Путь в неизвестность - Ростислав Корсуньский

хакером возились у двери, ведущей к искину. Прога, как все называли взломщика, возился с замком, тихонько матерясь, из чего командир сделал вывод, тому попалось что-то хитрое. А время поджимало, так как в любой момент могла прийти помощь взятому на абордаж кораблю. Все дело в том, что этот рабовладелец всегда летал с охраной и им просто повезло, что в данный момент этого не случилось. Хорошо, что хоть с этой непонятной парочкой все, вроде как, разрешилось. И хотя их трупов никто не видел, но взрыв в том месте, где те находились, почувствовали все. Связь с ними тоже пропала, а специальные датчики, передающие местоположение, на их тактических комплексах не работали изначально.

— Ну? — с нетерпением спросил он Прогу.

— Здесь новая система замка, сходу ничего не получиться, — не отрываясь от своей работы, ответил тот, — а это значит, что и искин должен быть не старый.

— Что там у вас? Доклад! — бросил он в микрофон.

— Забрали последнюю криогенную капсулу, — ответил ему Бирк. — Ах, ты ж драная су…

И он успел услышать звуки выстрелов. Гадать с кем они повстречались, не имело смысла. «Значит, они сумели выжить?!», — и Гуарсу сразу стало не по себе, а в голову пришел случай с поединком с этим Ардайлом, где тот едва не убил его. Не дождавшись от них доклада, Гуарс понял, тех убили, всех четверых. А у него сейчас, как назло, пираты ходят по кораблю парами или тройками, выискивая ценные товары.

— Всем! Срочно к рубке! — приказал он.

— Гуарс, что у вас произошло? — услышал он голос капитана.

— Эти выжили, — злым и недовольным голосом сквозь зубы процедил он.

— Что с искином? — спросил Ордайк и командир абордажников легонько стукнул по плечу хакера.

— Минимум еще полчаса, — ответил тот и Гуарс передал эту информацию капитану.

— Уходите, — спустя минуту приказал капитан, — что-то у меня предчувствия нехорошие.

Это было очень серьезно. Гуарс уже и не знал, сколько раз они оставались живыми и целыми благодаря этому умению капитана. Работало оно у него не всегда, но если уж подсказывало что-то, то Ордайк слушался его беспрекословно. А сейчас еще надо успеть расстрелять этот корабль, чтобы наверняка убить эту парочку. Что-то подсказывало командиру абордажников, что останься те в живых, то обязательно отомстят. Сполоты и так этим всегда славились, а на счет парня, это уже было сугубо его мнение, которому он доверял.

— Всем! Возвращаемся на корабль! — и уже Проге. — Уходим.

И они побежали на свой космический аппарат. У шлюза Гуарс проследил за этим и, как только вошел последний, доложил капитану. Створки тут же закрылись. Пока он добирался до рубки, их крейсер уже отошел на расстояние атаки.

— Давай в район генераторной, — внес предложение командир абордажников, — взорвется — точно в живых не останутся, и так убили четырех сильных бойцов, — зло добавил он.

— Хынг Ко Тык, — выругался капитан.

— Хочу давно спросить, что значат эти слова? — спустя столько лет, наконец-то, решился задать этот вопрос Гуарс. — Ты и ругаешься ними, и радуешься прибыли, даже корабль так назвал.

— Не знаю, — пожал тот плечами, — так говорила моя мать, когда удавалось ей ограбить кого-нибудь или в случае неудачи.

А в следующее мгновение крейсер «Хынг-Ко-Тык» открыл огонь по кораблю работорговцев. Основная масса выстрелов приходилась в район генераторной, где находилась энергетическая установка со всем оборудованием. Не забыл Ордайк и про двигатели, снять которые он не мог, а природная жадность не позволяла оставить их гипотетическому конкуренту.

— Возмущение пространства, — раздался голос оператора связи, который выполнял также функцию оператора систем слежения.

— Хынг Ко Тык, — выругался капитан. — Уходим за планету.

Гуарс смотрел на корабль работорговцев, окутанный дымкой, представляющей собой воздух, вырывающийся из пробоин, и гадал: «Выживут они или нет?». Но после некоторого размышления решил, что там никто не сможет выжить.

Капитан прекрасно знал, что его система слежения за возмущениями пространства очень несовершенна и может отслеживать изменения метрики только непосредственно перед выходом корабля из прыжка. В данную минуту он очень надеялся скрыться за планетой, потому как уйти в прыжок он совершенно точно не сумеет. Но не успел — из подпространства вынырнул крейсер, в котором он узнал сопровождение недавно взятого на абордаж работорговца, и который тут же направился в их сторону.

— Хынг Ко Тык, — снова выругался Ордайк.

— Тревога, — раздался голос искина, — всем занять боевые посты.

А спустя некоторое время начался бой в космическом пространстве.

Фронтир империи Аратан, безымянная система, корабль работорговцев.

Мы двинулись дальше, но теперь наши поиски приняли определенное направление — найти какой-нибудь челнок. Девушка летать не умела, у меня были самые поверхностные знания, почерпнутые из сети, но взлететь и выйти в открытый космос я, наверное, сумел бы. Нам сейчас главное покинуть этот корабль. Ремонтного дроида пришлось уничтожить после нескольких тщетных попыток подчинить и заставить работать на себя. Мы передвигались, на мой взгляд, очень медленно, но нарваться на пиратов не хотелось, вот и приходилось тащиться, как черепахи. В коридоре появились признаки боя и мы остановились.

— Я первый, ты меня страхуешь, — приказал я девушке.

И, не обращая внимания на вспыхнувший огонь в ее глазах, крадущимся шагом направился дальше. «Это от плазмера, а вот это работа турели. Прямо чисто, значит, бой велся за этим поворотом», — пронеслась у меня в голове мысль. Достав нож и откинув зеркальное лезвие, я выглянул за угол. Подозрения вызывали только лежащие на полу тела, но после полуминутного разглядывания, во время которого никто не шевельнулся, стало понятно, что это трупы. Не рискуя, я выглянул за угол, задержавшись на пару мгновений, и нырнул обратно. Ни выстрелов, ни шума не последовало, и я уже смелее направился дальше.

Здесь схватка была жестокая — двенадцать трупов, четыре из которых принадлежат нападавшим, говорили сами за себя. Выжженное и раскуроченное гнездо турели — след попадания реактивного снаряда, оружия, которое я выдел у нескольких «старожилов» пиратского крейсера. Из трупов напавших все убитые принадлежали последнему набору. Я усмехнулся, когда сообразил, что режет глаз — и свои, и чужие были обобраны до нитки. В это время корабль содрогнулся,