Отель для страждущих - Соня Орешниковая

Или просто не хочешь быть слабой? Претворяешься? Скажи мне. Я тебе помогу.

– Нет, правда, у меня все в норме, – слабо улыбнулась Крис. – Я просто устала. Переутомилась. Сама понимаешь. Трое детей. Муж – бизнесмен. А я образцовая мать и жена. Просто сорвалась… Я все это из глубины души. Это просто энергия из меня прет. Потому что я сижу дома и вожусь с детишками. То есть, так долго этим занималась. И мне надоело. Теперь мне эту энергию нужно влить в нужное русло, вот и все, и не заморачиваться. И не придумывать что-то лишнее. Я буду заниматься танцами, посещать премьеры, театры, выставки, займусь всерьез ресторанным бизнесом, буду перечислять пожертвования в «Гринпис» на спасение китов. Всенепременно! А еще найму для своих детей воспитателя и репетиторов. И пару-тройку женщин, которые будут убирать наш дом по пятницам. Просто я слишком много свалила на себя функций и обязательств. И это давило на меня. А я себя уговаривала, что все хорошо и я счастлива. Обманывала себя. Поэтому когда пришла ты с жаждой изменить жизнь, с рассказами о муже и Марселе, у меня поехала крыша. Это был толчок. Но не в ту область. – Крис улыбнулась и развела руками. – Я сейчас прозрела. Я поняла, что просто избавлюсь от ненужного груза. Я сделала все, что могла. Теперь очередь нянек-воспитателей-репетиторов-уборщиц. А я буду наслаждаться жизнью. И спасать китов. И себя заодно. И приезжать к тебе почаще, чтобы есть то, что приготовлено не мной и пить вино, и выговаривать то, что мне не нравится, чтобы освобождаться от этого. Видишь, как мне это помогло! Колоссально! А секс у стены и на столе – это неудобно. – Кристина хихикнула. – И не слушай этих ненормальных мамаш, которые сами содержат целый выводок. Говорю тебе, они идиотки! Нет, серьезно, Лиз! Эти чертовы сучки ведут себя так высокомерно, что если твой муж хоть раз за ночь встал к плачущему ребенку, то ты уже отвратительная мать! Чокнутые! И я их слушала! Старалась не пасть в грязь лицом. А только и дел, что заработала нервный срыв. Уф-ф!

– Где же ты нашла этих клуш?

– В роддоме, – мрачно уронила сестра.

– Там все такие?

– Нет. Но меня угораздило.

– Ладно. Хорошо, что все разрешилось.

– Да. Здорово. Хочу еще кофе. И домой.

– Вызвать тебе такси?

– Нет, что ты. Я позвоню Лиону. Он знает, что я у тебя.

– Еще бы, – хмыкнула я.

– Но я бы позвонила ему чуточку позже. – Кристина смутилась. – Я бы хотела немного потанцевать. Я лет сто не танцевала! Я лет сто не делала ничего! Только сидела с детьми, была хорошей женой, ну, ты понимаешь…

– Уже, – весело кивнула я. – Больше всего я переживаю за китов, которых ты не успела спасти.

– Я тоже, – серьезно ответила сестра, а я прыснула.

Я была так рада за внезапно прозревшую Кристину, что совсем забыла, что ждала Марселя и мы собирались поужинать с ним вдвоем.

Поэтому Марсель, идущий нам с Крис навстречу, произвел на меня такое же ошеломительное воздействие, как и на сестру, которая никак не ожидала его тут увидеть.

Марсель же, если удивился, не подал виду. Подошел к столику, мило улыбнулся одной из своих дружелюбных, располагающих улыбок, и тихо сказал:

– Добрый вечер. Лиза. Кристина. Как семья? Как дети? Как жизнь? Все хорошо?

Я молчала от ужаса, Кристина – от неожиданности, поэтому Марсель продолжил:

– Уверен, Кристина, у вас все хорошо. Желаю процветания вашей семье. Вашему мужу, детям, вашему ресторану и, без сомнения, вам, Крис, хранительнице семейного очага.

– Да, спасибо, отец Мартин, – наконец, пришла я в себя. – У моей сестры все отлично.

– Я в этом не сомневался, – кивнул Марсель. – Что ж, милые дамы, мне пора. Был рад, очень рад вас увидеть.

И он спокойно удалился.

– Это был Марсель, да? – ожила Крис.

– Да. Теперь он отец Мартин.

– Его еще не выгнали из священников?

– Как видишь, нет.

– Хм… Он состоятелен?

