Черный снег. Выстрел в будущее - Александр Конторович

По шеренгам прокатился невнятный говор.

— Удивлены? Так вот — тот, кто возьмет в плен этого офицера будет немедленно представлен к награждению Железным Крестом! Хотя… я не буду огорчен, если в процессе боя вы случайно его подстрелите. Живой полковник, безусловно, стоит Железного Креста. Но и мертвый… тоже будет оценен по достоинству. Хотя, конечно, и не так высоко. Поэтому — не увлекайтесь! Я не хочу писать вашим семьям письма соболезнования!

Хорст прошелся вдоль строя, остановился и резко повернулся к нему лицом.

— Лейтенант Раушенбах!

Командовавший группой лейтенант щелкнул каблуками, вытягиваясь в струнку.

— Задачу вы знаете. Забираете двадцать человек и занимаете посты около аэродрома. Маскировка — максимально возможная. Курить запрещаю. Все передвижения — только ползком и не менее чем по два человека. Приперло отползти в кусты — и то парами. Один сидит, второй его охраняет. Обращать внимание на всё! Подчёркиваю — на всё! Сломанная ветка, сбитый цветок — ничто не должно пройти мимо вашего взгляда. Задача ясна, лейтенант?

— Яволь, герр гауптман!

— Выполнять!

Отрывистая команда — и два десятка солдат быстрым шагом двинулись к лесочку.

Проводив их взглядом, Хорст обернулся к оставшимся.

— Фельдфебель Гашке! Ко мне!

Из строя почти бесшумно выдвинулся здоровенный, совсем седой, немец. На вид ему было лет сорок. По знаку гауптмана он подошел ближе.

— Вот что, Дитрих… — почесал подбородок Хорст, — у нас с тобою задачка будет совсем непростой… Кто из этих парней умеет читать следы?

Глава 28

Гришанков бултыхался у берега уже минут тридцать, а никакого эффекта до сих пор не было видно. Капитан аж осунулся, за ним наблюдая. На Рябинине просто лица не было. Он что-то шептал про себя, такое впечатление, что пытался подсказать бойцу нужное направление поиска. Но подсказка эта пока никак не срабатывала. Что за хренотень? Куда теперь Гришанкову оттуда деваться? Плыть назад? Похоже, что весь лимит везения на сегодняшний день мы уже исчерпали… Во всяком случае, мне эта идея здравой не казалась совершенно.

Чу!

Прикладываю к глазам бинокль.

Ну, наконец-то!

Олег машет рукой, подавая условный знак. Фу… кирпич с души… Гришанкову от меня двойная доза! Как вылезем отсель…

Торопливо протягиваю руку и нажимаю на торец притопленной в реке ветки. Над поверхностью воды поднимается её противоположный конец. От него сразу же расходятся в сторону шикарные 'усы' — течение здесь приличное. Так что, 'усы' на поверхности мутноватой воды видно вполне отчетливо. Ещё разок… теперь отпускаем…

Другой рукою подношу бинокль к глазам.

Ага, понял Олег мои сигналы! Вижу, как он кивает и вздохнув несколько раз, скрывается под водой.

Теперь — внимание!

Не зевнуть бы…

Отдаю капитану бинокль и хватаю винтовку. Оптика на ней классная и разглядеть отсюда противоположный берег — задачка нетрудная. Особенно, если знать, куда и на что смотришь…

Движение мы с капитаном увидели практически одновременно. Дрогнула, приподнимаясь, тяжелая крышка. Ненамного — сантиметров на пять-десять. Но мы это заметили… Есть вход!

Уже достаточно стемнело, когда мы начали переправу. Перед этим на импровизированный плот уложили одежду и вооружение. Таких плотиков мы сделали два и, соответственно, в два захода и переправлялись. Труднее всего было с капитаном — плыть он не мог, а без него вся затея теряла смысл. Вот и пришлось изобретать способ переправки его на тот берег. В итоге, мы уложили его на плотик, который после этого почти полностью погрузился в воду. Сверху накрыли ветками и вышла какая-то непонятная куча мусора. Со стороны это выглядело… я даже не знаю, как что. Если бы я, стоя на посту, засек эдакое сооружение, плывущее мимо по течению, то уж, как минимум, озадачился и обратил на него пристальное внимание. Единственное, что меня утешало, так это то, что стрелять немцы по этой куче, скорее всего, не станут. А вылезать из бункера на берег, чтобы проверить непонятно что, плывущее по реке, просто не будут — мало их для этого.

Как бы то ни было, но уже скоро мы оказались на берегу. Все. Даже подсохнуть успели слегка, благо что одежда при переправе не особо намокла — плотики помогли. Пока Лацис подтаскивал к берегу плот с капитаном, мы успели одеться и даже слегка согрелись.

— Ну как? — свистящим шепотом спрашивает Рябинин, провожая взглядом уплывающий вниз по течению плот.

