Черная кровь - Святослав Логинов

Тем временем диатримы дорвались до стада, и началось… Такого побоища не видывали даже самые опытные и бывалые охотники. Хрипло курлыкая, оголодавшие птицы ринулись на овец. Ударили страшные клювы. Каждый удар вырывал громадные кровоточащие куски мяса вместе со шкурой; обезумевшие от страха овцы заметались, но диатримы были уже повсюду. По дороге от Сухого ручья подваливали всё новые и новые, спеша присоединиться к пиршеству.

Воины рода могли лишь скрипеть зубами, слыша отчаянное блеяние избиваемых овец и торжествующее кудахтанье диатрим. Поле в минуту покрылось полурасклёванными кровоточащими тушами. Птицы жрали от пуза.

– Матхи, – Ромар не повернулся к слепому шаману. – Ты понял, что я хочу?

– Я понял тебя, Ромар. – Как всегда, Матхи говорил очень тихо и очень спокойно. – Да. Пусть отодвинут плахи. А воины пусть встанут по обе стороны и держат копья наготове.

Ромар кивнул. Лицо безрукого колдуна потемнело; он словно бы тянул вверх громадную, неподъёмную меру. Матхи резко ударил в бубен.

Повинуясь знакам Бойши, воины поспешно отодвигали тяжеленные дубовые плахи – защиту от зверя, не от человека. Вождь вышел вперёд, громко закричал, привлекая внимание противника.

Диатримы на лугу уже насытились. Отяжелевшие, осоловевшие, они медленным, не слишком уверенным шагом кружили по пастбищу. Деловито суетились карлики, дорезая уцелевших овец. При виде Бойши двое или трое диатритов – из тех, чьи птицы казались побойчее, – двинули своих скакунов к частоколу.

Безоружный Бойша спокойно шагнул за ворота. Он поднял руки, как бы в знак того, что хочет говорить; карлики, естественно, не ответили, сердито понукая обожравшихся птиц.

– Эй, вы! – крикнул вождь.

Ответа не было. Но зато диатримы, разозлённые тем, что их оторвали от еды, припустили во весь опор.

– Ромар, – спокойно сказал Матхи и что было сил встряхнул бубном. Костяные погремушки и бубенчики разом затарахтели. Бойша одним движением, извернувшись, точно волк, прыгнул назад.

Распалившаяся от погони птица со всего размаху влетела в ворота. Влетела – и словно бы натолкнулась на незримую стену.

Голова с окровавленным клювом резко отдернулась назад. Мощные лапы взбили пыль, отчаянно взмахнул руками карлик-наездник, и диатрима тяжело грохнулась под ноги охотников, ошеломлённая и оглушённая.

Лицо Ромара почернело от боли. Ставить заслон живому – это не камни отшвыривать. Живое тело куда весомей.

Сразу же за первой диатримой на землю рухнула вторая птица; карлик, кувыркнувшись через голову, полетел прямо под бок начавшему приходить в себя Таши.

Третий диатрит оказался посообразительней – смекнув, в чём дело, резко повернул птицу, и в спину ему тотчас воткнулось четыре иди даже пять стрел. Второй залп лучники направили в дальних птиц, но зацепили кого или нет, сказать было трудно. Остальные воины всем скопом ринулись на двух поверженных диатрим. На карликов почти не обратили внимания: спешенный диатрит – не боец; Таши одной рукой сжал тонкую шею, и горло тотчас же хрустнуло.

Оглушённые птицы истошно заорали, когда иззубренный кремень прошел наконец сквозь плотную защиту перьев и вонзился в плоть. Хотя лишить такую птичку жизни оказалось не так просто. Копьё, по самую обвязку вбитое в круглый пристальный глаз, было вырвано из рук охотника и со свистом рассекало воздух в такт взмахам дёргающейся головы. Судорожно забили могучие лапы, с лёгкостью сшибая людей с ног; конвульсивно ударили клювы – и кто-то из воинов, захрипев, отскочил назад, зажимая ладонью рваную рану на бедре.

Бойша размахнулся палицей, голова диатримы разлетелась вдребезги, точно глиняный горшок, хотя ещё долго бездыханное тело скребло дорогу когтями. Вторую птицу прикончили копьями. Уцелевшего карлика хотели взять живьем, но случайно затоптали ногами; как, когда, кто – теперь уж и не разберёшь, и некого Бойше ругать за излишнюю ретивость.

Остальные диатриты остановились в отдалении. Смотрели пристально, на отсутствующий ус мотали. Но страха не показывали. Вона, их тут целая орда – что им потеря троих!

– Так, – Бойша тяжело дышал. – Ты, ты и ты – останетесь сторожить у ворот. Вы пятеро – рассыпаться по частоколу. Вряд ли они на городьбу полезут, но всё-таки… Увидите что подозрительное – на помощь зовите, сами не геройствуйте.

– Не полезут они, Бойша, – устало проговорил Ромар.

Лицо колдуна блестело от пота. Таши спохватился, потянулся обтереть. Ромар благодарственно кивнул.

– Не полезут они. Понимают, что враз прикончат.

– А что, по-твоему, они делать станут?

Вот в чём сила Бойши – решения своей волей принимает, а совета спросить никогда не постесняется. Оттого и ошибается редко.

– Будут, мыслю, вокруг частокола кружить, – заговорил Матхи, словно возревновав, что спрашивают у колдуна, а не у шамана. – Чтобы мы за ограду сунуться не смели.

– Верно, – Ромар кивнул.

Бойша заметно помрачнел.

– Ладно, – сквозь зубы бросил он. – Старшие охотники – за мной. Думать станем. И вы, колдун да шаман, думайте!..

– Что нам думать, – горько усмехнулся Ромар. – Поставили мы с Матхи сейчас в воротах щит, которым камни согнутых отбивали, – так второй раз карлики в эту ловушку не попадутся. Не такие дурные. Эх, вот если б могли мы все вместе колдовать, как согнутые! Камней бы побольше поднять – да на птиц этих высыпать!..

Матхи лишь пожал плечами, а кое-кто из воинов даже скривился выразительно: это надо ж такое сказануть – согнутым позавидовать! Ну да от Ромара всего ожидать можно; сам старик, а старина заветная ему словно и не мила.

Медленно расходились от ворот. Схлынула горячка боя, опьянение первым успехом – всё ж трёх птиц завалили, не шутка! – и в головы полезли разные не слишком приятные мысли. Если карлики за ограду не выпустят – как дальше-то жить? Вот, была отара – и нет её. Хорошо, хлеб успели убрать, а то бы и вовсе смертынька подошла. Но самое главное – вода. Раньше рядом ручьёв полно было, туда по воду ходили, а ныне вся ручьёва пересохла, значит – на Великую топай, а как туда доберёшься, при диатритах со всех сторон?..

Селение сжалось и притаилось, словно обложенный охотниками зверь. На площадке перед домом Бойши собрались старшие. Таши с Тейко тоже позвали – пускай расскажут, как карлики через реку переходили, а заодно – что они, Таши с Тейко, там делали?

Усталые, измученные Ромар и Матхи стояли рядом. Колдун глядел в землю; Матхи же, напротив, запрокинул голову, поднял незрячие глазницы к небу, – что видел он ими там?..

Речь начал Бойша. Вождь очень быстро всё понял и не тешил сородичей красивыми сказками.

– Скверно наши дела складываются. Карлики нас за городьбой замкнули, как мы рыбу в затоне замыкаем. Выходить сможем только ночью. Никак ты, Ромар, рассказывал, что ночью эти птицы не видят, – так?