Ты никогда не останешься один - Руна Маар

– Я мог бы дать тебе подзатыльника.

– Ложь, в глубине души, ты на самом деле тот ещё душка. – Усмехнувшись, сказал тот. – Или же душнила. Но, проверять я, конечно же, не стану. Я думаю, нам нужно чаще говорить людям, что они важны нам, потому что они сейчас здесь, и мы можем напомнить им это.

– Мне с трудом удается слушать человека, который не знает своих истинных желаний, потому что никогда не делал ничего, что хотел бы сам, а только то, что навязывала семья.

– Я мог бы обидеться на твои слова, но разве можно держать обиду на человека, которого ты любишь?

Хотел бы Август в эту минуту сбежать так же, как ранее с берега, оставляя Марка наедине со своими мыслями, но тревожащее непонимание того, что сможет произойти с ним уже сегодня или завтра заставляло оставаться рядом. Хотел бы он не зарекаться о том, что никогда не будет принадлежать ему и не быть безнадежно влюбленным в поцелуи, что не сможет украсть, хотел бы он не выть от отчаяния в его присутствии и уж точно не желал молчать о своих чувствах. Молчать о них, для Неймана равносильно – что видеть ночной кошмар вновь и вновь. Сгорать от прикосновений и продолжать делать вид, будто ничего не произошло. Быть кем-то ненужным, до ужаса потерянным и пустым. Сейчас его согревали только мысли о времени, которое он успел провести вместе с Несс и Марком.

Поля одуванчиков, переполненная пепельница, совместные обеды и солнечные поцелуи. Засыпать на плечах под внезапный ливень, испытывать нежную привязанность и умирать от мучительной тишины. Куда деться от тоски по сонным улыбкам? По случайным прикосновениям и дружескому смеху, что дарит жизнь.

– Ты же понимаешь, что я не смогу ответить тебе взаимностью? – Сказал Марк, легонько сжимая капну светлых волос Августа. – Где болит?

– «Везде, Марк. Везде, везде, везде.» – Думал тот, разглядывая густые ресницы Марка.

Выдержав небольшую паузу, Август опрокинул свою голову, лежащую на коленях у парня, и встретился со стеклянным взглядом Хорна. Молчание между ними говорило громче слов. Спутанные волосы, до безумия зависеть от человека, пытаться любить в ответ и чистая невинная растерянность.

– Обычно, я закуривал в те моменты, когда не хотел сболтнуть лишнего. – Произнес Марк, не отводя глаз от лица Августа.

Внутренний крик закладывал уши, а внешний был до ужаса тих.

– С тех пор, каким я себя помню, казалось, что я хотел, чтобы меня любили. Теперь я говорю каждому: Мне не нужно любви, мне не нужно ничего, я не хочу быть снова сломленным, понимаешь? Я не хочу прыгать в воду, не умея плавать. Меня убьет это, ровно так же, как и людей, которые пытаются проявить ко мне и малейшую долю заботы в надежде получить взаимности. Я не смогу, ответить тем же, в голове лишь сомнения и сожаления, которые разрывают меня. Полное безразличие к окружающему и угнетенное состояние, вот что я чувствую и, кажется, я не справляюсь.

– Но это нормально, ведь каждый желает определённых вещей. – Ответил Август. – Для кого-то самое главное это поддержка, а для кого-то крыша над головой. Я могу понять и принять это, я не хочу давить на тебя, а только дать понять, что ты не один, я не хочу, чтобы тебе приходилось постоянно сдерживать свои эмоции и заменять их подделкой. И я не хочу думать о том, что при виде меня, единственное, что ты чувствуешь, это пустоту.

– Я не хотел бы, чтобы эта история подошла к своему завершению. – Отрезал Марк, хмуря черные брови.– Я пытаюсь верить в то, что все наладится, но пока слабо получается. Я просто боюсь, что попал в бесконечную путаницу своих же мыслей.

– Сейчас мы явно не в порядке, но это пройдет. И как раньше, уже, к счастью не будет. – Добавил Нейман.

В процессе разговора, Марк был спокоен, как ни в чем не бывало. Он и подумать не мог, что рядом с Августом окажется в подобном состоянии. Бледные и покрывшиеся многочисленными ссадинами руки, тянулись к лицу, лежавшему на коленях, аккуратно стекая по его щекам, усыпанными веснушками. Прежде, Марк сомневался в верности своих действий, однако сейчас, не испытывая и малейшего ощущения тревожности, чувствовал, что делает все правильно.

– Кажется, мне нужна помощь. – Шепотом произнес Марк, приостанавливая движение своих ладоней. – Хотел бы я думать, что ты лишь часть сна, связанная с моим недосыпом.

Парень робко прикоснулся большим пальцем своей руки до подбородка Августа. Хорн ощутил на своей спине удары от ледяных капель дождя, осторожно подгоняющих его вперед. Он сместился с места, дабы заслонить Неймана от нежелательной мороси, позже переросшей в ливень. Повисшие в воздухе смуглые ладони, окутали безжизненную шею, покрытую багровыми следами от зверского удушья, и, невольно притянули ближе. В серых глазах отражения света, секундные разряды молний и сотни бликов, склеенных между собой осколков зеркал – теперь, этот блеск не от бессилия. Пугающее осознание пронзило тело Марка до оцепенения, что-то хрупкое, прекрасное и до дрожи скорбное.

–Я не стану для тебя очередной клеткой. – Произнес Август, против воли замедляя своё дыхание.

– Постарайся сделать так, чтобы позже, я не пожалел о случившемся.

Постукивания дождя, разбавляющие тишину, словно всё злобное захлебнулось от неожиданности и погибло навсегда. Всё происходило не в то время, и не в том месте – как тухнет свеча, когда спичек уже не осталось. Боль и меланхолия стали домом, стены которого состояли из угрызения совести и нескончаемого траура. Попытки Неймана изменить Марка были тщетны, где в ответ мерцало лишь угрюмое молчание, но не после искренней попытки парня понять его и причину, почему он именно такой, какой есть.

– Я мог бы постараться для тебя сделать куда больше. – Ответил Август.

Бережно опустив свою шею, Марк коснулся носом россыпи веснушек на лице блондина, а затем, поцеловал его искусанные губы. Полное любви лето – все, о чем мечтал Нейман, но одно дело признаться себе в безумной влюбленности, а другое – решить, что с этим делать.

– «И как теперь мне не быть рядом с тобой? » – Думал Август, отвечая нежной взаимностью Марку.

Он молил бога о том, чтобы это никогда не заканчивалось. Кости ныли, а раны покрывались инеем, эти двое больше никогда не будут так близко, как сейчас.

– «Я был слишком сильно поглощен своими чувствами, не обращая внимания на состояние Марка. Думал только о себе, не понимая, что такое доверие и самоотдача. Чёрт, я был слишком,