Зачистка - Алексей Гравицкий

Так, медленно поворачиваем и уходим, — начал Мунлайт вкрадчивым голосом.

И в этот момент прозрачная фигура пришла в движение. Она качнулась, будто ей наскучило ждать, когда люди примут какое-то решение, и двинулась им навстречу.

Время застыло, словно в замедленном кадре. Страшное, невозможное, непостижимое сделало шаг, еще один.

Нервы сдали, и Карташов дернул с плеча «Калашников». Тело сработало на рефлексах. Руки перехватили автомат, палец сдернул предохранитель из одного крайнего положения в другое. Другой лег на спуск.

Ааааааа!

«Калаш» затрещал, забился в руках. Сергей орал что-то матом. Накопившийся за месяц страх вырвался наружу и его руками поливал свинцом кусты и удаляющийся куда-то силуэт. Призрак уходил прочь без какого-либо вреда.

Что-то проорал Змей. Гаркнул Мунлайт, хватая за разгоряченное плечо. Старлей снова закричал нецензурно, теперь уже проводникам. От звука собственного голоса в голове будто перемкнуло, и все закончилось. Почти все.

Рев продолжался. И ревел теперь не старлей.

Карташов повернулся к проводникам, пытаясь понять, что происходит. Змей с Мунлайтом стояли с автоматами наперевес. Бородатый был бледен, седой зол и раздражен.

Отходим, — пятясь прорычал Мунлайт.

Куда? — не понял Карташов.

Седой ответил витиевато со смаком, из чего стало ясно, что Сберкнижка может отходить туда, откуда на свет появился.

Карташов резко обернулся и снова дернул спусковую скобу. «Калашников» сухо ответил пустым магазином. Сергей попятился, на ходу меняя рожок. Снова захотелось закричать, но глотку перехватило спазмом.

Между деревьев, там, куда он полностью расстрелял магазин, прозрачной человеческой фигуры не было. Призрак ушел. Зато его место заняла огромная неповоротливая тварь из детского ночного кошмара.

Гладкое, лишенное шерсти тело покрывали вздувшиеся бугры жил. Верхние конечности казались недоразвитыми, точно крылья цыпленка, зато нижние походили на оторванные от избушки на курьих ножках. Нелепая громоздкая поломанная фигура выглядела так, словно обезумевший мясник порубил на части кучу плоти, а придя в себя, раскаялся в содеянном и кое-как слепил гору мяса обратно.

Вышло нечто непропорциональное с огромной головой, лишенной шеи. С невероятных размеров морды бессмысленно таращились злые мелкие глазки. Нос отсутствовал как класс. Зато пасть была чуть ли не в полбашки, и зубы в этой пасти торчали в два ряда, острые и крупные, как у акулы.

«А еще я в нее кушаю», — пронеслось в воспаленном сознании.

Ростом монстр был едва ли ниже Карташова, а у старлея в медицинской карте значилось сто семьдесят восемь сантиметров. Но если на его метр семьдесят восемь приходилось восемьдесят два кило живого веса, то в монстре было никак не меньше пары центнеров.

И эти центнеры с зубами, подвывая, ковыляли на них. По правой ноге монстра бежала густая темная струйка. Не иначе Карташов подстрелил тварь, пока шарашил по призраку. Это твари не понравилось, и сейчас она хотела сатисфакции.

Все это оттиснулось в мозгу за какую-то тысячную долю секунды. Пустой магазин шлепнулся на землю. Сергей поспешно всобачил взамен него свежий.

Он продолжал пятиться. Хотелось развернуться и побежать, но проводники отчего-то не бежали, а также отползали, словно раки, медленно спиной вперед. То ли дело тварьл

Груда мышц запрокинула огромную, как колода, голову с мелкими глазками, взвыла и бросилась к людям, наращивая темп.

Мунлайт выматерился и дал короткую очередь. С другой стороны коротко рявкнул автомат Змея.

Карташов тоже выстрелил, стараясь бить прицельно, но руки тряслись, как у хмельного. Тварь рванула вперед здоровыми скачками.

Бежим!

Кажется, это крикнул Мунлайт. Сергей уже не разбирался в таких тонкостях, просто принял это как приказ. Убрав от греха палец со спуска на скобу, он развернулся и побежал прочь. Сзади ревела тварь. Видимо, сопротивление жертвы в ее планы не входило.

Монстр догонял. Скачки его, гулкие и тяжелые, были слышны уже довольно отчетливо. Сталкеры тоже двигались рывками, поочередно оборачиваясь и стреляя в зверюгу короткими с разворота.

Снейк, давай в стороны, — на этот раз кричал точно Мунлайт.

Змей послушно свернул налево, сам Мунлайт дернул вправо. Сергей замешкался, плохо соображая, за кем держаться.

