На краю вечности. Книга 2 (СИ) - Бартон Вера

— Айлин, очнись, — тряся ее за плечи, прошу я. — Открой глаза, посмотри на меня!

— Выпусти! — рычит девушка, ее взгляд становится безумным. Она легко скидывает мои руки с плеч и рвется к двери. Снова не пускаю ее, но воспитанница настойчива.

Когда и эта попытка вырваться на улицу, проваливается, Айлин бежит на кухню. Иду следом за ней. Не хочу, чтобы она как Америго, воспользовалась окном. Но у нее другие планы. Она хватает со стола нож и пытается меня им ударить. Успеваю отскочить в сторону, но ее следующий удар достигает своей цели — я ранен в живот.

Прижимаю пальцы к ране. Айлин с восторгом смотрит на это зрелище и снова набрасывается на меня. Откуда в ней столько силы? Реакция молниеносна. Скорость, с которой она двигается, превосходит мою. Неужели в нее вселилась какая-то адская сущность? Ее рука с такой быстротой наносит мне удары, что я не успеваю защититься. Отступаю в гостиную. Перед глазами все кружится — повреждены артерии.

Айлин тяжело дышит, ее белоснежная рубашка забрызгана кровью, взгляд полон решимости довести начатое до конца. Убить меня и вырваться на свободу. Не могу позволить ей это сделать. У меня есть еще пара минут, прежде чем лишусь сознания, а потом умру.

— Там! — указывая рукой в сторону окна, хриплю я. Глупый прием, но он работает. Айлин на миг отвлекается, и я выбиваю из ее руки нож. Толкаю ее на пол, наваливаюсь всей тяжестью, прижимая запястья к полу. Она кричит изворачивается, пытается освободиться. Мне приходится прикладывать усилия, чтобы удержать ее.

— Подчинись мне, — держась на одном упрямстве, требую я. Девушка мотает головой.

— Подчинись мне! — повышаю голос я, ловя момент, чтобы поймать ее взгляд.

— Отпусти, — жалобно просит она, на секунду затихая.

— Подчинись мне… — почти не видя ее, прошу я, и чувствую, как обмякает ее тело. Неужели получилось? — Ты сейчас просыпаешься, медленно приходишь в себя…И сидишь рядом со мной, пока я не приду в себя и разрешу тебя уйти… Поняла меня?

— Да… — выдыхает Айлин.

Откатываюсь в сторону. По телу пробегают волны дрожи, во рту противный привкус железа. Мне холодно. Наваливается сонливость, и я проваливаюсь в пустоту, утешая себя тем, что сделал все, что мог.

Мое возвращение к жизни происходит неожиданно. Словно кто-то бьет с размаху кулаком в грудную клетку и сердце запускается. Я еще не властен над своим телом, сил открыть глаза нет, но сознание уже активно работает. Вспоминаю детали происшествия и причину почему я умер. Кто-то гладит меня по волосам, целует в лоб. Давно у меня не было столь приятного воскрешения. Даже признаваться, что жив, не хочется. Решаю подольше притворяться мертвым.

Айлин берет меня за руку, растирает ладони. Пальцы у нее мягкие, теплые. Чувствую, как бежит под кожей кровь. Как сумасшедше бьется ее сердце то ли от страха, то ли от волнения. Как частит пульс ее ребенка, напоминая гул. Впервые за последние три недели ощущаю что-то похожее на умиротворение. И так боязно вспугнуть его! Погрузится опять в эту атмосферу суеты и паники, от которой я уже порядком устал.

— Очнись, пожалуйста, — шепчет Айлин. — Я хочу, чтобы ты открыл глаза… Ну же…

Ее монолог прерывает грохот открываемого на кухне окна. По шагам, раздающимся в гостиной, узнаю Америго. Да и больше никто не может входить в мой дом столь дурацким способом.

— Что здесь, черт возьми, происходит? — сурово спрашивает он, подходя ближе.

— Я его убила, — виновато всхлипывает Айлин.

— Ступай к себе. Умойся и оденься, — приказывает он ей. И тут же склоняется надо мной.

— Я должна дождаться, когда он разрешит… — робко возражает она, помня о моем внушении.

— Топай в свою комнату, с братом я разберусь сам, — в тоне Америго столько злости, что мне кажется ослушайся его Айлин, и он вытолкает ее отсюда силой. — Живо!

— Ладно, — испуганно отзывается моя воспитанница и поднимается по лестнице.

