Посмотри в мои глаза - Мойра Джексон

— Ты всегда была красавицей, моя дорогая, но в этом наряде ты — королева!

— Спасибо, Кэт.

Перед свадьбой Николь позвонила подруге детства Мойре Пуш, чтобы пригласить ее стать свидетелем на свадьбе. Но надо сказать, что Николь не очень огорчилась, когда услышала, что та не сможет приехать в день бракосочетания, но обязательно заедет поздравить молодых в ближайшее время, и с радостью попросила выполнить эту роль Кэтрин. И хотя женщины познакомились недавно, они уже нашли друг в друге родственные души. Кэт, конечно, ни за что не подала бы и вида, но в душе ей было бы обидно, что в такой торжественный момент не она рядом с Николь.

— Волнуешься?

— Нет, — ответила Николь, глядя в добрые глаза подруги. — Теперь, когда ты рядом, уже не волнуюсь.

Лицо Кэт расцвело лучистой улыбкой.

— Ах, моя милая, все будет хорошо. — И она заключила невесту в крепкие объятия.

После краткой церемонии гости расположились в гостиной. Шампанское разлито по бокалам, свадебный пирог разрезан и разложен по тарелкам.

Николь почему-то плохо запомнила бракосочетание, слишком была взволнована и возбуждена. Казалось, все происходит во сне. Единственное, что она четко помнила, это слова, которые произносила вслед за святым отцом. И еще поцелуй Джейка, лучше всяких слов говоривший, что отныне Николь принадлежит только одному мужчине. Сама новобрачная давно уже знала это.

Николь поставила на стол бокал шампанского и, увлекая за собой подругу, отошла в дальний угол.

— Дорогая Кэт, ты мой настоящий друг. И я бесконечно благодарна тебе за это.

Пожилая женщина настолько растрогалась, что на глаза навернулись слезы. Николь протянула Кэтрин свадебный букет и сказала:

— Возьми его, пожалуйста. Ты же знаешь примету?

— Да, знаю. Но эта примета не подходит в данном случае. Во-первых, кроме меня, тебе некому передать букет, я единственная женщина. Во-вторых, подвенечное платье. Этот наряд мне уже не по возрасту. — И Кэт грустно улыбнулась.

— Дорогая, ты говоришь глупости. Вспомни-ка. Я была одинока, как и ты. Но встретила любовь и — счастлива. И ты обретешь счастье с Нэдом. Посмотри на него. Ты только отошла, а он уже соскучился. Какие взгляды кидает в твою сторону!

Кэт смущенно улыбнулась Николь, и они вернулись к столу.

— Подрабатываешь свахой? — услышала Николь шепот Джейка у самого уха. Она повернулась к мужу.

— Угадал.

— Джейсон обещал забрать Роберта до завтрашнего дня к себе, — нежным шепотом продолжал Джейк. — Скоро гости разойдутся, и мы останемся одни. Мы не будем скучать…

Николь ничего не ответила, лишь остановила ласковый взгляд на его губах. Потом, выскользнув из рук мужа, пошла на второй этаж помочь Роберту собраться в дорогу.

В детской на кровати лежал рюкзачок, а сам мальчик копался в игрушках и никак не мог решить, какую взять с собой.

— Дядя Джейсон сказал, что Гулливер и Пусси тоже могут поехать со мной. Осталось только выбрать, какую игрушку взять.

— Робби, правда хорошо, что есть дядя Джейсон? Он всегда так выручает нас.

— Дядя Джейсон сказал мне, что друзья для того и существуют, чтобы помогать друг другу.

— Да-да, именно так я и сказал, — подтвердил Джейсон, появившись в дверях. — Мы скоро поедем, ты уже все собрал?

— Я возьму мишку, а вот что еще, пока не знаю…

— Может, доверим Николь упаковать твой рюкзачок? А мы проверим, готовы ли твои телохранители к поездке.

— Ты согласна, Николь? — Робби явно обрадовался, что можно освободиться от работы, которая уже наскучила ему.

— Согласна, но при условии, что вы меня обнимите, Роберт Мэтер, — с улыбкой сказала Николь.

Роберт сразу же подбежал к постели и, взобравшись на нее, крепко обнял Николь за шею.

— Я люблю тебя, Робби, — прошептала Николь ему на ухо.

— Ты теперь стала моей мамой? — мальчик пытливо заглянул ей в лицо.

Под взглядами Джейсона и Роберта Николь покраснела.

— Официально я стала твоей мачехой, а вообще-то осталась той же Николь, что и раньше.

— А если… — Роберт опустил глаза. — А если я скажу, что больше не люблю свою первую маму. Тогда ты согласишься стать моей мамой?

Николь растерялась. Не хотелось расстраивать Роберта, но и лишать Оливию материнства она не хотела. Тогда Николь мудро вышла из положения, сказав:

— Роберт, не все ли равно, кем я считаюсь — мамой, мачехой или просто няней. Главное — я очень люблю тебя.

— Но как же тогда я должен называть тебя?

— Не знаю, как тебе, а мне нравится, когда ты называешь меня просто Николь.

— Тогда ты так и будешь Николь, доброй, любимой Николь.

— Твоей Николь, — шепнула она и, поцеловав, опустила Роберта на пол.

Ножки мальчика затопали по лестнице, он спешил к друзьям.

Джейсон покачал головой:

— Никогда не думал, что дети могут задавать такие провокационные вопросы. Тебе, я вижу, приходится нелегко.

— Да, но Робби и его отец уже стали моей семьей. Так что приходится справляться.

— Что ж, желаю тебе удачи, — улыбнулся Джейсон. — Я думаю, что Джейк нуждается в тебе гораздо больше, чем он думает. С Пэнни мы жили вместе недолго, но она изменила всю мою жизнь. Я желаю, чтобы вы втроем были так же счастливы, как и мы с ней. — Поцеловав Николь в щеку, Джейсон направился к двери.

Вскоре дом Мэтеров опустел, все гости разъехались.

Николь с Джейком стояли на крыльце и махали последней машине, отъезжающей от дома. Но вот и она скрылась в темноте. Николь почувствовала, как сильная рука мужа обвила ее талию. Даже в костюме, белоснежной рубашке и галстуке Джейк сохранил полудикую, возможно, немного грубоватую красоту, так отличавшую его от городских мужчин. Вот и сейчас Николь ощущала под элегантной одеждой загорелое крепкое тело, которое хорошо знает, что такое тяжелый физический труд, и не знает усталости.

Джейк решительно повернул Николь к себе, и она заглянула в серые глаза, уже горящие столь знакомым огнем. Казалось, даже воздух вокруг начал накаляться. Николь затопила сила желания, которое пусть ненадолго, но все-таки объединяло ее и Джейка. Она обняла мужчину, а отныне — мужа за шею и посмотрела таким взглядом, который многое пообещал ему.

Мужчина подхватил Николь на руки и понес в спальню, где озаренная алым светом заката ждала огромная кровать. Джейк опустился на кровать, посадив Николь на колени, и бережно стал расстегивать маленькие, обтянутые кружевом пуговицы платья. Потом осторожно вынул из волос жены шпильки и заколки, в то время как губы нежно целовали ее лицо и шею. Эти осторожные прикосновения словно говорили Николь слова, которых она никогда не слышала от него, но ждала, что они вот-вот сорвутся с губ мужа.