— Вперед, Сберкнижечка! — отчаянно гаркнул седой. И, подчиняясь приказу, Карташов побежал вперед.

Под ногами хлюпало. В ушах стучала кровь. Оглянулся Сергей только один раз, когда чавкающие шлепки звериных ног по хлипкой грязи сбавили темп.

Отвратительный, безобразный мутант остановился, растерянно завертелся, будто соображая, каким образом единая цель разделилась на три и за которой из трех теперь бежать. Из глотки зверя вырвался рык, полный боли и обиды, и монстр кинулся дальше, по прямой, за Сергеем.

Хана, метнулось в голове.

Карташов завертелся в поисках поддержки, но проводники разбежались в разные стороны, а зверь несся теперь на него.

Бросили. Все бросили. Кранты.

Старлей развернулся и побежал. Побежал так, как не бегал никогда в жизни. Ни в школе, ни в учебке, ни…

Мысли оборвались. Назад-то дороги нет. Там же развалы и эта аномальная дрянь, которая разорвала на части датчик.

Сергей замешкался на мгновение, и это решило дело. Секундное сомнение сбило с ритма. Нога запнулась. Он споткнулся и, не успевая поймать равновесие, полетел вниз в хлипкую осеннюю грязь. Позади чавкали шаги монстра.

Карташов перекатился на спину и нажал на спуск. Автомат задергался конвульсивно, словно тоже прощался с жизнью и стрелял из последних сил. Несколько пуль с чавкающим звуком вошли в плоть странной твари, но не остановили.

Монстр взвыл и кинулся на Сергея, до которого оставалось всего несколько скачков.

Старлей вскинул автомат, стиснул палец на спусковой скобе и зажмурился, не желая видеть, как жуткие челюсти вгрызутся в его тело. Затрещало. Треск автоматных очередей раздвоился, разтроился… Или это отдавало эхом в голове у Карташова?

А потом раздался дикий протяжный рев, и что-то немилосердно ударило по ногам. Земля дрогнула, будто на нее упало небо. Нижние конечности словно попали под пресс. И все стихло.

Карташов лежал на спине без сил и слушал себя и окружающий мир, боясь открыть глаза. Может, он уже умер и в другом мире?

Где-то вдалеке хриплый голос затянул «Moonlight and vodka». Ноги давило, не давая пошевелиться. В руках был по-прежнему зажат выжатый до последнего патрона АК. И Сергей понял, что все еще жив.

Эй, Сберкнижка, уснул? — Голос был ядовитый, но в нем чувствовалось несказанное облегчение.

Карташов открыл глаза и содрогнулся. Мерзкая, дохлая теперь уже тварь валялась рядом, тупой мордой прижав к земле его ноги. Сергей тщетно задергался, пытаясь высвободиться.

Не дергайся, — посоветовал подошедший Змей и поглядел на седого приятеля. — Ну что, на раз-два?

Взяли, — согласился Мунлайт.

Старлей с брезгливостью наблюдал, как сталкеры подхватили тварь за огромные, похожие на птичьи конечности, потянули. Туша шла тяжело, видимо, и вправду весила не меньше двух центнеров. Ноги рвало и тянуло так, словно по ним ехал трактор.

Наконец Сергей смог высвободиться. Поднялся с трудом. Все болело. Но, кажется, все было цело.

Что это было?

Мунлайт выудил из кармана коробок со спичками, открыл. Выдернул одну, но пальцы слушались плохо, и спичка нырнула в грязь. Седой чертыхнулся, достал другую.

Псевдогигант, — пояснил Змей. — Сильная тварь и живучая, это плохо.

Мунлайт зажевал наконец спичку, добавил с ухмылкой:

Но неповоротливая и тупая, как валенок. Это хорошо.

Змей поглядел на Сергея изучающе.

Сберкнижка, ты идти-то сможешь?

Смогу, — бодро, как ему казалось, сказал Карташов, но голос свистел и сипел подобно дырявой волынке.

Тогда топай за мной и без самодеятельности, — серьезно посоветовал Мунлайт. — Усек? А то…

А то что? — набычился старлей.

А то в другой раз я тебе сам ноги сломаю, — мягко, удивительно по-доброму пообещал Змей.

8

Добраться до кордона, как он и полагал, не успели. Впрочем, ночевать под открытым небом Мун не собирался. Не для того он обзаводился знакомствами в разных уголках Зоны, чтобы спать на свежем воздухе.

Блокпост возле базы «Долга» ничуть не изменился. Мунлайт даже заприметил там знакомые рожи. Фигуры привычно напряглись. Лязгнуло оружие. «Бдят ребята», — мысленно отметил Мун и тихонько засвистел знакомый мотивчик.

Еперный театр, — воскликнул тот из «долговцев», что стоял ближе других, немолодой дядька с металлическими коронками на передних зубах. — Да это ж Мун.

Здрасьте, на фиг, — отозвался седой.