Тайная жизнь Джейн. Враги - Черненькая Яна

Они углублялись в сердце Восточного Ландерина, направляясь в самые глухие трущобы, куда опасаются наведываться даже самые отважные полицейские. Граф делал вид, будто идет куда глаза глядят, между делом выглядывая местечко поглуше, а Шрам, похоже, чувствовал здесь себя что рыба в воде и ничего не опасался. В самом деле, разве может представлять опасность субтильный юнец из числа неженок-аристократов?

Так они добрались до какого-то пустыря, где, по ощущениям Джеймса, водились только крысы размером с бульдога.

– Похоже, мы зашли куда-то не туда, – сказал граф, опираясь на трость и оглядываясь.

Никаких фонарей поблизости не было. Дома, окружающие пустырь, также выглядели заброшенными, в их разбитых окнах не удалось увидеть ни огонька. Одна радость – тонкий серп убывающей луны и далекое мерцание звезд. При таком освещении лицо спутника и то не разглядишь.

Слабость от большой кровопотери в очередной раз напомнила о себе, и граф покачнулся, схватив спутника за руку.

– Это еще что за черт? – весьма нелюбезно спросил Шрам.

– Опять голова кружится, – пояснил Джеймс, вытаскивая флягу и делая вид, что пьет из нее. – Чертов Гордон, – так он назвал своего предполагаемого недруга, – надеюсь, перед смертью он поймет, кому обязан… ну, вы понимаете…

Шрам хмыкнул и пообещал:

– Если ты так хочешь, то поймет. А девку что, к тебе везти или можно сначала потешиться?

– Ко мне. Она леди, предпочитаю быть первым у этого цветочка, – скривился Джеймс, изобразил еще один глоток из фляги и протянул ее спутнику. – Увы, ничего лучше у меня нет, выпьем за успех нашего предприятия, вам тоже не помешает набраться сил.

Отказываться Шрам не стал. Взяв напиток, он выхлебал довольно много, прежде чем сообразил, что вкус совсем другой.

– Что это ты мне подсунул? – спросил он, насторожившись.

– Да ничего особенного, – широко улыбнулся Джеймс. – Легкое бодрящее зелье. Предыдущее закончилось. Развел новое. А хорошо вы вырубили этого… как его… Красаву. Раз, и все.

– Да ну, – махнул рукой Шрам. – Из них только Принц что-то из себя представляет, да и тот молокосос еще. Со временем, конечно, если продолжит биться, толк будет. Интересно, кто ж ему снотворного-то налил? – Он посмотрел в сторону графа. – Уж не ты ли?

– А мне зачем? – делано удивился Джеймс.

– Хотел выиграть наверняка.

– Ну и когда бы я успел? – пожал плечами граф. – Не придумывайте. Зачем мне такие проблемы?

– Коряга от тебя не отстанет, если это ты. Предупреждаю. Так-то ты мне уже заплатил. Свое дело я сделаю. Но имей в виду, что в «Малыше» не жалуют нечестную игру.

– Да неужели. – Джеймс ковырнул тростью какую-то наполовину засыпанную землей бумажку, незаметно проверяя клинок. – Меж тем вы не отказались от моего предложения перед боем.

– Глупо было отказываться, – хмыкнул Шрам. – Тут за руку не поймаешь.

– И в чем разница?

– Я выпил и промолчал. Принц молчать не станет. Наверняка он что-нибудь заметил.

– Я не приближался к Принцу.

– Да мне-то что. Дело твое. Я предупредил, дальше сам. Просто имей в виду, что для Коряги бои – дело святое. – Шрам глупо захихикал. – Но вообще ты неплохой мужик, мистер! Рисковый! Только мелкий… как блоха. Вы, белоручки, совсем измельчали там, я погляжу, – не мужики, а бабы. У нас девки больше тебя. И Принц тоже связался с какой-то… из ваших. Тоже тьфу… смотреть не на что. – Здоровяк смачно сплюнул на землю. – Сисек вообще почти не видно, тощая, бледная, что мертвец. И зачем только парню такая немочь понадобилась. Чем ему наши девки не по нраву? Вон, у Бетти каждая грудь как два моих кулака – есть за что подержаться. Ох, накувыркаемся мы с ней теперь…

Микстура подействовала как надо.

– Вам доводилось уже выполнять такие поручения, как мое? – спросил граф, не желая дальше выслушивать соображения Шрама по поводу женщин и их красоты.

