Его жена и любовница - Люси Монро

– А как насчет совместной поездки в поместье Эштона? – предложил Дрейк.

– Вполне естественно, что вы все туда поедете, – сказала леди Апуорт. – Никого не удивило, что родители невесты хотят посетить поместье будущего зятя.

Миссис Дрейк кивнула:

– Да, думаю, трюк удастся. Хотя, конечно разговоров не избежать. Но ведь положение Эштона в обществе непоколебимо, если я правильно поняла. Как только станет ясно, что он не намерен расторгать помолвку, пересуды прекратятся сами собой.

Айрис вздохнула с облегчением, тихо прикрыв за собой дверь, ведущую на верхнюю площадку башни. Приложив ухо к потемневшим от времени и непогоды доскам, она пыталась понять, заметили лив доме ее исчезновение. Айрис показалось, что кто-то из слуг видел ее и поспешил сообщить Пэнси или Лукасу, что она ходит по дому одна, но из-за двери не доносилось ни единого звука. Ни шагов на лестнице, ни звенящего от гнева мужского голоса.

Оставшись наконец в одиночестве, Айрис оглядела скудно обставленную комнату. Из нее могла бы получиться восхитительная гостиная с круглыми стенами и романтической атмосферой. Как и большинство английских загородных домов, Эштон-Мэнор сохранял элементы архитектуры прошлых эпох. Об этом свидетельствовали две одинаковые башни, каждая из которых имела винтовую лестницу, ведущую на крышу. Айрис не без труда удалось улизнуть в восточную башню.

Пэнси думала, что ее хозяйка отправилась на конную прогулку с Теей и Дрейком. Тея же, в свою очередь, была убеждена, что Айрис отправилась отдохнуть в свою комнату в обществе Пэнси.

Дети Теи спали в детской, а Лукас уединился в кабинете в западной башне, чтобы просмотреть отчеты о положении дел в поместье. Мать пряталась в отведенных ей покоях, усиленно делая вид, что Теи, Дрейка и их семьи не существует, а отец отправился на одну из своих продолжительных пеших прогулок. Он ни словом не перекинулся с Айрис с тех самых пор, как Лукас забрал ее из Лэнгли-Холла.

Айрис полагала, что так происходило потому, что Лукас ни на минуту не оставлял ее одну, а отец не стал бы бранить ее в присутствии свидетелей. Это было бы ниже его достоинства. Именно по этой причине Айрис дольше обычного ворчала по поводу наложенных на нее ограничений.

Лукас позволил ее родителям приехать в Эштон-Мэнор, но с условием, что Айрис не будет оставаться с отцом наедине. Девушка с готовностью согласилась, не желая больше отвратительных сцен, но она вовсе не ожидала, что Лукас воспримет ее согласие столь буквально и ни на минуту не оставит одну. Поэтому девушка и решилась на побег.

Айрис нравилось оставаться в одиночестве. Когда никого не было рядом, ей не нужно было вести себя безупречно, в соответствии с ожиданиями окружающих. С момента приезда в Эштон-Мэнор ей не разрешалось даже спать одной. Лукас настоял на том, чтобы в спальню Айрис поставили кровать для Пэнси. Большую часть жизни Айрис провела наедине с собой и чувствовала себя неуютно, когда кто-то постоянно находился с ней рядом, особенно если этот человек был не Лукас.

А последний избегал ее столь же старательно, как и отец, и пресекал все попытки Айрис заговорить о расторжении их помолвки. Подобное поведение раздражало и удивляло Айрис, потому что за все то время, что она знала Лукаса, он никогда не проявлял такого упрямства.

Граф упорно твердил, что их помолвка должна оставаться в силе, и из-за этой его категоричности никто не желал слушать Айрис, когда она сказала о своей неуверенности в том, что хочет замуж. Мать считала ее неблагодарной девицей, которая навлекла на себя всеобщее осуждение. Айрис ожидала чего-то подобного, но даже Тея была убеждена, что сестра очень уж нервничает из-за предстоящей свадьбы.

Возможно, если бы она была более убедительна, то хотя бы Тея обратила внимание на ее слова, но в том-то и проблема… Айрис не была уверена и в том, что она действительно не хочет замуж за Лукаса. Она вообще ни в чем не была уверена. Ей нужно было подумать в одиночестве. Поэтому она и сбежала. Никто не хватится ее до тех пор, пока не вернутся Тея и Дрейк, и, судя по тому, как последний посмотрел на свою жену, ожидать их нужно очень не скоро.

Сунув под мышку роман и плед, Айрис начала подниматься по винтовой лестнице. Положив свою ношу на последнюю ступеньку, девушка отодвинула тяжелый засов и открыла дверь, ведущую на крышу. Вновь подхватив книгу и плед, Айрис вышла на залитую полуденным солнцем крышу, и у нее тут же перехватило дыхание от восхитительного спокойствия, окутывавшего ее со всех сторон.

Вдохнув полной грудью свежий весенний воздух, Айрис окинула взглядом череду холмов, окружавших поместье Лукаса. Она чувствовала себя так, словно видела на много миль вперед, и, возможно, так оно и было. Не остроконечная ли крыша местной церквушки виднеется вон там, вдалеке? Девушка обошла площадку, наслаждаясь одиночеством и восхитительным видом, а потом расстелила плед и уселась на него, прислонившись спиной к каменной стене.

Вот так же сидела она, когда Лукас нашел ее в саду леди Апуорт, и это напомнило Айрис о его всепоглощающем поцелуе. Хотя нет, этого слова было недостаточно для того, чтобы обозначить то состояние близости, которое разделили они с Лукасом. Близости, при воспоминании о которой Айрис каждый раз заливалась краской и которой не случалось больше с момента их приезда в Эштон-Мэнор.

То есть Лукас дал понять, что не желает повторения того, что случилось в саду. Айрис закусила губу. Теперь ей казалось, что ее недостойная леди реакция на поцелуй Лукаса вызвала у него отвращение.

Героям прочитанных Айрис романов нравилось, когда их возлюбленные без стеснения отвечали на их ласки. Но эти герои не позволяли себе ничего большего, чем восторженный, но весьма скромный поцелуй. Как бы отнеслись они к женщине, позволившей обнажить свою грудь? К женщине, которая не только позволила это, но и получила удовольствие?

Когда Лукас сказал, что желает ее, Айрис представила, как ее обнаженное тело переплетается с его телом. Эти картины повергли девушку в шок. Она тут же обрела способность мыслить трезво и попыталась положить конец этому опустошительному поцелую.

Образец добродетели, коим ее считали, ни за что не позволил бы мужчине зайти так далеко. В связи с этим в сознании Айрис поселилась еще одна сильно тревожившая ее мысль: страсть Лукаса разгорелась только после того, как он по-настоящему рассердился. Размышления об этом угнетали Айрис, но что есть, то есть. Жаль, что она так мало знала об этой стороне отношений мужчины и женщины. Возможно, ей стоит спросить о них у сестры.

Тея очень любила своего мужа и родила ему двоих детей. Она наверняка сможет что-нибудь посоветовать. Но с другой стороны, Дрейку вовсе не требовалось впадать в ярость, чтобы выразить свою любовь. Возможно, поведение Лукаса озадачит Тею не меньше, чем ее, Айрис.