Вариант Омега (Операция Викинг) - Николай Леонов

- Послезавтра Петрухин будет в Москве, Виктор Иванович. - Желая показать комиссару, что задание будет выполнено быстро, Симаков проговорился: еще не получив разрешения, он нашел Петрухина, даже вызвал его в Москву.

Комиссар усмехнулся и кивком отпустил Симакова.

Санитары помогли Скорину выйти из машины. Поддерживая его под руки, провели через сад и, словно по эстафете, передали рыжему веснушчатому лакею, который, раскланиваясь, проводил Скорина в гостиную. Там его уже ждала Лота Фишбах. Увидев Скорина, Лота встала, быстро пошла навстречу.

- Ты можешь идти, Макс, - сказала она слуге и взяла Скорина за руки. - Здравствуйте, Пауль. Очень рада вас видеть. - Лота говорила совершенно искренне: капитан жив, теперь ее совесть может быть спокойна.

- Не надо, фрейлейн, - остановил Лоту Скорин. - Вы впервые выступаете в роли тюремщика?

- Я считала...

- И совершенно напрасно, - перебил Скорин. - Не стоит разыгрывать мелодраму, зовите своего благодетеля. - Он показал на дверь. - Где он прячется?

Лота, не ожидав такого поворота, смутилась.

- Вы свободны, Лота. - Шлоссер вошел в комнату, оставив дверь открытой. - Распорядитесь, чтобы мне приготовили кофе, а капитану молоко.

- Я тоже хочу кофе, - сказал Скорин.

- Врачи запретили вам...

Скорин не ответил, взял со стола сигарету и закурил.

Шлоссер с любопытством оглядел Скорина, кивнул Лоте и сел напротив разведчика.

- Я сожалею, капитан...

- Не надо, майор, - перебил Скорин. - Вам, аристократу, внуку генерал-полковника, не пристало так беспардонно врать.

Шлоссер посмотрел на бледное лицо Скорина, на сигарету, осуждающе покачал головой.

- Я действительно забочусь о вашем здоровье, капитан.

Скорин усмехнулся, хотел что-то ответить, но рыжий слуга вкатил столик с кофе. Пока он расставлял чашки, оба молчали.

- Ваше имя, звание, цель заброски?

- Не понял вопроса, майор. - Скорин, вытянув ноги, откинулся на спинку кресла. - Мои документы у вас, перечитайте их.

- Вы сомневаетесь в моей уверенности? Я знаю, что вы русский разведчик.

- Не понял, майор, - вновь ответил Скорин.

- Конечно, не сомневаетесь, иначе не вели бы себя так... Какой же капитан вермахта позволит себе разговаривать с майором абвера в подобном тоне? Раньше вы вели себя иначе, капитан. Теперь, убежденный в провале, прикрываетесь дешевой бравадой.

Скорин отхлебнул кофе и похлопал себя по рукаву нового мундира.

- Благодарю за новое обмундирование.

- Пустяки, капитан.

Шлоссер, взяв чашку, подошел к окну. Он не собирался сегодня форсировать события, русский еще плохо себя чувствовал. И майор хотел говорить о делах на следующий день. Но, наблюдая за противником, Шлоссер решил не откладывать беседу: русский возбужден, может броситься на охрану или наделает других глупостей.

- Выслушайте меня, капитан. Прошу извинить, если буду излишне многословен. - Шлоссер поставил чашку на стол, закурил, продолжал говорить, разгуливая по комнате. - Я располагаю неопровержимыми доказательствами, что вы русский разведчик, заброшенный в Таллинн со специальным заданием. - Он сделал паузу, посмотрел на Скорина, который сидел, вытянув ноги, и безучастно пил кофе. Казалось, происходящее не имело к нему никакого отношения.

- Перехожу от риторики к доказательствам, - продолжал Шлоссер. Отпускное удостоверение - фальшивка, при желании вы можете ознакомиться с документами. Я попросил хирурга, он осмотрел ваше ранение в бедро и дал категорическое заключение, что швы накладывали не немецкие врачи. Мы обнаружили вашу рацию. Вряд ли ее принадлежность вам нуждается в доказательстве... Еще изъятый у вас, капитан, томик стихов Гейне помог нам расшифровать перехваченные радиограммы. Кроме того, шифр подходит для передач, которые ведет Москва каждое четное число в ноль часов сорок минут местного времени. Все телеграммы имеются в деле. Желаете ознакомиться?

- Если вы настаиваете, - безразлично ответил Скорин.

- Перестаньте играть в героя, капитан! Вы что, не боитесь смерти?

- Боюсь, майор.

- Вы понимаете, что собранных мною данных вполне достаточно для суда? По законам военного времени...

- Майор, вы что-то говорили о документах.

Шлоссер вышел из комнаты. Скорин проводил его взглядом, расстегнул воротник мундира. Что, Сергей, добился своего? Ты беседуешь с майором абвера Шлоссером. Доказательства, безусловно, у него имеются. Что же дальше?

Скорин оглядел комнату.

