Венец творения - Александр Лоскутов

Кто-то на его месте обиделся бы на это до конца жизни и, быть может, при случае попытался ответить тем же. Но, к счастью или, может быть, к сожалению, Дмитрий Осипов — не тот человек, чтобы лелеять месть. Он не станет караулить в подворотне, чтобы потом пустить пулю в спину. И хотя я не могу сказать, что он меня полностью простил, но отношения у нас сложились ровные. Во всяком случае, при мне он ни разу не вспомнил тот эпизод со стрельбой. А я напоминать не старался.

Единственное, о чем я сожалел, так это о том, что из его глаз ушел тот мальчишеский свет веры, который так поразил меня при первой встрече… Но, должно быть, это моя судьба — сколь бы благую цель я ни преследовал, каждый мой шаг неизбежно влечет за собой зло.

Я кивнул, дождался ответного кивка от Осипова и подчеркнуто-равнодушного взгляда от его коллег. И вошел в здание. Охранник на посту пропустил меня без долгих рассусоливаний. Просто махнул рукой, даже не поинтересовавшись насчет оружия. Впрочем, у меня его и не было. Кроме, Конечно, неизменного кинжала в потайных ножнах на боку.

Только его на посту я бы все равно не оставил.

Поднимаясь на третий этаж, я чуть посторонился, пропуская бредущего мимо человека с пустыми глазами, пистолетом на поясе и с пластиковой бутылкой в руке. На дне бутылки тяжело болтались грамм триста мутноватой жидкости.

Я покачал головой.

Пьянство на посту. Согласен, среди армейских чинов это является чуть ли не обычным делом. Но чтобы у нас… Совсем уже распустились наши штабные крысы. Подождать бы, когда ты проспишься, парень, да отправить в дальний патруль за периметр. Навек зарекся бы пить… если бы живым вышел.

В общем-то меня это, конечно, не касается. Но признак нехороший. Раньше такого не было.

И куда только шеф смотрит?..

Я толкнул негромко скрипнувшую дверь. Сидевшая за столом диспетчера Маринка подняла голову.

— Привет, Алексей. А шефа сегодня нет…

— То есть почему?..

Я нахмурился, одновременно пытаясь улыбнуться. Должно быть, получилось весьма потешно, потому что Маринка, прикрывшись ладошкой, хихикнула. Но тут же посерьезнела.

— Он в больнице. Рана опять открылась. Сегодня ночью к нему «скорую» вызывали.

— А там кто? — Я мотнул головой в сторону украшенной медной табличкой двери.

— Никого… — На столе громко затренькал телефон, и Маринка тут же сняла трубку. — Алло? Я слушаю…

На всякий случай я все же подергал дверную ручку. Действительно заперто. Ну и ладно, мне торопиться некуда. Зайду в следующий раз. Одно обидно: полтора часа по этой жаре — и все зря…

Маринка, плечиком прижимая к уху телефонную трубку, что-то торопливо чиркала в блокнотике. Карандаш летал как заведенный. Я аж залюбовался.

— На пересечении Туруханской и Люблинской… Стая оборотней… Четырнадцать особей… Дневная лежка… Да… Да, обязательно передам… Извини, Тема, машины нет… Все понимаю, но помочь ничем не могу… — Карандаш продолжал танцевать в тонких изящных пальцах. — Хорошо, я сброшу заявку, и как только кто-нибудь освободится…

Я кивнул своим мыслям. Нечисть не ждет, когда мы будем готовы. Несмотря ни на что, Управление не прекращает работу. С фронтов продолжает поступать информация. Где-то там, среди заполненных мертвящей тишиной улиц, выслеживают врага мои друзья и коллеги.

Четырнадцать оборотней… Ох и веселье там намечается.

По ответным репликам Маринки домысливая сложившуюся в старом городе ситуацию, я снова, наверное, уже в десятый раз только за сегодняшний день пожалел, что за моими плечами больше нет привычной тяжести меча.

— Попробуйте выйти на Новороссийскую. Там сейчас работает тройка Грязнова. Я предупрежу их…

Я аккуратно прикрыл за собой дверь.

Наверное, следовало бы заглянуть в соседний кабинет. Но встречаться с Хабибуллиным и тем более выслушивать язвительные комментарии Пащенко мне сейчас как-то не хотелось. Обойдутся они и без моего присутствия.

Что у нас там дальше по плану? Кажется, я обещал зайти в гости к Хмырю. Ну что ж. Зайду. Только попозже. Ближе к вечеру.

А сейчас пойду-ка я лучше домой. Проведу пару часов вместе с женой. Сходим куда-нибудь… По ресторанам я не специалист, но уж в кафешке-то посидим. Уверен, Ирина будет рада. Вместе мы никуда не выбирались вот уже… Черт! Не помню, чтобы мы вообще куда-то выбирались.

Надо бы исправить упущение.

И вообще, с сегодняшнего дня становлюсь примерным мужем. Сейчас вот пойду и подарю своей любимой цветы… Они, как зря занимающая место под пищевые посадки бесполезная зелень и несомненный предмет роскоши, стоят в наши дни безумные деньги. Но я все равно куплю. В конце концов, одними рублями все равно счастлив не будешь.

Размышляя подобным образом, я спустился по лестнице и, вновь пройдя мимо вялого охранника, вышел на крыльцо. Водовозова все еще не было видно. Зато Осипов со своими братьями по оружию по-прежнему торчал неподалеку. Более того, он отлип от стенки и шагнул в мою сторону, поднимая руку для приветствия. Мы обменялись осторожным рукопожатием.

— Кого-то ищешь?

— Димку Водовозова. — Я передернул плечами. — Не видел?

— Так он на задании. — Осипов расплылся в улыбке.

Я, подумав, к нему присоединился. Новость действительно хорошая. В первую очередь для самого Водовозова, который в последнее время откровенно страдал от безделья, пытаясь выбить из начальства хоть какое-нибудь назначение.

— Один пошел?

— Нет. С ним еще восемь человек из третьей группы. Его командиром поставили.

Я неуверенно кивнул, прислушиваясь к своим ощущениям. Кто-то будто бы шептал мне в ухо, предостерегая… О чем? Я не смог разобрать… Но к инстинктам, когда они просыпаются, я старался прислушиваться.

И вот сейчас я, несомненно, чувствовал опасность… Но где? От кого? Откуда?..

— Видел бы ты, как он радовался, — беззаботно продолжал между тем Осипов. — Хотя, конечно, то, куда его направили…

Есть! Вот оно, то, что меня тревожило. Поймал!..

— Куда он пошел?!

Осипов моргнул и вроде бы даже вздрогнул. Его по-прежнему подпирающие стенку друзья исподлобья недовольно зыркнули в мою сторону.

— К медгородку…

— За алтарем? — разом прозревая и холодея от предчувствия, спросил я.

— Вроде бы… Что случилось?

Я яростно сплюнул сквозь зубы. Ведь предупреждал же. Предупреждал! Не послушали. Не вняли… Или просто не поверили? Осипов молчал, недоуменно глядя на меня.

— Черт!.. — Я выругался, лихорадочно решая, что делать дальше. То ли махнуть рукой, предоставив этих балбесов своей судьбе. То ли… А что я могу сделать? — Черт, черт, черт…