– А как же! Вот только недавно. Правда, облажались маленько. Но это не я, это Горбун. Есть у нас такой. Взял его напарником, но больше с ним ни на одно дело не пойду. Дурак. Девка дернулась, он ей горло и порезал. А заказчик-то живой ее хотел получить, чтобы, значит, как ты, развлечься. Вот и не заплатил. Зачем ему труп? Ох и досталось мне. Ругался… Я и то слов таких не знаю. А вины-то на мне нет. Я потом Горбуну как приложил по уху. Только ничего уж не исправить. Контракт не выполнили. Но ты не беспокойся, больше я с этим засранцем ни в жизнь не свяжусь.

– И кто же был заказчиком? – подобрался Джеймс.

– А я почем знаю? Мы вопросов лишних не задаем. Девку велено было привезти в квартиру на Парк-Лейн. Связать и там оставить.

– Как выглядел заказчик?

– А тебе-то что?

Несмотря на одурманенную голову, Шрам все же насторожился и начал задавать вопросы, пришлось срочно исправляться.

– Любопытно. Все-таки у меня похожий заказ. Вдруг и мою леди убьете до того, как я… развлекусь.

– Да не дергайся, я теперь возьму хорошего мужика. Денег не пожалею. Он ее через плечо перекинет и унесет, пока я с твоим Гордоном разбираюсь. – Новый дурацкий смешок и опять улыбка до ушей. – А что потом с ней сделаешь, когда натешишься?

– Вам об этом знать не обязательно, – резко ответил Джеймс. – Так что, влетело вам, значит, от заказчика? Наверняка это был кто-то знатный.

– Знатный, но заказывал не он. Слуга какой-то или, может, секретарь – мелкая сошка. Сами вы редко пачкаетесь. Вот не знаю, ты-то чего явился – тоже мог слугу прислать. Вы там, белая кость, вообще трусливы. Боитесь, что след к вам выведет, все время используете каких-нибудь холуев.

– Я никому не доверяю. Предпочитаю все делать сам.

– А он, стало быть, доверял. Прислал вместо себя такого… человечка.

– Средних лет, невысокий, полный, с усами и окладистой бородой? – наобум выдал Джеймс.

– Нет. Лет ему примерно как мне. Мелкий. Это да. Не как ты, но мелкий. А жрет, видно, хорошо на хозяйских харчах – сам как ветка, а пузо выпирает. И кожа такая желтоватая. Наверное, со здоровьем не очень. Вот, помню, был у меня один знакомый моряк. Малярией болел. Тоже весь желтый ходил. Так и умер, земля ему пухом. Говорил…

– А звали его как? Может, Боб? – перебил его граф, не желая выслушивать историю об умерших моряках.

– Да нет, Вильям, конечно. Хороший был парень, но болезненный. – Микстура действовала прекрасно, и Шрам говорил все подряд. – В торговом флоте служил…

– Я про заказчика, точнее, его слугу. Его звали Боб? – уточнил Джеймс, налегая на трость: силы стремительно заканчивались.

– Да я почем знаю, как его звали? Мне зачем его имя? Деньги он обещал дать, как девку принесем. Убивать никого не просил. Стало быть, сделали дело, получили монету и отчалили. Меньше знаешь – крепче спишь. А спать я люблю, вот, помню, как-то довелось проспать целые…

– Вы говорили, что должны были привезти девушку на Парк-Лейн. А дом, случайно, не пятый? – продолжал свой допрос граф, надеясь, что действие зелья продлится достаточно долго, чтобы вытянуть из Шрама все подробности этого дела.

– Нет, двенадцатый. И комната на третьем этаже, тоже двенадцатая. Смешно. Двенадцатый дом, двенадцатая комната. Дюжина и дюжина.

– А как собирались доставить пленницу?

– Так ночь же. Нас должен был ждать кэб. Погрузили бы красотку, привезли, выгрузили и подняли наверх. Хотя какая там красотка – тоже тощая. Пальцем ткни – и нет красотки. Вот Горбун и не заметил, как горло ей перерезал. Кожа-то тонкая. Чуть дернулась – и все, готова. Сама виновата: незачем дергаться.

– Каков был план? Вам сказали, что девушка придет сама?

– Ага. Вроде как ей встречу назначили. В полночь. У пруда, рядом с дубом. Есть такая песенка… как там она начинается…

– В полночь?

– «Выйди, милая, на крыльцо…» – басовито пропел Шрам. – Да в полночь, сказал же.

– Не в четверть первого?

– Если я сказал – в полночь, значит, в полночь. Да что ты прицепился-то ко мне как клещ. Вот, послушай лучше байку…

– А с кем у нее была встреча в полночь? – с нажимом спросил Джеймс, чувствуя, что наткнулся на нечто интересное.