Эскорт - Ксения Кокс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последние мои мысли были обращены к сыну. Мой маленький мальчик, мой Никита… Теперь он останется совсем один. Надеюсь, Сергей все же заберет сына.
А потом наступила тишина и абсолютная мгла.
Глава 19
Марк
Первое, что бросилось в глаза: практически голое истерзанное тело, над которым навис этот гребанный мудак. На адреналине во мне проявилось столько силы, что даже супермен позавидовал бы. Я сдернул урода с тела Миры и принялся бить, без раздумий, без сожалений, без остановки. Наверное, я бы убил его, если бы Борис не оттащил меня. Во мне клокотала ослепляющая ярость, так что и Борису пару раз досталось.
Меня отрезвило только то, как вызванные нами врачи скорой помощи суетились вокруг Миры, что-то выкрикивая, вкалывая ей какие-то лекарства, делая массаж сердца. В миг я очутился возле неё. Все тело в красных полосках, местами разодрано до крови, до самого мяса. На лице тоже красные пятна – следы проступающих синяков, губа то ли покусана, то ли разбита. Шея тоже в покрасневших отметинах от пальцев. Господи, на ней не было живого места. Я схватил её за руку, меня пытались оттолкнуть, но не тут-то было! Я нашёл её и теперь не оставлю. Только бы с ней все было хорошо, только бы она поправилась!
– Отпусти её, Марк, – Борис снова оказался возле меня, положил руку на плечо. – Им нужно забрать Миру и отвезти в больницу. Они ей помогут. Мы поедем следом.
Я кивнул, выдохнул, опустил руку девушки на кровать, снял пиджак и прикрыл её нагое тело. Так её и погрузили на носилки.
Полицейские, опять же вызванные нами, окликнули одного из докторов, чтобы тот осмотрел Павла. Доктор провёл беглый осмотр, сунул ублюдку под нос вату с нашатырным спиртом и заторопился за коллегами, когда он начал приходить в себя. Мало я ему врезал. Борис почувствовал, что я опять готов сорваться, быстро сказал пару слов одному из представителей закона, оставил двух наших человек в квартире, а меня крепко схватил за предплечье и вывел из комнаты, превратившейся для моей Миры в камеру пыток.
Когда Мирослава мне позвонила, ничего не сказала, только тихо всхлипнула, я находился ещё на работе, в своём кабинете вместе с Борисом. Потом послышался какой-то шорох, как потом я понял, Мира прятала телефон, а затем я услышал голос Павла и разговор, сначала довольно странный, потом все объясняющий рассказ этого придурка. Я включил громкую связь на телефоне. Борис быстро сориентировался. Поставил разговор на запись, тихо, чтобы не создавать громких звуков, отдал приказы по своему мобильному. Отследить местоположение телефона Миры труда не составило, да и время заняло совсем немного. Другое дело было добраться туда. Павел снял квартиру в самой дальней части города, противоположной месту расположения моего офиса.
Уже в машине я позвонил в полицию и скорую с телефона Бориса, продиктовал адрес, в двух словах описал ситуацию. И это были последние мои осознанные действия. Мирослава зачем-то начала меня защищать, провоцируя и без того взбешенного человека. Глупая, надо было соглашаться со всеми его словами, проклинать меня, только бы хоть немного его успокоить, притупить жажду мщения. Моя храбрая малышка хотела заступиться за меня даже после всего, что я натворил, после того, как обидел её. Почему? Ответ мне дал сам Павел – любит. Она меня любит!
А потом до моего уха донеслись громкие шлепки, удары. Я услышал приглушенные стоны и всхлипы, потом вскрик, какую-то возню, снова звуки ударов, ругательства. А затем тишина: ни криков, ни всхлипов, ни разговоров – ничего.
Благо, мы уже подъехали к старенькой пятиэтажке. Практически одновременно рядом затормозили машины скорой и полиции. Но я уже выскочил из автомобиля и, сжимая телефон, помчался к подъезду.
– Второй этаж, – Борис бежал рядом и подсказывал. – Квартира двадцать.
Довольно хлипкая деревянная дверь, обитая кожзамом с поролоновой прослойкой, какие раньше стояли у всех, разлетелась в щепки с третьего удара. А потом я увидел Миру, сидящего на ней Павла, и мир потерял свои очертания, глаза затянулась красная пелена. Я хотел его убить. Впервые на своём веку я действительно захотел лишить жизни человека. И меня совершенно не заботили вопросы морали, наказания или чего бы то ни было ещё. И я убил бы, если бы не Борис. Даже не знаю, благодарить его и врезать ещё разок.
Пока Мире делали операцию, удаляли разорвавшуюся селезёнку и зашивали особенно глубокие раны, я позвонил Андрею, вкратце объяснил ситуацию и попросил съездить к Мире домой, привезти кое-какие вещи в больницу, предупредить Зинаиду Львовну и хорошо заплатить няне, чтобы она присматривала за Никитой столько, сколько потребуется. Потом я придумаю вариант получше.
Миру продержали в реанимации сутки, затем перевели в обычную одноместную палату. Меня пытались выгнать, но деньги всегда решают большинство проблем, поэтому больше меня никто не трогал. Я не мог уйти, не дождавшись, когда Мирослава придёт в себя.
Утром следующего дня в палату забежала Лола. От звука открывшейся двери я проснулся. Оказывается, я каким-то образом умудрился заснуть, сидя на не удобном стуле, опустив голову на больничную койку Миры и держа её за руку. Тело затекло и немилосердно болело. Я встал, потянулся, размялся. Лолита тем временем тихо плакала, разглядывая Миру.
– Господи, как же так? Это я виновата. Я познакомила тебя с этим монстром, – поглаживая Миру по волосам, причитала Лола. – Прости меня. Прости, Мира.
– Прекрати плакать, Лола. Ты ни в чем не виновата.
– Да ты что? – Лола зло посмотрела в мою сторону. – Я виновата в том, что свела их с Павлом. Но знаешь, ты прав. В первую очередь виноват ты! Да, да. Не смотри на меня так удивленно. Если бы ты не упивался все это время жалостью к себе, не совершал идиотские поступки и вернул бы Миру, мне не пришлось бы подталкивать тебя!
– Подталкивать?
– Да, зачем бы ещё я знакомила Миру с другим мужчиной? Я хотела тебя расшевелить. Думала, ты