– Вполне. У него осталась галерея.

– Все-таки, осталась…

– Да, как только вы поженились с Лионом, матушка отписала ему галерею.

– А ларчик просто открывался…

– И не говори. Марсель, думаю, долго себя корил… Не позавидуешь ему… Ой, прости…

– Да ладно, – отмахнулась Крис. – Чего уж теперь – то…

– А что, матушка Марселя ничего не говорила тебе о галерее? Вы же поддерживаете отношения.

– Разве это отношения? Она иногда делает у нас заказы. Про галерею ничего не говорила, а я не стала спрашивать, это не мое дело. Да и мы с ней, как ты понимаешь, не друзья, может быть даже, враги, просто держим марку. Плохо, что у Марселя нет страницы в интернете. Можно было бы его найти, узнать, как у него дела, но он этого не хотел. Как и ты, кстати.

– Я свою страницу удалила после… после твоей свадьбы. Как и Марсель.

– Ясно. Пора открывать новые. Или одну на двоих.

– Некогда, Крис, просто некогда, столько работы, заказы есть всегда, репутация уже есть, так что своя страница в интернете – это уже просто лишняя трата времени.

– И что Марсель делает здесь? – побарабанила Крис по столу.

– Ему принадлежит часть нашего с Виктором здания.

– Что-о?.. Это как? Каким образом?

– Он является владельцем гостиницы для католиков, которая скоро должна открыться. Я – дизайнер.

– О… Ну… Я снова выпью, пожалуй… Я окончательно протрезвела… Один бокал. И домой.

– А танцы? – усмехнулась я.

– Как-то расхотелось…

– Да почему? – веселилась я.

– Потому… Я ей душу выворачиваю, а она… Почему ты молчала?

– А о чем говорить?

– Вы собираетесь жить с Марселем? Но у него же сан.

– Мы не собираемся жить вместе. И у него сан. Ты права. Против этого не попрешь.

– Но к кому ты собралась уходить?.. Не понимаю…

– Ты изначально меня не так поняла. Я не собираюсь ни к кому приходить. Я собираюсь уйти от Виктора.

– Но почему?

– Потому что не люблю его. Мне надоело. Зачем мучить и его, и себя? Хватит.

– И ты все оставляешь Виктору?

– Да. У меня есть деньги. И я не хочу более пересекаться с мужем. Ни к чему хорошему это не приведет. Редко, когда дружат после развода. Да и зачем? У каждого своя жизнь. Я никогда не любила Виктора. А он был прекрасным мужем. Он ничего мне не должен.

– Ага… Значит, ты увидела Марселя и поняла, что никогда не любила Виктора…

– Как-то так…

– Сейчас Лион приедет. Я пойду.

– Не говори никому.

– А смысл?

Крис махнула рукой, а я вышла в коридор и позвонила Марселю.

– Крис ушла? – отозвался он.

– Да. Ты где?

– В исповедальне.

– Что ты там делаешь?

– Жду тебя.

– Но мы же еще не делали исповедальню. Она не готова.

– Это ты не делала исповедальню. Я ее давно сделал. На свой лад.

Он повесил трубку. И я пошла.

Глава 25

Я вошла в исповедальню, которой оказался обычный рабочий кабинет. Стол, два кресла, полка с книгами, окно за скупыми жалюзи… и Марсель… В этой своей то ли рясе, то ли ризе, волосы собраны в аккуратный, маленький хвостик, а еще…очки в тонкой оправе, которые необычайно ему шли и придавали солидности.

Я стояла, растерянная, озиралась по сторонам, то и дело поглядывая на Марселя.

Он дал мне время поозираться и прийти в себя. Насколько это возможно. Потом встал и жестом указал на стул напротив его стола.

– Садись.

И сам сел, словно подавая мне пример. И снял очки.

– Да, – слабо вякнула я, прошла на цыпочках, и аккуратно села на стул.

На самый его краешек. И чинно сложила руки на коленях. Я ощущала себя как ученица в кабинете директора. Но я, или она, эта ученица, или мы, словом… мы были влюблены в Марселя обе. И робели. Я легонько тряхнула головой. Не хватало еще раздваиваться…

Марсель вертел в руках очки. Я смотрела на его руки.

– Что ж, – тихо сказал он, и снова замолчал, поигрывая очками.

– Что у тебя со зрением? – осторожно спросила я.

– Что? – как-то даже испугался Марсель и отбросил очки от себя подальше.

Мы на некоторое время снова замолчали. Мы взирали на его очки. Что за наказание… Наконец,