Любовь и ветер - Джоанна Линдсей

— Значит, вы действительно думаете, что я беременна?

— Если бы вы были замужем, мисс, я бы не колеблясь сказал “да”.

— Да, я не замужем, — резко ответила она. — Поэтому предпочла бы думать, что умираю.

Джесси вышла на улицу и привалилась спиной к двери дома, отчаянно пытаясь собраться с мыслями и не впасть в ярость. Ребенок!..

Джесси направилась в гостиницу, не заходя в город. Билли, ожидавший ее, вошел вслед за ней в комнату в полной растерянности. Он никогда не видел сестру настолько растерянной.

— Что-то случилось, Джесси?

— Что может случиться? — засмеялась она неестественно резким смехом, ложась на мягкую кровать в слабо освещенной комнате. Потом подняла руки к вискам и застонала, как от боли.

Билли нахмурился.

— Я.., думал, может быть, ты услышала что-то о Чейзе Саммерзе… Что он здесь… И из-за этого расстроилась…

Джесси медленно села.

— Здесь? Как это?

— Он в городе. Он не уехал, как мы думали, и остановился в нашей гостинице.

— Ты его видел?

— Нет.

— А откуда знаешь?

— Два дяденьки сказали. Они еще сказали, что видели, как мы с тобой въезжали в город. И что они знают, что Чейз работал у тебя на ранчо. И что если ты его ищешь, то он в салуне.

Она вскочила с кровати.

— Уже три недели, как он уехал с ранчо! И что ему тут делать.

— Ты собираешься его отыскать?

— Нет!

Билли подошел к ней поближе.

— Джесси, ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Нет… Да… Ох, у меня голова раскалывается на части, и я готова лезть на стену от этой боли. Мне надо спокойно полежать. Пойди вниз, поужинай и укладывайся спать. — А потом добавила:

— Ты один справишься?

Билли обиделся.

— Конечно. Но ведь и тебе надо поесть.

— Нет, я не хочу. Я лягу спать, чтобы голова прошла. Я разбужу тебя утром, и мы поедем.

— А как твои сапоги?

— Я их заберу перед отъездом. И еще. Билли, если ты вдруг заметишь Чейза, постарайся, чтобы он тебя не видел. Ладно? Я бы не хотела, чтобы он знал, что мы здесь.

— Он тебе не нравится, Джесси?

— А что может нравиться в этом противном, наглом… — Она прикусила язык, чтобы сдержаться. — А в общем — да, он мне совершенно не нравится.

— Жаль…

— Почему? — с откровенным удивлением спросила она.

— Понимаешь ли… И ты, и он могли бы… Ну ладно, не важно… До утра, Джесси.

— Подожди минутку…

Но Билли уже закрыл за собой дверь.

Глава 25

Приехав в город, Чейз запил на целую неделю. А протрезвев, принялся за дело — делать деньги. Деньги, чтобы поехать в Испанию. Время пришло. Испания была на другом конце света, а ему как раз и надо было уехать подальше из этих мест. В Испании по крайней мере не будет постоянного искушения вернуться в здешние края.

Ему было тяжело оставаться здесь, и бутылка приходила на выручку.

Дело в том, продолжал он себе твердить, что железная дорога проходит через Шайенн. Поэтому нет необходимости ехать в Денвер или снова в Канзас, чтобы сесть на поезд, идущий на восток. Он может выехать прямо отсюда.

Вся трудность заключалась в том, что Чейз был всего в одном дне езды от ядовитой змеи с изумрудными глазами, которая не выходила у него из головы ни днем, ни ночью. Дважды ему становилось так худо, что он готов был вскочить на коня и нестись на ранчо в Роки Вэлли. Но ни Рэчел, ни Джесси его там не ждали. И он напился, чтобы никуда не ехать и потопить в вине свои несбыточные желания.

Он снова напился до чертиков, когда услышал, что Джесси в городе. Что за дьявольщина? Ну почему он не может выкинуть ее из своей жизни? Она и так все перевернула в нем. Он всегда может найти женщину, чтобы развлечься. Но, похоже, ликер слишком слаб для него на этот раз. А Джесси так близко, что ему придется выпить что-то посущественнее.

Чейз пошарил глазами по салуну и увидел Чарли и Кли. Два подручных Бадра сидели за столом. Он их, точно, пристрелил бы, если бы они сказали ему, что Джесси в городе. И чтобы избавиться от мыслей о ней, чему алкоголь не помог, он решил сцепиться с ними. Но потом перевел взгляд и увидел Серебряную Энни. Пожалуй, она подействует на него лучше, чем драка.

Энни была самая хорошенькая из всех девиц, работающих в салуне. Свое имя она получила из-за серебряных лент, которыми украшала волосы, и из-за серых глаз, сверкающих, как серебро. Ее глаза действовали на мужчин сильнее, чем вино.

Она и раньше подкатывала к нему, но он не реагировал. А сейчас с трудом вспомнил суть старой пословицы, что-то вроде: одна женщина помогает забыть другую.

Набравшись еще больше, Чейз вдруг обнаружил себя в ее комнате. Свет не горел, пахло дешевыми духами. Каким-то трезвым краешком разума он осознавал, что не хочет быть здесь. Но он уже находился здесь и поклялся, что в объятиях другой женщины забудет Джесси.

Он разделся, полез на кровать и с удивлением обнаружил, что там нет никакой женщины.

— Энни, где ты? — громко вопрошал Чейз, полный решимости довести дело до конца.

Она хихикнула из другого угла комнаты. Потом раздался низкий мужской хохот. Но прежде чем Чейз что-то понял, послышался мужской голос:

— Ты бился об заклад, что он ничего не получил ни от матери, ни от дочери?

— Черт бы тебя побрал. Он поймет, что мы здесь, — шикнул на него другой.

— Дерьмо!

Чейз с трудом ворочался в кровати.

— Что за…

Страшная боль пронзила спину, и он ничком упал на постель. Он пытался подняться, но не мог. Черная пелена заволокла его сознание.

— Ты, глупая ослиная задница! — вскрикнул Чарли. — Для чего ты это сделал?

— Я ему задолжал, — сказал Кли, защищаясь. — Потом, я не боюсь его, как ты, дерьмовая твоя душонка.

— Нам что, велели его убить? — не унимался Чарли. — Нам это велели?

— Да какая разница!

— Лэтон не хочет неприятностей. Особенно сейчас. Девица припрется сюда сразу после того, как узнает, что случилось. Он собирался выбить ее из колеи, но так, чтобы закон не мог вмешаться. Бадр хотел, чтобы все было шито-крыто. А ты спутал ему карты.

— Да ладно, не кипятись. Нет никакой гарантии, что девчонка уволит этого типа из-за того, что его здесь найдут. Лэтон интересовался, почему этот тип в середине недели торчит в городе. Теперь он уже по крайней мере не скажет девчонке ничего, даже если что-то пронюхал.

— Ну что же, тебе повезет, если Лэтон посмотрит на это так, как ты говоришь. А как быть с Энни?

— Она ничего не скажет, если хочет получить свою долю, как ей обещали. Ведь так, Энни?

Девушка едва различала силуэты двух мужчин. Она жалела красавчика игрока. Но он был мертв, а она жива. И ей нужна была обещанная доля.

— Здесь так темно, — быстро ответила она, — что я ничегошеньки не видела.