— Хватит притворяться, я тебя слышу, — пиная меня носком ботинка в бок, делится со мной своим плохим настроением Америго. Попадает в еще не зажившую рану и меня скручивает от боли. Морщась, поднимаюсь.

— Не хило так, — присвистывает Америго, глядя на мой торс, покрытий красными рубцами. — Двенадцать, пятнадцать… Ого, семнадцать ранений… За что она тебя так? Решил ее в угол за плохое поведение поставить?

— Из дома сбежать не дал.

— Ну тогда поделом тебе, бездушный деспот! — с пафосом говорит Америго. Иду на кухню, чтобы подкрепиться и восстановить силы. Брат тащится следом. Он хмур, сердит. Брови недовольно сдвинуты.

— Что-то произошло? — открывая пакет с кровью, спрашиваю я. Тот кивает.

— За неделю законники выследили и убили пятерых вампиров, — говорит он. — И мне не кажется, что это случайность.

От этой новости у меня по спине пробегает волна озноба. Только этого не хватало сейчас. Подобное стечение обстоятельств может нехило меня подставить. Хотя…

— Думаешь, кто-то крысятничает? — осторожно спрашиваю я.

— Возможно, — сухо отвечает Америго. Догадываюсь, что он не хочет посвящать меня в свои мысли и наблюдения. — У нас завтра вечером будет большое собрание в связи с последними событиями. Хочу, чтобы ты на нем присутствовал. Пора тебя представить.

Я был уверен, что обрадуюсь, когда он это скажет. Но радости нет. Только напряжение и неприязнь к самому себе.

— Благодарю за доверие, — взволновано произношу я. Америго внимательно смотрит на меня. Хочет что-то сказать, но потом передумывает. Берет у меня из рук пакет с кровью и подходит к окну.

— Почему за тобой следят? — спрашивает он. — Ты в курсе?

— Да. Некая мадам Пайпер из департамента подозревает, что я связан с отверженными, — небрежно говорю я. — Хочет найти подтверждение своим идеям.

На кухню входит Айлин. Ее волосы еще мокрые после душа. Н ней короткое платье малинового цвета и черные плотные колготки.

Подходит ко мне и крепко обняв, прижимается лицом к моей груди.

— Прости меня, — с раскаяньем произносит она. И я сквозь ткан рубашки чувствую е горячее дыхание. Америго оборачивается и смотрит на нас. — Я не знаю, как так вышло. С ужасом представляю себе, что было бы, если бы на твоем месте оказались близнецы или Дина.

— Зато теперь мы квиты, — глядя ее по голове, говорю я. Она поднимает на меня глаза и с укором смотрит мне в лицо. — Что, разве нет?

— Зотикус, я боюсь себя, — тихо говорит она. — Ночью думала, что бабушка была права, когда попросила тебя меня убить. Я — зло. И меня надо остановить.

— Леди, ты несешь чушь, — тут же встревает брат, но встретившись со мной взглядом, замолкает. Мы перебираемся в гостиную, и я рассказываю о встрече с Ирмой и о ее предложении. Айлин жадно вслушивается в каждое в мое слово. Она нервничает. То и дело поправляет рукава платья, проводит руками по коленям.

— Ты можешь позвонить ей и сказать, что я согласна? — спрашивает она, когда я заканчиваю.

— Уверена? — уточняю я. — Дело-то серьезное.

— Я хочу, чтобы это кошмар закончился, — решительно говорит Айлин. — Вот только с Костасом еще посоветуюсь. Но даже если он будет против все равно — да!

— Милая, я думаю ты должна знать правду, — мягко говорю я, но девушка все равно напрягается. — Костас — сын Амалика.

— Нет! — выдыхает Айлин и закрывает руками лицо. Америго, сидящий рядом нежно обнимает ее за плечи.

Катерина приносит мне целый ворох бумаг, связанных с моим вступлением в должность главы клана. Детально с ними можно ознакомиться за полгода, но никак не за две недели, что остались до моего вступления в должность. Слишком много деталей надо запомнить, уловить тайных связей, просчитать развитие событий. А у меня помимо этого дел по горло. Утешает только одна мысль, что через год я могу найти для себя приемника и благополучно вернуться к своей тихой домашней жизни.

В дверь раздается тихий стук и на пороге появляется Арсен. Он выглядит смущенным и задумчивым. Светлые волосы небрежно растрепаны, объемный белый свитер днлае его более крепким и плечистым.