Это случилось осенью - Лиза Клейпас

Лакеев, казалось, было не меньше, чем гостей. Каждый из них был облачен в парадную ливрею. Опытные лакеи рассаживали гостей, наливали вино и воду, не проливая ни капли.

К удивлению Лилиан, ее место оказалось почти во главе стола самого лорда Уэстклифа. Она сидела справа от него, всего через три места. Такой особой чести редко удостаивались незамужние девушки незнатного происхождения. Может быть, лакей ошибся? Лилиан осторожно посмотрела по сторонам на сидящих рядом. Они тоже были изумлены. На самом почетном месте сидела графиня, смотрела на Лилиан озадаченно и хмурилась.

Лилиан вопросительно глянула на лорда Уэстклифа. Он приподнял черную бровь.

— Что-то не так? Вы выглядите несколько встревоженной, мисс Боумен.

Вероятно, следовало покраснеть и поблагодарить за высокую честь. Лилиан взглянула в его лицо, черты которого смягчились в сиянии свечей, и неожиданно для себя заявила:

— Я не понимаю, почему меня посадили почти во главе стола. После того, что случилось утром, мое место должно быть где-то на задней террасе.

Воцарилась гробовая тишина. Все были шокированы. Эта девица смеет напоминать о ссоре с графом. Но гости удивились еще больше, когда граф тихо рассмеялся, глядя ей в глаза. Через минуту со всех сторон раздались сдавленные смешки.

— Зная вашу склонность попадать в неприятные ситуации, я решил, что будет безопаснее, если вы будете у меня на глазах, а еще лучше — если на расстоянии вытянутой руки.

Он сказал это безразличным тоном, и нужно было очень постараться, чтобы расслышать в его словах намек. Все же Лилиан почувствовала странную дрожь, как будто теплый мед медленно переливался по ее телу.

Она поднесла к губам бокал ледяного шампанского и украдкой осмотрела обеденный зал. В конце стола сидела Дейзи, оживленно болтая и размахивая руками, и чуть было не опрокинула бокал для вина! За соседним столом сидела Аннабел. Она, казалось, не замечала, что многие мужчины не сводят с нее восхищенных глаз. Соседи справа и слева просто сияли от счастья быть рядом с такой очаровательной женщиной. Сидя чуть поодаль, Саймон Хант сверлил их мрачным ревнивым взглядом.

Эви, ее тетке Флоренс и чете Боумен достались места на самом дальнем конце стола. Эви почти не разговаривала с соседями-мужчинами, очевидно, чувствуя себя скованной. Она почти не поднимала глаз от тарелки.

«Бедняжка Эви, — подумала Лилиан. — Нужно что-то придумать, чтобы она смогла побороть свою проклятую стеснительность».

Она подумала о своих неженатых братьях. Может, кто-нибудь из них подойдет? Надо будет устроить их визит в Англию. Любой из них был бы для Эви мужем получше, чем кузен Юстас. Старшим из братьев был Рейфиел, а еще шли близнецы, Рэнсом и Рис. Трудно найти более жизнерадостных и крепких молодых мужчин. С другой стороны, весьма вероятно, любой из них испугает бедняжку Эви до обморока. Они, конечно, добрые малые, но их никак не назовешь утонченными или хотя бы воспитанными.

Появилась длинная вереница лакеев, несущих серебряные блюда: разнообразные супницы с черепаховым супом, палтус под омаровым соусом, крабовый пудинг, запеченная в травах форель с салатом. И это только начало. Затем последуют разнообразные десерты. Лилиан подавила вздох, подняла голову и встретилась взглядом с Уэстклифом. Он ничего не сказал, и Лилиан самой пришлось начать разговор:

— Ваш скакун Брут — отличная лошадь! Я заметила, вы не пользовались шпорами или хлыстом, милорд.

Все сидящие рядом разом смолкли. Неужели она совершила очередную глупость? Может быть, незамужней девушке не следует говорить, если к ней не обратились? Тем не менее Уэстклиф охотно ответил:

— Я крайне редко пользуюсь шпорами или хлыстом, мисс Боумен. Я и без этого могу добиться послушания от любой из моих лошадей.

«Да, — с досадой подумала Лилиан, — никто в поместье и помыслить не может, чтобы ослушаться хозяина, в том числе жеребец».

— Кажется, у него более спокойный нрав, чем обычно бывает у чистокровных лошадей, — сказала она.

Уэстклиф откинулся на спинку стула, чтобы лакей положил ему на тарелку порцию форели. Мерцающие отблески пламени свечей отражались на темных прядях его волос. Лилиан против воли вспомнилось, как эти тяжелые пряди скользили меж ее пальцев.

— На самом деле Брут — полукровка, помесь чистокровной и ирландского тяжеловоза.

— Правда? — Лилиан даже не пыталась скрыть изумление. — А я думала, что вы ездите исключительно на лошадях с безупречной родословной.

— Да, многие предпочитают чистокровных лошадей, — признал граф. — Но охотничья лошадь должна хорошо прыгать, а также уметь быстро менять направление скачки. Брут обладает не только скоростью и элегантной манерой чистокровного скакуна, но еще и силен, как тяжеловоз.

Сидящие за столом внимательно прислушивались к разговору. Когда Уэстклиф замолчал, один из джентльменов вспомнил:

— Брут — потомок Затмения, не так ли? Всегда видно арабскую кровь.

— Вы — непредвзятый человек, если ездите на полукровке, — удивилась она.

Уэстклиф слегка улыбнулся:

— Я иногда бываю непредвзятым, в виде исключения.

— Да, я уже слышала об этом и раньше, но не могла проверить.

Опять воцарилось молчание. Лилиан, конечно же, вела себя вызывающе, но Уэстклиф не возмутился, а уставился на нее с неподдельным интересом. Он вдруг обнаружил, что она привлекательная женщина? Или смотрел на нее как на ошибку природы? Она не могла понять, но, несомненно, это был интерес!

— Мне всегда интересно узнать, почему люди иногда отходят от традиций.

Лилиан ехидно усмехнулась:

— Традиции не часто согласуются с логикой, не так ли?

Уэстклиф слегка покачал головой. Он отпил вина из бокала, и его глаза заблестели ярче. Он рассматривал Лилиан поверх хрустального края бокала.

Какой-то джентльмен пошутил, что надо бы исцелить Уэстклифа от либеральных идей, но тут внесли новые блюда. При появлении мясных деликатесов гости радостно оживились. На каждый стол поставили по четыре огромных серебряных подноса. Помощники дворецкого и старший лакей принялись нарезать порции, и воздух наполнился ароматами мяса с пряными травами. Гости рассматривали содержимое подносов, весело переговариваясь. Слегка повернувшись на стуле, Лилиан посмотрела на поднос, стоящий на боковом столике почти рядом с ней. Она замерла от ужаса, увидев, что смотрит прямо в обугленную морду неизвестного животного. Над черепом поднимался ароматный дым.

Она отпрянула, задев свой серебряный столовый прибор, но лакей тут же устранил последствия ее неловкости, заменив вилки и ложки. Он поправил тарелку и бокалы, затем нагнулся, чтобы поднять с пола упавшие предметы.