Надо отдать абверу должное - великолепная квартира; конечно, разработана и легенда проживания.

Шлоссер вернулся, протянул Скорину коричневую кожаную папку.

- Пожалуйста, капитан. Можете убедиться, что немецкая аккуратность и педантичность имеют свои положительные стороны.

Скорин открыл папку. Посмотрел свои фотографии. Вот он идет по улице Койдула с Хонниманом и молоденьким смущенным лейтенантом... (Значит, засекли сразу. Вероятно, тогда - среди многих других!) Вот сидит в баре, беседует со Шлоссером... В машине за рулем... В подвале гестапо пьет с Маггилем коньяк, а на переднем плане Вальтер истязает свою жертву. Ответ из части... из университета... заключение врача о характере ранения, даже фотография шва с детальными объяснениями... ("А мы упустили из виду, что советские и немецкие хирурги накладывают швы по-разному".) Протокол обыска на конспиративной квартире, протоколы изъятия рации и томика стихов Гейне...

- Капитан, капитан, Генрих Гейне в Германии запрещен, надо было выбрать другую книгу, - сказал Шлоссер.

- "Майнкампф"?

- Хотя бы.

Скорин перевернул страничку и перечитал переданные и полученные радиограммы, аккуратно отпечатанные по-русски и в переводе на немецкий:

"Добрался благополучно, легенда сомнений не вызывает. Инструмент получил у Петра.

Сергей".

"Приступайте к выполнению задания. Сообщите ваш адрес.

Отец".

"Для инструмента снял комнату в районе Пелгулинн. Посещаю "кафе". Показания находят подтверждение.

Сергей".

"Действия одобряем. Главное - приобретение надежного источника. Основные мероприятия согласовывайте.

Отец".

Скорин закрыл папку, положил ее на край стола.

- Можно задать вопрос, майор?

- Пожалуйста. - Шлоссер, наблюдая за разведчиком, думал: сумел бы он, барон Шлоссер, так же держаться?

- Как вы узнали о моем присутствии в Таллинне?

Шлоссер чуть было не рассмеялся и не сказал, что спровоцировал русскую разведку на заброску разведчика. Удержавшись от бравады, ответил:

- Вы спасли от провала цветочницу, у которой хранилась рация. Я понял - в Таллинне появился профессионал. Что в Таллинне может интересовать русскую разведку? Абверкоманда на улице Койдула! Остальное - дело техники. Вы будете отвечать на вопросы, капитан?

- Смотря на какие, майор.

Шлоссер вызвал Лоту, она села на диван, положила на колени блокнот.

- Фамилия, имя, отчество. Звание и должность. Цель прибытия в Таллинн.

- Пауль Кригер. Я привык к этому имени, майор. Вы правы, меня интересовала ваша абверкоманда.

- Почему же вы не делали попыток приобрести в ней агента?

- Я нетороплив, майор, - ответил Скорин.

- От кого вы получили рацию?

- Я взял рацию в доме цветочницы, оставил там мину, девушку предупредил, чтобы она уходила.

- Лота, не надо записывать всякую ерунду. Вы свободны. - Шлоссер повернулся лицом к окну, бездумно уставился на серую мокрую улицу. Как справиться с русским? Как заставить его работать?

Глядя на четкий силуэт Шлоссера, Скорин пытался ответить на вопрос: что он за человек, этот барон? Есть тактический прием: разведка боем. Скорин решил к нему прибегнуть.

- Что, майор, не можете решить: снять перчатки самому или снова отдать меня службе безопасности? Гестапо вернее, барон, да и сами не испачкаетесь. - Скорин подошел, встал рядом. - Неужели вам не противно работать на фашизм? Великая немецкая нация подарила миру великих художников, поэтов, мыслителей. Сейчас она под руководством горстки неврастеников уничтожает европейскую культуру. Георг фон Шлоссер помогает жечь людей, помогает маггилям уничтожать цивилизацию. Ваши дети, поверьте мне, проклянут вас, барон.

Шлоссер стоял перед Скориным, заложив руки за спину, водил лакированным ботинком по толстому, ворсистому ковру и согласно кивал.

- Все? - Он поднял голову. - Вы не обратили внимания, капитан, стоит человеку оказаться припертым к стене, он тут же начинает заниматься демагогией? Нет? Но вернемся на грешную землю, подумаем, как спасти вам жизнь. Сталин за вас данный вопрос не решит.

- Видите ли, майор, я идейный враг фашизма.

- О да! Фашизм! Коммунизм! Символы, капитан. - Шлоссер, взяв Скорина под руку, подвел к столу, налил ему кофе.

Они сидели в креслах, курили. Со стороны походили на старых знакомых, которые часто встречаются, обо всем уже переговорили, молчат, получая удовольствие от взаимного присутствия.

- Реальны лишь жизнь и смерть. - Шлоссер пустил кольцо из дыма, с мальчишеским любопытством следил, как оно расползается по полированному столу. - Я убежден: два разведчика всегда могут договориться. Тем более что у вас нет выбора, дорогой коллега, а у меня есть более сильное оружие, чем угроза смерти.