Топот шахматных лошадок - Владислав Крапивин

— Мобильники… — догадался Костя и вынул телефон, включил подсветку. Но экранчик мигнул и погас, батарея оказалась разряжена (Костя чертыхнулся). Однако у Вашека и Белки экранчики засветились ярко. Сумрак поредел, выступила из него кирпичная кладка стен. Здесь был просторный коридор. У стен и правда стояли лопаты, метлы, грабли (на которые, разумеется, не следовало наступать).

— Возьмитесь за руки и айда за мной, — велел Тюпа. Взялись и пошли. Тюпа впереди, Костя — позади всех.

Он держал теплую ладошку Юрчика (хорошо, что не Белки — было бы не по себе). Юрчик, видимо, побаивался (в ладошке часто бился пульс). И, наверно, чтобы прогнать страх, Юрчик бодро заявил:

— А я понял, Тюпа, как это ты через дверь! Так же, как в абсолютный шар, да? Тогда ты тоже велел отворачиваться!

— Только Валерию Эдуардычу не говорите, — недовольно отозвался из головы вереницы Тюпа. — Мне попадет, что попусту трачу энергетический потенциал…

— Мы-то не скажем, — откликнулся Костя. — Ты сам смотри, чтобы посторонние не узнали. А то сядут на тебя всякие криминальные личности, заставят в банковские подвалы проникать.

— Где сядут, там и слезут, — пообещал Тюпа. — Фиг им что обломится. — Он, кажется, повеселел.

— А долго идти по этой хорде? — спросила Белка. Она тепло дышала в затылок Сеге, и у него шевелились волосы.

— Недолго, — снисходительно сказал Тюпа, и впереди замаячил отраженный свет. Коридор сделал поворот. В конце его светило солнечной зеленью полукруглое окно.

— Ура… — шепотом сказал Драчун. Обогнал всех и бросился вперед. Остальные тоже расцепили руки и побежали.

За стеклами качались просвеченные лучами громадные лопухи. Окно было закрыто. Но здесь обошлось без фокусов: Тюпа подергал ржавые шпингалеты, потянул ручки, и полукруглые створки разошлись, осыпая сухую замазку. Нетерпеливо дыша, Драчун перебрался через подоконник.

— Идите сюда! Это здесь. «Бум-ква-ква…» — послышалось из зелени.

Через лопухи все выбрались на травянистый бережок. Вокруг рос непролазный ольшаник. Что за место? Белка оглянулась. Она думала увидеть за спиной старинный кирпичный дом с фигурными карнизами и полукруглыми окнами. Но увидела лишь одно окно — посреди каменной будочки, которая терялась в лопухах. «Да, конфигурация…»

Кого считать людьми?

Болотце и правда было круглое. Небольшое, шириной метров тридцать. Берега поросли осокой и рогозом с длинными бархатными макушками. Воду покрывали ряска и кувшинки — желтые цветы и круглые листья. Но местами вода оставалась чистой — темной, сине-зеленой.

Белка сразу ощутила, что здесь живет сказка. Вот-вот вылезет из-под кувшинок добродушный водяной или высунет голову русалка с тиной в волосах («Интересно, закончил ли Вашек лепить русалочку?»). Остальные, кажется, тоже ощутили необычность этого места. Говорили шепотом.

Разгребая ногами плети влажной травы, пошли по берегу. В одном месте трава расступилась, и рядом с водой открылся пятачок плотного песка. На нем виднелись отпечатки маленьких трехпалых лапок.

Сели на песок.

Пахло аптечными травами. Воздух был неподвижный, вода гладкая.

— Андрюша, а где лягушата? — прошептала Дашутка с жалобным нетерпением.

— Не сразу… — важно ответил Драчун. Однако видно было, что и он беспокоится: появятся ли. — Ага, вот…

Недалеко от берега всплыл пузырь. На нем горела солнечная искра, а внутри блестело что-то мокрое, сиреневое. Пузырь лопнул (сразу запахло сеном). И все увидели присевшего на круглом листке лилового лягушонка.

— Федя! — возликовал Драчун.

Лягушонок начал грести лапками к берегу — совсем как человечек ладошками. Подгреб, прыгнул на песок. А оттуда — по длинной дуге — на обтянутое рыжей заплатой колено Драчуна.

— Это Федя! — сказал Драчун счастливым шепотом и обвел блестящими глазами каждого из ребят (и были это не глаза Драчуна, а глаза ласкового Андрюшки). — Федя, привет! Как вы тут жили прошлой зимой?

Федя квакнул, и при желании можно было различить в его ответе интеллигентное слово «адеКВАтно».

— Можно я его поглажу? — прошептала Дашутка.

— Можно… Или подожди, сейчас у каждого будет свой лягушонок.

В самом деле, начали всплывать из воды пузыри, и под каждым оказывался такой же, как Федя, мокрый малыш — с желтыми пятнышками на сиреневой спинке, с черными блестящими глазками. Лягушата выпрыгивали на песок и вопросительно смотрели на гостей-великанов.

