Самовластие мистера Парэма - Герберт Уэллс

Запись продолжалась до рассвета. Записались тысячи. Бесконечным потоком они текли мимо столиков. Глаза горели, носы напоминали о первом герцоге Веллингтонском, подбородки все больше выдавались вперед. Поразительно, сколько целеустремленных, энергичных людей вместил Альберт-холл…

На сегодня Владыка закончил свои труды. Он выиграл первый бой на пути к власти. Когда он спускался по ступеням, покрытым блеклым сукном, его со всех сторон поддерживали почтительные руки. Он оказался в небольшой приемной, и Хируорд Джексон подал ему стакан воды. Окруженный самыми пылкими приверженцами Владыки, тут же стоял председатель собрания. В этот избранный кружок ухитрилась проникнуть и миссис Пеншо, она не произносила ни слова, но на смуглом лице ее было написано безграничное восхищение. Глаза ее светились сочувствием.

— Для утренних газет уже поздно, — сказал председатель. — Но мы позаботимся, чтобы в вечерних газетах был полный и точный отчет. Великолепная речь, сэр! Вы позволите фотографам из иллюстрированных газет сделать несколько снимков?

— Пусть их, — ответил Владыка Дух. Он чуть подумал и продолжал: — Меня можно видеть в Карфекс-хаусе. Там будет моя штаб-квартира. Пусть приходят туда.

Он одарил председателя своей ослепительной улыбкой, точно солнечным лучом, коснулся ею миссис Пеншо и удалился.

— Не устали, сэр? — с тревогой спросил в автомобиле Хируорд Джексон.

— Усталость не мой удел, — ответил Владыка Дух.

— У меня есть превосходное тонизирующее средство. Могу дать вам в Карфекс-хаусе, — предложил сэр Тайтус.

— Что мне лекарства, когда мною движет долг, — сказал Владыка Дух, привычно взмахнув рукой.

Однако он ощущал усталость, и, как ни странно, на самый короткий миг в нем шевельнулась тревога. Было одно пятнышко, омрачавшее блеск его триумфа. Эти двое, без сомнения, преданны ему, и Джексон глубоко взволнован сегодняшней победой, но… в автомобиле не хватает третьего.

— Кстати, — сказал Владыка Дух, покойно откинувшись в комфортабельном «роллс-ройсе» и с видом полнейшего безразличия закрывая глаза, — где сэр Басси Вудкок?

Джексон задумался.

— Он ушел. Давно ушел. Вдруг встал и вышел.

— Он что-нибудь сказал?

— Д-да… свое обычное «поди ты».

Владыка Дух открыл глаза.

— Надо за ним послать… если его нет в Карфекс-хаусе. Он мне понадобится.

Но в Карфекс-хаусе сэра Басси не было. Он не возвращался к себе. Однако дом был в полном распоряжении Владыки Духа и его свиты. У прислуги все было наготове, и мажордом предложил позвонить сэру Басси в Мармион-хаус. Но если оттуда и ответили, ответ этот не достиг ушей Владыки Духа, и на следующее утро сэра Басси все еще не было. Он явился лишь к концу дня и в своем собственном доме, уже успевшем превратиться в улей, заселенный деловитыми и воинственными личностями, оказался сторонним наблюдателем. В отсутствие законного хозяина дома полным ходом шло создание штаба Владыки Духа и распределение комнат между секретарями, которых он успел нанять. Среди секретарей самой энергичной и умелой его помощницей была маленькая миссис Пеншо, медиум. Остальных набрали из оксфордского кружка «Питомцев Парэма».

На следующее утро после встречи с фотографами Владыка Дух отправился на машине в Хэрроускую военную школу, где быстро организовали его выступление перед воспитанниками. Речь его мало отличалась от той, что он произнес в Альберт-холле, и восторженный прием, оказанный ему великодушной молодежью, чьими наставниками были люди военные, вдохновил его и обрадовал. Пока он завтракал с начальником школы, эти славные ребята, не думая о еде, помчались облачаться в парадную форму; они устроили для него на прощание нечто вроде парада и проводили его криками: «Лига верховного долга!» и «Мы готовы!»

В этот день в Хэрроу больше уже никто не думал о занятиях.

В репортерах недостатка не было, и назавтра все утренние газеты поместили полный отчет о происшедшем и множество фотографий. Таким образом, призыв Верховного лорда дошел до самых широких кругов и не оставил их равнодушными.

К концу следующего дня триумф повторился на футбольном поле в Итоне.

Ему пора было явиться, его давно ждали. Через две-три недели вся империя знала о Лиге верховного долга и о пришествии Верховного Владыки (официальный титул Верховный лорд был ему присвоен позднее), призванного вернуть Англию на путь, с которого она сбилась. Влиятельнейшие газеты поддержали его с самого начала; лорд Ботерми стал его преданным знаменосцем, и все доступные прессе средства были поставлены ему на службу. В передовых статьях, которые показались бы грубо льстивыми, будь они обращены к вождю из простых смертных, его торопили бесстрашно осуществить свою миссию, руководить и подавлять. Он мгновенно и безраздельно завладел сердцами армии, флота, авиации, в особенности сердцами самых юных и старейших офицеров. Литература сбросила путы мелкотравчатости и скептицизма и вырвалась в первые ряды его сторонников. Мистер Бладред Хиплинг, имперский лауреат, сочинил в его честь свою лебединую песнь, а мистер Бернардин Шо, восхищенный падением гнусного племени политиканов, наводнил газеты открытыми письмами, в которых ставил его выше Муссолини. На Фондовой бирже его добрых двадцать минут приветствовали восторженными криками. Избирателей прекрасного пола он покорил en masse[16] своим байроническим профилем, изящными жестами и неотразимой улыбкой.

Англия упала ему прямо в руки, точно созревший плод. Ему оставалось только взять на себя исполнительную и законодательную власть.

2. Coup D'Etat[17]

Владыка Дух не знал сомнений. В мундирах кромвелевского покроя, выбранных после того, как было тщательно изучено, в каком именно костюме приличествует свергать законодательную власть, сшитых замечательно быстро по особому заказу, главари Лиги верховного долга в сопровождении телохранителей, вооруженных револьверами и мечами, и предводительствуемые самим Владыкой Духом, направились в Вестминстер, а следом двинулась многотысячная манифестация. Парламент был окружен. Полиция почти не сопротивлялась, ибо полицейский комиссар столицы и сам был человек властный и хорошо понимал, что происходит в мире. Была сделана чисто формальная попытка заставить этот исторический марш на Вестминстер свернуть в сторону, к Челси, словно речь шла просто об уличном движении; когда это не удалось, полиция, в соответствии с заранее разработанным планом, покинула здание, построилась по всем правилам на Парламентской площади и гуськом зашагала прочь, оставив парламент в руках Лиги. В одном из коридоров победители наткнулись на отчаянное сопротивление мисс Эллен Уилкерсон, но через несколько минут подошли подкрепления, и она уступила превосходящим силам противника. «Говорильня» пала.