Зеленая мать - Пирс Энтони

— Никогда не слыхал о такой, — сказал ударник. — Может, если ты изобразишь нам несколько тактов…

Орб так и сделала.

— А, так это «О, Дэнни, мой мальчик»! — воскликнул ударник. — Тогда слышал!

— И я, — сказала Луи-Мэй.

— Может, мы попробуем… — предложила Орб.

И они попробовали, а потом попробовали еще много раз, пытаясь создать аранжировку, которая устроила бы всех. Орб сидела со своей арфой, а Луи-Мэй стояла рядом с ней. Платья и драгоценности девушек отлично гармонировали друг с другом.

— А знаете, — сказал вдруг ударник, — я однажды слыхал, что это вовсе не милашка прощается со своим приятелем, а его старый отец. Это ведь совсем меняет дело.

— Истолковать можно по-разному, — согласилась Орб. — Хотя я привыкла считать, что с Дэнни, призванным на войну, прощается его возлюбленная. Но думаю, вы правы. Если бы у нас был певец…

— Да не, не надо, — передумал ударник. — Но знаешь, если бы могли это как-то показать…

Они попробовали. Ударник бросил свои барабаны и встал в позу, изображая Дэнни. Орб сосредоточилась на арфе, предоставив Луи-Мэй петь одной.

Орб и другие два музыканта из «Ползучей скверны» сыграли вступление, ударник с Луи-Мэй вышли на середину комнаты. Там они остановились, глядя друг другу прямо в глаза, и Луи-Мэй начала петь.

О, Дэнни, мой мальчик, трубят, зовут рога В долинах, ложбинах, на горных склонах.

Падают листья с осенних кленов.

Я буду ждать, ты должен идти на врага.

Чем дольше она пела, тем сильнее чувствовалась магия. Ударник и Луи-Мэй смотрели друг на друга не отрываясь, как будто действительно прощались и никак не могли расстаться. Потом все увидели призрачные горы и услышали, как звуки трубы, которые органист извлекал из своего инструмента, эхом катились по склонам холмов. Легкий ветерок шевелил ветви воображаемых деревьев, и листья, кружась, падали вниз, потому что была осень. Тот же ветер шевелил волосы и платье Луи-Мэй, и она от этого казалась еще красивее.

Когда песня закончилась, что-то случилось с исполнителями. Ударник шагнул к Луи-Мэй, она бросилась ему навстречу, и они обнялись так крепко, словно действительно виделись в последний раз. После долгого поцелуя молодой человек развернулся и пошел, спотыкаясь, вниз по склону холма, а девушка смотрела ему вслед, и по щекам ее текли слезы. Они знали, что никогда больше не встретятся.

Музыка кончилась, а вместе с ней и наваждение.

— Вот это да! — сказал гитарист. — Я готов был поспорить, что у вас любовь!

— Я и сам думал, что втюрился! — сказал ударник, выходя из соседней комнаты. Он взглянул на Луи-Мэй и поправился: — А может, и сейчас так думаю.

Девушка застенчиво отвела глаза.

— Может быть, — согласилась она, утирая слезы.

— Я посмотрю, что у нас со свободными вечерами, — раздался незнакомый голос.

Все обернулись. В дверях стояла Луна с каким-то незнакомым пожилым господином.

— Это директор Центра искусств Кильваро, — сказала Луна. — Я попросила его зайти сюда и прослушать вас. Мы решили, что лучше будет вас не прерывать.

— Мы определенно хотим вас пригласить, — сказал директор. — Я уверен, что в течение ближайших двух месяцев у нас найдется свободный вечер. Мы — организация общественная, так что денежное вознаграждение будет чисто символическим, но показать себя вы сможете. Если вы согласитесь на эти условия…

— Они согласны, — сказала Луна.

— То в ближайшее время я с вами свяжусь, — закончил директор. Луна вышла его проводить.

— Центр искусств? — переспросил гитарист.

— Это очень престижное приглашение, — объяснила Орб. — После удачного выступления там мы сможем получить приглашения откуда угодно.

— Это здорово! — воскликнул органист. — Но у нас ведь только одна песня! И как же мы состряпаем целый концерт?

— Думаю, надо поискать еще, — сказала Орб. — Попробуем сольные номера с добавлением групповых эффектов.

— Пойдет, — кивнул органист и обернулся к ударнику, чтобы тот подтвердил его слова. Но ударник не сводил глаз с Луи-Мэй и ни на что больше не обращал внимания.

— По-моему, какого-то результата мы уже добились, — заметила Орб.

— Нам дают сцену! — радостно сказал гитарист.

— Ты знаешь, неплохо бы где-нибудь упасть. В смысле, как же мы целый месяц…

— Думаю, моя кузина это устроит.

Ее уверенность оправдалась. Луна всех обеспечила жильем.

Группа регулярно собиралась и работала. Музыканты подбирали себе репертуар из разных жанров. Общим у всех номеров было только одно — магия. Работая вместе, Орб и ребята лучше узнали друг друга и стали с уважением относиться к достоинствам своих партнеров. Ударник и Луи-Мэй продолжали держаться за ручки, но Орб ясно дала понять, что, как бы ей ни нравилась их новая музыка, романа ни с кем из мальчишек у нее не будет.

И вот наконец пришел день представления. Зал был заполнен только на четверть, и директор признался, что так бывает почти всегда.

— Увы, искусство сейчас мало кто ценит, — вздохнул он.

— Все равно никогда не видел такой чертовой пропасти народу, — помотал головой ударник, затем смутился и поправился: — То есть я хотел сказать, что у нас никогда раньше не собиралось столько публики.

Концерт начался. Публика была довольно равнодушна, но только до тех пор, пока не зазвучала музыка и в воздухе разлилась магия. После этого ее как будто подменили. Шорох и кашель мгновенно прекратились, все застыли, не отводя от сцены восхищенных глаз. Казалось, в креслах сидят не живые люди, а мраморные статуи.

После перерыва народу в зале существенно прибавилось, и продолжали приходить все новые и новые зрители. К концу представления их набралось уже больше половины зала.

— Такого раньше никогда не случалось, — признался директор.

На следующее утро появились газетные рецензии. Похоже, сразу несколько городских критиков, узнав, что происходит, поспешили в зал, чтобы застать хотя бы часть представления.

Орб была ошеломлена происходящим.

— Неужели это про нас? — спрашивала она.

— Никогда еще ни одному провинциальному представлению не расточали столько похвал, — заверила ее Луна. — Это все магия, иначе критики отнеслись бы к вам гораздо спокойнее.

Днем начали приходить приглашения. По всей стране хотели услышать «Ползучую скверну» и предлагали за выступление такие деньги, что у мальчишек глаза на лоб полезли.

Настала пора отправляться в путь.

8. ИОНА

Луна была знакома с самыми разными профессионалами, поэтому она легко подыскала группе хорошего администратора. Миссис Глотч была женщиной пожилой и путешествовать с ними не хотела, но ее честность и опыт не подлежали сомнению. Миссис Глотч возьмет на себя все вопросы, связанные с финансами, организацией выступлений и записей. Все это она будет делать по телефону. Когда бы музыканты к ней ни обратились, она всегда подскажет им, как поступить. Более того, если с ними что-нибудь случится, миссис Глотч всегда их разыщет — Луна дала Орб специальный камень-маячок, который поможет пожилой даме определить, где сейчас находится группа.