Чернильное сердце - Корнелия Функе

— Я слышал, тебе это вновь удалось, Волшебный Язык, — сказал он, понизив голос. — Говорят, бедный мальчик до сих пор не издал ни звука. Я не могу его за это осуждать. Поверь мне, это весьма мерзкое чувство, когда вдруг попадаешь в чужую историю.

— Что вам здесь надо? — накинулась на него Элинор.

При виде Сажерука страх разом сошёл с её лица.

— Оставь его, Элинор! — Мо отстранил её и подошёл к Сажеруку. — Как твои руки? — спросил он.

Сажерук пожал плечами.

— Их натёрли какой-то мазью, но кожа до сих пор такая же красная, как огонь, который их лизал.

— Спроси его, что он здесь забыл! — прошипела Элинор. — И если он пришёл рассказать нам, что не имеет отношения к кошмару, в который мы попали, то будь так добр, заткни навсегда его лживую глотку!

Вместо ответа Сажерук бросил им связку ключей.

— Как вы думаете, зачем я здесь? — спросил он и включил свет. — Думаете, легко было стащить у Басты ключи от машины? И вообще-то, куда уместнее сказать мне спасибо. Ну да ладно, это можно сделать и позже. А сейчас вам надо не стоять столбами, а быстренько сматываться. — Он осторожно приоткрыл дверь и прислушался к звукам улицы. — Наверху, на колокольне, есть стража, — прошептал он. — Но часовой наблюдает за холмами, а не за деревней. Собаки спят в своих конурах, а если нам придётся иметь с ними дело, к счастью, они любят меня куда больше, чем Басту.

— А почему это вдруг мы должны вам доверять? — не унималась Элинор. — Что, если за этим опять кроется какая-нибудь дьявольщина?

— Вы должны взять меня с собой! Вот и всё, что за этим кроется! — злобно ответил ей Сажерук. — Мне здесь больше нечего делать! Каприкорн обманул меня. Он обратил ту капельку надежды, которая у меня ещё оставалась, в дым! Он думает, я всё стерплю. По его мнению, Сажерук — всего лишь пёс, которого можно сколько угодно пинать, а тот в ответ не станет кусаться. Но тут он ошибается. Он сжёг книгу — а я уведу у него Волшебного Языка, которого сам же к нему и привёл. А что касается вас, — он ткнул в грудь Элинор обожжённым пальцем, — вы поедете с нами, потому что у вас есть машина. Из этой деревни пешком не улизнёшь ни от людей Каприкорна, ни от змей, обитающих на окрестных холмах. Но я не умею водить, так что…

— Вот вам пожалуйста, я так и знала. — Элинор уже почти не старалась приглушить свой голос. — Пожиратель Спичек хочет спасти только свою шкуру. Поэтому он нам помогает! Как будто у него совесть чиста. Впрочем, откуда ей у него взяться?

— Мне всё равно, по какой причине он нам помогает, — нетерпеливо перебил её Мо. — Главное, мы вырвемся отсюда. Но мы возьмём с собой ещё одного человека.

— Возьмём с собой? Кого? — Сажерук посмотрел на него в беспокойстве.

— Мальчика. Мальчика, которому я уготовил такую же судьбу, как и тебе, — ответил Мо, уклоняясь от его рук и выскакивая на улицу. — Баста сказал, он сидит где-то неподалёку, а для твоих ловких пальцев никакой замок не препятствие.

— Эти ловкие пальцы я сегодня сжёг, — с досадой зашипел Сажерук. — Ну ладно, как хочешь. Твоё мягкосердечие может стоить нам головы.

Когда Сажерук постучал в дверь под номером пять, за ней послышалось тихое шуршание.

— Похоже, они хотят сохранить ему жизнь! — шептал он, пока возился с замком. — Смертников они запирают в склепе, в подвале церкви. Баста всякий раз бледнеет как полотно, когда Каприкорн посылает его туда, с тех пор как я в шутку рассказал ему, что между каменными гробницами бродят призраки в образе Белых Женщин.

При воспоминании об этом он захихикал, как школьник, которому удалась ловкая проделка. Мегги посмотрела в сторону церкви.

— Они часто кого-нибудь убивают? Сажерук пожал плечами:

— Не так часто, как в былые времена. Но случается.

— Хватит рассказывать ей такие истории! — цыкнул на него Мо.

Они с Элинор не спускали глаз с церкви. Высоко на стене, прямо рядом с колоколом, сидел часовой. Когда Мегги посмотрела наверх, у неё закружилась голова.

— Это не истории, Волшебный Язык, это правда! Ты что, уже не можешь смотреть ей в лицо? Действительно, правда — барышня некрасивая. Глядеть ей в прямо в глаза никто не любит. — Сажерук отступил от двери и поклонился: — Извольте. Замок взломан. Можете забирать мальчишку.

— Заходи ты, — шепнул Мо на ухо Мегги. — Тебя он испугается меньше, чем других.

За дверью было темным-темно, но, зайдя внутрь, Мегги вновь услышала шуршание, словно в соломе шевелился какой-то зверь.