— Протяните им руку. Вверх ладонью, — сказал Драчун.

И каждый протянул. И Белка протянула, хотя всегда побаивалась лягушек. Мокрый лягушонок не шлепнулся, как она ждала, а приземлился на ладонь легко, будто бабочка. Поэтому Белка не ощутила сейчас никакой боязливой дрожи. Лиловый кроха смотрел на нее так разумно, что, казалось, вот-вот заговорит. Будто маленький иностранец, который все понимает, но не знает языка… Малыш что-то прострекотал. Не как лягушка, а скорее как кузнечик. И… Белке показалось, что она догадалась, о чем речь.

— Дра… ой, Андрюшка! Он, кажется, спрашивает, где коронки. Ох, а мы ведь забыли, да?

Драчун так огрел себя ладонью по лбу, что Федя высоко подскочил у него на рыжей заплате.

— Балдая, балда!.. Дашка, и ты не напомнила!

— А я взяла, — тихо сказала Дашутка. — Вот… — Она пересадила своего лягушонка с ладони на коленку, оттянула на пестром сарафанчике кармашек и стала выкладывать в подол один крохотный цветок за другим (они даже не помялись).

— Ура… Дай… — радостно выдохнул Драчун. Он взял пальчиками желтую коронку и осторожно посадил ее на головку замершего Феди. — Вот. Будешь теперь лягушачий принц…

— Куа… — благодарно сказал Федя.

— Сделайте все так же, — распорядился Драчун. И каждый стал брать у Дашутки невесомый цветок-коронку и увенчивать им своего лягушонка. И не только своего. Несколько малышей нетерпеливо прыгали рядом, на песке.

Им тоже достались коронки. Они прилипали к мокрым головкам и не падали.

— А потом не свалятся? — забеспокоился Сега.

— Не свалятся, — успокоил Драчун. — Они прирастут навсегда, мне Федя это объяснял. И будет племя королевских лягушат. Порода такая.

Вашек то ли шутя, то ли всерьез спросил:

— А не начнется у них борьба за власть? Каждый с короной, каждый захочет стать императором…

— Зачем это им? — подал голос Костя (он со своим лягушонком сидел чуть поодаль). — Они же не занимаются политикой. Хватает ума…

— Ума-то у них точно хватает, — согласился Вашек.

— А порода, наверно, все равно не получится, — заметил рассудительный Юрчик. — Новые-то лягушата все равно будут рождаться без коронок.

— Будут с коронками, — успокоил Драчун. — На Круглом болотце такие правила. — И добавил опять: — Федя объяснял.

— Неужели ты понимаешь все слова, которые он квакает? — шепотом спросила Дашутка.

— Ага… — так же шепотом ответил Драчун.

— А как ты узнаешь своего Федю среди остальных? — спросила Белка. — Они все такие похожие друг на дружку…

— Это он меня узнает, — терпеливо сказал Драчун. — Я прихожу, он выскакивает. Ну, и если позову — тоже…

Лягушата между тем ускакали с ребячьих ладоней и колен, прыгали по песку, будто играли в чехарду — видимо, радовались, что стали принцами и принцессами.

— А как узнать, кто из них мальчик, а кто девочка? — спросил дотошный Юрчик.

— А не все ли равно? — отозвался Драчун. — Они сами про себя знают, ну и ладно…

— Но ты ведь узнал про своего Федю, что он пацан, — вмешался Чебурек.

— Я его спросил: «Ты девочка или мальчишка?» Он говорит: «Ква?» Я говорю: «Мальчишка?» Он говорит: «Ква!» Ну и вот…

— Ква! — подтвердил с песка Федя.

Наверно, другие лягушата это поняли как команду. Они, словно детсадовские ребятишки, встали на задних лапках в кружок, передними сцепились и запрыгали в умелом танце. И запели!

— Бум-ква-ква! Бум-ква-ква!..

Это была именно песенка! На мелодию лягушачьего вальса! Закончив ее, лягушата один за другим длинными прыжками сиганули в воду. Федя на ходу ухитрился развернуться и на лету помахать лапкой.

Драчун помахал вслед.

— Ну вот. А другие даже не попрощались, — усмехнулась Белка.

— Как это не попрощались! — обиделся за коронованных лягушат Драчун. — Это их «бум-ква-ква» как раз и было как «до свидания».

— И «спасибо за коронки», — тихо добавил Сега.

— Толковые ребята, — подал голос Тюпа. — И пузыри у них по новейшей технологии. С учетом переменного радиуса…

— У меня про лягушонка книжка есть, — сказал Юрчик. — Только не про такого, а про зеленого, он в реке жил. И подружился с мальчиком. Они вдвоем спасали большой парусный корабль. А потом лягушонок сам собирался превратиться в мальчика, нашлось для такого дела специальное заклинание. Может, этих тоже можно превратить?

— Скажешь тоже… — недовольно откликнулся Чебурек, хотя обычно он соглашался с Юрчиком.

— Куда их девать-то, если превратятся? — полушепотом спросил Сега и плотнее придвинулся к Вашеку. — В интернат, что ли?