Враги по разуму - Владимир Ильин

– Нас такими психическими атаками не возьмешь, – сказал он вслух, словно «Шар» мог его услышать. Тоже мне, мимикрия!..

Вместо торможения он, наоборот, включил форсаж на полную мощность, и псевдо-Земля надвинулась на него всей своей громадой, экраны на пульте заволокло каким-то серым туманом, а потом последовал страшной силы удар, от которого Гал потерял сознание.

По всем физическим законам Светов должен был погибнуть. Однако, как ни странно, он остался жив и, когда пришел в себя, с удивлением обнаружил, что способен еще что-то видеть и чувствовать. А видел он какой-то сиреневый туман, не похожий ни на один из известных ему видов тумана. Чувствовал он себя, конечно же, паршиво, однако спейс-комбинезон его был цел – в этом Гал убедился сразу. Впрочем, иначе и быть не могло: малейшее нарушение герметичности уже давно бы превратило его в лепешку. Трудно поверить в то, что ради него Чужаки создали на борту своей базы земную атмосферу – скорее всего здесь был вакуум. Хотя… Он попробовал сделать несколько движений. Да, сила тяготения здесь наличествовала… Примерно в половину «же».

Наверное, по этой причине тело ощущалось как резиновое.

Было ли действительностью все, что предшествовало потере сознания? Или это – один из кошмарных снов? Светов с трудом заставил себя вспомнить: База, ночной вызов к Особисту, странный разговор с ним, спасение Юва Галанина, вылет, смерть Юва, неравный бой против трех «калош» и, наконец, «Шар»… Теперь, после беспамятства (сколько, интересно, я провалялся?), все это казалось таким далеким, словно происходило вечность назад и по этой причине представлялось нереальным.

Может быть, ему почудилась вся эта невероятная цепь событий, а на самом деле он все еще лежит на астероиде, куда совершил аварийную посадку? Может, и его чудесное» спасение, и отпуск, и смерть матери, и… (сердце у него екнуло) Инна, – может, все это лишь привиделось ему в длинном тягостном бреду? Вот сейчас, сказал он себе, уже почти поверив своим мыслям, вот сейчас я прочищу получше забрало капюшона, оглянусь и увижу мертвые обломки скальной породы, освещаемые слабым свечением Юпитера, а вдали будет выситься искореженная груда – то, что осталось от интерсептора, из которого в последний момент катапультировалась капсула…

Гал прочистил забрало (снаружи – пятерней в эластичной перчатке, изнутри – потоком сжатого воздуха) и осмотрелся.

Астероида не было. Было мутное сиреневое нечто. Сиреневый туман…

Уж лучше бы оказался на астероиде, промелькнула горькая мысль.

А может, он на Том Свете? Скверная шутка, братец, тут же одернул себя Гал. Тебе просто не хочется примириться с мыслью, что ты все-таки попал в нутро «Шара».

А где же твой интерсептор? Он что – испарился в тот момент, когда ты врезался в этот – явно материальный – космический объект, хотя и неизвестного происхождения? Ну да, он испарился, а тебе – хоть бы хны!.. Ни синяка (хотя кто его знает, может, синяки и есть, только сквозь СК их пока не обнаружишь), ни ссадины. Выходит, правы те, кто утверждает: запас прочности у человека выше, чем у машины.

И тут его вдруг словно окатили ледяной струёй. Ибо как еще иначе передать тот страх, который охватывает человека, внезапно обнаружившего, что не по тропинке он шел, а по узенькой дощечке над головокружительной пропастью?..

Болван, какой же ты болван, приятель! Пока ты соображаешь, что с тобой произошло, пока отвлекаешься на разные глупости да банальности, Они, наверное, разбирают боевые бластеры из пирамид по сигналу тревоги и вот-вот ворвутся сюда, чтобы стереть в порошок непрошеного гостя! А ты, между прочим, еще не проверил, на месте ли у тебя лучевик…

Гал провел руками по комбинезону. Кобура оказалась на месте, пистолет – тоже. А значит, хватит валять дурака, пора переходить к решительным действиям, как и полагается отважному лазутчику в стане врага. И еще – командиру (помнится, полковник Анваров в спейс-училище говаривал: «Командир должен быть смелым и тупым, ребята!»)…

Гал вскочил и только теперь понял, что его окружает не сиреневый туман, а разреженная, слегка колышущаяся завеса, состоящая из множества тоненьких матовых волокон.

Его охватила самая настоящая паника. Может, пока он был без сознания. Пришельцы сумели извлечь его тело из спейсера, чтобы поместить в такую вот тюрьму? Может, никакой он не лазутчик, а самый обыкновенный пленник, с которым враги теперь могут вытворять что угодно: захотят – сразу четвертуют, а захотят – будут вытягивать все жилы, чтобы он выдал им, например, кодовые пароли систем распознавания ракет типа «свой – чужой»?..

Да что ты заладил, с досадой сказал он себе, «может», «может»… Гадалка по кофейной гуще и то категоричнее тебя! Не для того тебя сюда послали, братец, чтобы ты сидел сложа руки.

Гал решительно направился к «занавесу», но в самый последний момент остановился. Э-э, нет, так не пойдет… Помимо решительности, лазутчик обязан проявлять еще и осторожность: кто знает, из чего эта штука? Не из серной ли кислоты (он очень кстати вспомнил Рекса Ролдугина)?.. Нужно провести эксперимент. Жаль только – швырнуть в эту мразь нечем, ни кирпича под рукой, ни ботинок с ноги не стащишь.

И тут он вспомнил про лучевик. Вытащил его из кобуры, установил переключатель на самый малый радиус и провел по завесе длинной очередью, как бы вырезая в неизвестной субстанции дверцу. Раскаленный плазменный луч утонул в «занавесе», не оставив на нем никаких видимых следов. Гал снова надавил на спусковой крючок – с тем же результатом.

Что ж, сказал он себе, давай-ка мыслить логически.

Никаких проходов в «занавесе» не видно. Но ведь как-то я сюда попал? Остается предположить, что если эта завеса – нечто вроде темницы, то либо она пропускает физические объекты лишь в одну сторону (извне – вовнутрь), либо это какое-то силовое поле, которым меня окутали, словно коконом. И в том, и в другом случае это означает, что мне не выбраться отсюда. Хотя при попытке прорваться ничего страшного может не произойти – подумаешь, шарахнет разок каким-нибудь разрядом. Если кого-нибудь сажают в камеру – значит, хотят не убить, а использовать в дальнейшем. Таким образом, «занавес» должен быть устроен так, чтобы задержать меня, но ни в коем случае не убить… Логично? Весьма… А что, если у Чужаков своя логика? В конце концов Галу надоело «мыслить логически». Поэтому он подошел к «занавесу» и ткнул в него рукой. Рука исчезла из поля зрения, но боли он не почувствовал. Тогда он зажмурился и сделал шаг вперед (сердце все-таки испуганно скакнуло в груди). Сначала он ощутил слабое сопротивление, как это бывает, когда идешь по дну ручья, а потом опять стало свободно и легко.