Человек с Железным оленем - Александр Харитановский

– Во время плавания на «Вайгаче» и «Таймыре» нашим морякам пришлось совершить пеший переход, – продолжал он. – Вынужденный! В 1913 году, четвертого сентября, мы открыли Северную Землю. Но уйти не смогли: корабли зажало во льдах. Кончилась одна зимовка, надвигалась вторая. Тогда-то и решили пятьдесят человек команды отправить на материк. Пешком! Моряки прошли по льдам Карского моря триста километров, а затем еще пятьсот километров по Таймырской тундре до Енисея.

– Вот видите, – обрадовался Глеб повороту разговора.

– Но в переходе нам помог боцман Бегичев – знаток полуострова.

– Я тоже рассчитываю встретить людей.

Николай Иванович помолчал и предпринял еще попытку.

– Пишите в таком случае расписку, – он подвинул Глебу перо и бумагу.

– О чем? – не понял Глеб.

– О том, что с вами говорили, советовали. Что трудности вам известны и что ответственность лежит на вас самих…

Глеб молча взял ручку. «Я, Глеб Травин…»

– Ладно, – остановил Евгенов. – В конце концов вы не мальчик, и, возможно, Арктика научит вас уму-разуму.

Можно, конечно, ругать этого человека за несговорчивость, называть безумством идею велосипедного путешествия по Арктике, но в душе нельзя было не восхнщаться такой целеустремленностью и отвагой…

– Давайте детально ознакомимся с вашим планом, – Евгенов подошел к карте.

– Нет, ни в коем случае не огибайте Таймыр берегом. Зимой он совершенно пустынен. Не возражайте… Советую дойти с нашими пароходами до Дудинки на Енисее, а оттуда есть тропа на Хатангу… Далее, давайте поговорим о путях к устьям Оленека и Лены. Десять лет назад в этих местах я руководил гидрографическими работами… Напишу вам, если угодно, рекомендательные письма к некоторым знакомым.

– Так запомните, путь через Таймыр – с Дудинки на устье Хатанги, – дал последний совет Николай Иванович. – Желаю удачи!

Рано утром 28 августа Травин покидал ледокол. И команда, и корреспонденты высыпали на палубу.

…Только вчера тепло, электросвет, вкусные обеды, беседы в уютной кают-компаиии. А тут вой ветра, битый лед и близкая ночевка в снегу…

Позади прогудели три гудка. Прощальные.

Глеб согласился с предложением Евгенова доплыть до Диксона и направился к пароходу «Володарский», стоявшему севернее во льдах.

Вскоре скрылся двухтрубный силуэт «Ленина». На следующее утро северо-восточнее Глеб увидел мачты. Он поднял бинокль. Это был пароход. С наружного мостика за велосипедистом тоже следили, и, как только он оказался возле борта, сверху выбросили веревочный трап.

– Значит, в самом деле! – изумился старший помощник капитана, здороваясь с путешественником.

Через сутки ледяные поля, среди которых стоял «Володарский», начала ломать зыбь – отголосок далекого шторма. Судно, не дожидаясь ледокола, самостоятельно пошло по образовавшимся разводьям к открытой воде. Четырьмя днями позже на горизонте поднялись скалы острова Диксон.

В бинокль можно было разглядеть высокие мачты радиостанции, три небольших дома и вышку с колоколом. Остров вытянулся дугой вдоль таймырского берега, образуя глубоководную внутреннюю бухту.

Взгляните на карту, и вы поймете, почему приобрел – такое важное значение этот небольшой островок, прилепившийся к северо-западной оконечности Таймыра. Видите, через Енисейский залив он непосредственно связан с великой сибирской рекой – основной магистралью колоссального хлебного, лесного и рудоносного района нашей страны. Диксоновский порт принимает и перерабатывает потоки грузов, идущих морем и рекой. Отсюда они расходятся по побережью и островам Центральной и Восточной Арктики.

Не менее важно и другое. Мореплавателям нашего Северного морского пути больше всего хлопот доставляют проливы Карские ворота и Вилькицкого. Они часто в разгар навигации оказываются забитыми льдами, и тогда движение приостанавливается. Как раз на полпути между этими проливами находится Диксон с его базой снабжения и ремонтными мастерскими. Корабли сюда заходят через узкий пролив Превен. Здесь они пополняются водой и топливом, спасаются от штормов.

Значение этого острова понимало даже царское правительство. В 1915 году тут была построена радиостанция – одна из самых сильных по тому времени. Небольшая воинская команда, обслуживавшая станцию, много сделала для расширения наших знаний об этом районе. Здесь служили честные патриоты, понимавшие свой долг. В 1918 году контрреволюционное северное правительство предложило диксоновскому гарнизону присягнуть на верность «единой, неделимой», грозя в случае отказа жестокими карами. В ответ полетели слова: «Вас не признаем, присягаем Советской республике, подчиняемся Ленину».

В летопись Диксона вписан и такой факт. В годы Великой Отечественной войны фашистский линкор «Адмирал Шеер», пробравшийся в Карское море, появился неожиданно на траверзе острова. Без предупреждения гитлеровцы открыли огонь, намереваясь вывести из строя порт и радиостанцию.

Ответ диксоновцев был столь решителен, что пират счел за лучшее ретироваться…

В бухте острова стояли на якорях два гидросамолета. На фюзеляжах большими буквами: «Комсеверпуть» № 1 и 3.

В домике радиостанции Глеб познакомился с команди¬рами гидропланов. Одетые в морскую форму и одинаковые огромные бурки и шлемы, они внешне оставались очень разными. Борис Григорьевич Чухновский – сред¬него роста, сухощавый, а его товарищ Анатолий Дмитрие¬вич Алексеев – круглолицый тяжеловатый блондин.

– Вы и есть полярный велосипедист? – начал после приветствий Чухновский.

И сюда уже сообщили…

– Зачем, мы в воздухе услыхали. Рации на самолетах посильнее диксоновской.

– У нас самолет, у вас вездеход, – мягко улыбнулся Алексеев. – Собратья.

– А что? «Авиаэтажерки», пожалуй, больше походили на велосипеды, – заметил смеясь Борис Григорьевич.

Чухновский и Алексеев, как и Бабушкин, Иванов, были пионерами русской полярной авиации. «Рыцари северного воздухоплавания» – так их называли тогда. Чухновский еще в 1924 году первым из советских летчиков начал полеты по разведке льдов. Его самолет – двухместный гидроплан со скоростью полета в полтораста километров – был придан гидрографической экспедиции на Новой Земле. Наблюдателями летали Николай Иванович Евгенов и художник сподвижник Седова Н. В. Пинегин. Фотографировали, делали зарисовки.

В 1928 году Чухновский на самолете «Красный медведь» вместе с Алексеевым участвовали в спасении экспедиции Нобиле в Северном Ледовитом океане и разыскали на льду группу потерпевших крушение итальянцев. В следующем году Чухновский и Алексеев уже работали на Диксоне в составе Карской экспедиции. И вот снова здесь.