Сажерук просунул руку в приоткрытую дверь и дал ей карманный фонарик. Мегги нажала кнопку, и луч света ударил прямо в смуглое лицо мальчика. Солома, которую ему кинули, оказалась ещё более гнилой, чем та, на которой спала Мегги, но было видно, что мальчик не смыкал глаз с тех пор, как Плосконос запер его здесь. Он крепко обхватил колени, словно только собственные ноги давали ему хоть какую-то опору.

Может быть, он всё ещё ждал, когда закончится страшный сон.

— Пойдём! — тихо позвала Мегги и протянула ему руку. — Мы хотим помочь тебе! Мы увезём тебя отсюда!

Он не шелохнулся. Он сидел, недоверчиво щурясь на неё.

— Мегги, поторопись! — шепнул из-за двери Мо. Мальчик заметил его и пополз назад, пока не упёрся спиной в стену.

— Пожалуйста, — звала Мегги. — Ты должен пойти с нами! Они тут будут делать с тобой ужасные вещи.

Он нерешительно поднялся, не спуская с неё глаз. Он был выше неё ростом, почти на полголовы.

И вдруг мальчик рванулся в открытую дверь. Он оттолкнул Мегги с дороги так грубо, что она упала, но мимо Мо ему проскочить не удалось.

— Эй, парень! — прошептал он. — Успокойся, ладно? Мы действительно хотим тебе помочь, но ты должен делать то, что мы тебе скажем, понятно?

Мальчик со злобой посмотрел на него.

— Вы все дьяволы! — прошептал он. — Дьяволы или демоны!

Выходит, он понимал их язык. А почему бы и нет? Его историю рассказывали на всех языках мира.

Мегги поднялась на ноги и ощупала свою коленку. Ну конечно, она разбила её в кровь о каменный пол.

— Если хочешь увидеть нескольких дьяволов, то оставайся здесь, — прошипела она, бочком протискиваясь мимо мальчика.

Как он от неё шарахнулся! Словно она ведьма. Мо притянул его к себе.

— Видишь часового вон там, наверху? — Он указал на колокольню. — Если он нас заметит, нас всех убьют.

Мальчик посмотрел вверх на часового.

— Ну, пошли же! — тихо позвал Сажерук. — Если парень не хочет идти с нами, пусть остаётся. А вы, все остальные, разуйтесь, — добавил он, глядя на голые ступни мальчика. — А то от вас больше шума, чем от козлиного стада.

Элинор что-то пробрюзжала, но повиновалась. И мальчик пошёл за ними, хоть и неохотно. Сажерук мчался впереди всех, словно хотел убежать от собственной тени. Мегги то и дело спотыкалась — так круто шла под гору улочка, которой он вёл их. Элинор всякий раз чертыхалась, когда её ступни попадали в выбоину на дороге. Между тесно сгрудившимися домами было темно. Казалось, каменные арки соединяли здания только для того, чтобы не дать им обрушиться. Ржавые фонари отбрасывали тени, похожие на призраков. При виде кошек, шнырявших между домами, Мегги вздрагивала.

Но деревня Каприкорна спала. Лишь один-единственный раз они прошли мимо часового, который, покуривая на ходу, свернул в проулок. Где-то на крыше повздорили два кота, и часовой нагнулся в поисках камня, чтобы запустить им в скандалистов.

Этим мгновением воспользовался Сажерук. Мегги была рада, что он велел им снять обувь. Они бесшумно прокрались мимо часового. Он всё ещё стоял спиной к ним, но Мегги решилась вдохнуть воздух, только когда они завернули за следующий угол. Снова она поразилась обилию пустых домов с мёртвыми глазницами окон и полуистлевшими дверьми. Что разрушило эти дома? Только ли время? Жители убежали от Каприкорна или деревня опустела ещё до того, как он со своей бандой свил здесь гнездо? Не что-то ли подобное рассказывал Сажерук?

Сажерук остановился. Предупредительно поднял руку и прижал палец к губам. Они достигли края деревни. Перед ними была автостоянка. Два фонаря освещали потрескавшийся асфальт. Слева возвышался забор из проволочной сетки.

— За этим забором Каприкорн устроил площадку для праздников и торжеств, — прошептал Сажерук. — Раньше деревенская молодёжь, наверное, гоняла там в футбол, но теперь там проходят дьявольские празднества Каприкорна: огни, водка, несколько выстрелов в воздух, несколько сигнальных ракет, физиономии, раскрашенные в чёрный цвет, — и готов спектакль для всей округи.

Они снова обулись и поспешили за Сажеруком к автостоянке. Мегги всё время оборачивалась на проволочный забор. Дьявольские праздники. Ей казалось, она видит огонь, чёрные лица…

— Быстрее, Мегги! — прошептал Мо, увлекая её за собой.

Где-то во мраке слышался шум воды, и Мегги вспомнила мост, который они переехали по дороге сюда. А что, если сейчас около него дежурит часовой?