Херсон Византийский - Александр Чернобровкин

Вечером я приехал к аланам. С подарками, но без вина. То ли поэтому, то ли по выражению моего лица, Гоар понял, что разговор будет серьезным. Мы зашли в юрту. Одна из его жен «накрыла поляну» и сразу ушла. Гоар угостил меня молочной бражкой типа кумыса, спросил, как здоровье мое и моей жены, как съездил, как поторговал. Я ответил подробно, а потом сам расспросил о его семье и роде. Гоар подробно ответил, а потом, как он считал, упредил мою просьбу:

– Мои люди проводят тебя до самого Херсона.

– Я в этом не сомневался, – польстил его. – У меня есть более интересное дело для нас с тобой.

Я рассказал о стаде молодняка, которое охраняют четверо гуннов.

– Они пошлют погоню, а я не могу сейчас увести всех людей отсюда, – возразил Гоар.

Кто бы сомневался!

– Пятнадцать человек сможешь увести? – спросил я.

– Да, – ответил он.

– И нас будет пятеро, если выделишь двоих коней. Больше и не надо, – сказал я.

– Они поскачут в погоню. В том гуннском роде не меньше сотни воинов. Ты думаешь, мы с правимся с ними таким маленьким отрядом? – засомневался алан. Ему не хотелось показаться трусом, но и зря положить людей не собирался.

– Во-первых, воинов у них осталось человек сорок-пятьдесят, – ответил я. – Во-вторых, нам надо лишь успеть добраться до леса: там справимся и с сотней гуннов. Они в лесу воевать не умеют.

Гоар не стал говорить, что аланы тоже не лесные жители.

– Зато я умею, и вас научу, – пообещал ему. – Треть добычи мне и моему отряду, остальное вам. Посоветуйся со своими воинами и, если согласитесь, приезжайте ко мне послезавтра утром.

Не стал его торопить. По выражению лица Гоара было видно, что ему очень хочется угнать стадо у гуннов. Аланы были неоднократно биты гуннами, одно время ходили под ними. Теперь пришло время отомстить. Победитель гуннов – ради этого стоило рискнуть.

Они прискакали раньше, чем обоз Фритигерна тронулся в путь. Гот сперва подумал, что этот отряд будет охранять мой обоз. Он знал о моих теплых отношениях с аланами. Потом увидел меня при полном параде и догадался, что мы замышляем. Он неодобрительно покачал головой, перекрестился, но ничего не сказал.

Когда я, облаченный в доспехи, которые отремонтировал в Пантикапее, подъехал к аланам, у них сразу поднялось настроение. Как говорится, встретили по одежке. В доспехах я выглядел грозным воякой. Для чего и напялил их. Аланы, не обсуждая, передали командование мне. Я подождал, когда Гунимунд и Хисарн сядут на коней, приведенных для них аланами, махнул рукой в сторону леса:

– Поехали!

Отряд растянулся в колонну по два. Слева от меня бежал Гарик, а справа ехал Гоар. Рядом со мной, но чуть, на пол лошадиной головы, сзади. Потом скакали Гунимунд и Хисарн. Последнему было немного за двадцать, но такой рассудительный, исполнительный и целеустремленный, что казался ровесником первого. Говорит мало. Может переспросить, если что-то непонятно, что случается редко. Такое впечатление, что его, как Гарри, отучили гавкать. Он из тех, о ком говорят: себе на уме. За готами скачут аланы, а замыкают колону Скилур и Палак. Остальных я оставил охранять обоз. Сейчас они вместе с работниками солеварен решали, куда мы направляемся? Для набега нас слишком мало, а для прогулки многовато. Я ничего не сказал даже Алене. Если не вернусь, решение за нее будет принимать отец, а он моим советам не последует.

Лес мы пересекли намного быстрее, чем это делал обоз. По пути я наметил два места для встречи с гуннами: одно поглубже, если погоня запоздает, а второе почти на въезде в лес, если за нами погонятся сразу. Там и заночевали, хотя аланам очень хотелось выехать в степь. Костры не зажигали, перекусили всухомятку. Я назначил готов дежурить первую половину ночи, самую тяжелую для людей, привыкших вставать с восходом солнца. Таковыми, как я заметил, являются почти все люди шестого века. Готам, если всё пройдет хорошо, завтра меньше всех напрягаться. Спали на попонах, положив седло под голову. Наверное, старый стал, долго ворочался, пока не уснул. В курсантские годы умудрялся спать в подъезде, сидя на каменной ступеньке лестницы и прислонившись головой и плечом к стене. Под утро было холодновато, я порадовался, что на мне стеганка.

Утром мы выехали из леса. Впереди поскакали разыскивать стадо Скилур и Палак. Остальные неторопливо перемещались по дороге, накатанной обозом. Скифы, когда обнаружат гуннов, должны были скрытно выехать на дорогу и ждать нас. В степи было тихо. Даже суслики не свистели. То ли еще не проснулись, то ли не хотели покидать теплые норки.

– Бывал раньше в этих краях? – спросил я Гоара.

– Нет, – ответил он. – Наша территория с той стороны леса.

– А они к вам приходили? – спросил я.

– Да, – ответил алан. Рассказывать, как понимаю, о грустном не захотел.

Вскоре мы увидели Скилура и Палака. Они ждали, не слезая с лошадей. Как и все кочевники, верхом они чувствовали себя высокими и сильными.

– Далеко они? – спросил я скифов.

– Вон за тем холмом, – показали они на высокий холм километрах в трех от дороги.

– Сколько их? – поинтересовался я.

– Четверо, – ответил Палак. – Те же самые.

И мы поехали туда. Также неторопливо. Все молчали, но напряжения ни в ком я не заметил. Мне и самому казалось, что за холмом никого не найдем, и мы спокойно вернемся на соляные промыслы.

У подножия холма сказал Гоару:

– Выдели четырех человек.

Гоар назвал четырех соплеменников. Только степняк может незаметно подобраться к степняку. Они слезли с коней и пошли косолапой походкой к вершине холма. Им не надо было объяснять, что и как должны сделать. От этих четверых зависел успех операции. Если хоть один гунн улизнет, доберется до стойбища, мы вернемся ни с чем. Я укачу в Херсон, за высокие стены, а аланам придется отвечать по полной программе. Оставь гунны безнаказанным нападение, и слух об этом разнесется по всей степи, за стадом сразу прискачут другие. Неэффективных управленцев здесь не только лишают собственности, но и убивают или продают в рабство. Но аланы, как мне казалось, волновались меньше меня. Для них важным был сам факт, что нападают на гуннов – тех самых гуннов, которыми, наверное, их в детстве пугали матери.

На вершину холма выскакал алан на трофейном коне и помахал рукой: всё в порядке, подъезжайте. И мы поскакали рысью. Три раздетых догола трупа молодых гуннов лежали вокруг догорающего костра, а четвертый, старика, – метрах в десяти, возле куста, к которому была привязана оседланная лошадь. Двое аланов приторачивали к ее седлу гуннские вещи и оружие. Четвертый алан пытался взнуздать неоседланную лошадь, которая не подпускала его.

Наш отряд рассыпался полукругом и погнал стадо к лесу. Быки, коровы и телята сперва пытались рассыпаться в разные стороны, но уколы копий быстро направили их на путь истинный. Успешное начало операции подбодрило людей. Аланы заулыбались, начали подшучивать друг над другом. Оказывается, гуннов грабить так же просто, как и другие племена. Мы с Гоаром теперь ехали замыкающими. Я подсчитал не поголовно, а блоками по десять, сколько примерно телят мы угоняем.