— Тихо… — отвечает Демин. — Бойцы на постах, но немцы нас, похоже не заметили. Во всяком случае никого оттуда не появилось.

— Добро… — шепчет капитан. — Давайте уж к люку…

Тяжелая стальная крышка подалась неожиданно легко, только чуть скрипнули проржавевшие петли. Беру у Шифрина флягу с водой и щедро их поливаю. Не масло… но, сойдёт… на один раз. Авось, не так громко скрипеть станет.

Внизу оказалось темно — хоть глаз коли! Демин щелкает выключателем фонарика и, прикрыв его ладонью, оставляет только узенький лучик.

— Да тихо тут… — доносится из темноты.

Луч освещает сидящего на корточках Гришанкова.

— Замерз? — спрашиваю у него.

— Есть такое дело…

Ну, двойную дозу я ему и так обещал…

Уже заметно повеселевший Олег быстро натягивает на себя одежду и сразу оживает.

— Не было здесь никого, только за стенкой что-то гудит все время.

— Угу, — рассеянно отвечает ему капитан, осматривая помещение. — Это турбина — свет дает.

Помещение, куда мы пробрались, было совсем небольшим. Внизу, прямо у наших ног, проходила труба, по которой и текла вода к турбине. В трубе был люк, через который проник сюда Олег. Сейчас крышка была закрыта, и вода вокруг неё уже успела подсохнуть. Люк, через который мы сюда вошли, можно было отпереть только изнутри.

— Зачем это сделано, товарищ капитан? — спрашивает Демин. — Странная какая-то комната…

— Это техническое помещение. Если вон ту стену разобрать, то можно будет до турбины долезть. Её сюда так и затаскивали. Изнутри, по коридорам, такую махину не протащить.

— Ага… А сами-то мы как дальше пройдём? Дверей-то здесь нет!

— Стену разберём. Она кирпичная, всего в полкирпича толщиной.

Сказано — сделано. Вскоре из стены уже выковыряли первый кирпич. Дальше пошло веселее, тем более, что за стеною свет был — над турбиной горела небольшая лампочка. Так что, работали уже при свете. При этом Гришанков взял дверь в бункер на прицел пулемета.

Ещё десять минут работы — и я стою около двери, сжимая в руках пистолеты. Из-за гула турбины, разобрать, что там, за дверью, происходит — невозможно.

— Ну, товарищ Котов, какие будут у вас соображения? — подходит сбоку Рябинин.

— А куда нам попасть надо, товарищ капитан?

— На второй ярус. Надо, практически, весь бункер пересечь.

Оборачиваюсь и оглядываю все своё воинство. Да-а-а… негусто нас тут.

— Под землёй воевать кому-нибудь приходилось?

Тишина.

— А в домах?

Аналогично.

— Ну, раз так — беру командование на себя!

Лейтенант вскидывается, но Рябинин жестом его успокаивает.

— А у вас-то такой опыт присутствует, товарищ Котов?

— Есть малость, товарищ капитан. Шахты, выработки — те же тоннели, разница невелика. А в них-то мне пострелять пришлось изрядно…

— Командуйте, — кивает он. — Слушаю вас.

— Асанович — со мной. Дистанция три шага. Пулемет наизготовку, готовность к стрельбе максимальная. Если упаду на пол, накрываешь весь коридор. Особо не целься, дальше стены пуля не уйдёт, так что, кто за угол не заныкается — тут и ляжет. Демин — следующий. У Гришанкова возьмешь пистолет. Его в правую руку, гранату в левую. Гранаты наизготовку. Выскочит кто сбоку, или дверь откроется какая-то — гранату туда без раздумий. Клиенту пулю, гранату в дверь.

Ребята кивают, всё ясно.

— Мы трое — передовая группа. Гришанков!

— Я!

— Следом за нами идешь. Дистанция — до следующего поворота или перекрестка. Дошел до него, занимаешь там оборону и с Шифриным вместе его держите. Подойдет Плиев с Лацисом — проходят до следующего перекрестка и занимают оборону там. Тогда идете следом за нами и занимаете следующий перекресток или развилку. Так и передвигаетесь.

— Понятно! — хором отвечают оба.

— Товарищ капитан, вы с лейтенантом идете следом за первой двойкой. В бой не лезть, без вас мы тут ни хрена не сделаем. Как первая двойка перекресток займёт — остаетесь с ними. Подошла вторая — уходите вместе с ней. Так, следом за передовой парочкой, и передвигаетесь. Позади вас всегда два человека и впереди я с бойцами. Стало быть, от случайной пули есть все шансы уберечься. И ещё! — оглядываю всех. — Не геройствовать! От бетона, да ещё и от выступов всяких, рикошеты могут быть самые непредсказуемые. Так что, во весь рост — не ходить! Лишний раз на брюхе проползете — целее будете!