Ничего личного - Дмитрий Бондарь

— Ты молодец, Джованни, просто молодец. "Винокурни Келлера — Коллинза" — это наш выбор! Ступай, больше мы тебя звать не станем.

Любовно потирая стеклянный бок, он пронес бутылку через весь номер, немножко налил в три стакана:

— За знакомство!

— Пока мне не объяснят, что здесь происходит, пить я не стану. — Вязовски демонстративно сложил руки на груди.

— На нет и суда нет, — согласился Захар, и чокнулся со мной.

— В общем, не буду ходить вокруг да около, друзья мои! Да простят меня революционеры из "Красных бригад", на которых я свалил сразу несколько преступлений, но к моему похищению они не имеют никакого отношения. Я сам себя похитил!

— Это я уже понял, — Алекс был хмур. — Какого черта вы убили Дэни и Уильяма?

— Это не я! Это "Красные бригады"! — рассмеялся Захар. — Ничего вы не докажете!

— Или вы прекращаете морочить мне голову, или…

— Или что? — невинно осведомился Захар. — Ты нас поколотишь? Сдашь в полицию? Вернешь на родину? Что? Что будет, если "или"?

Майцев выждал секунд пять и закончил мысль:

— Ни–че–го! Поэтому заткнись и слушай.

Он налил нам еще по стакану:

— Пей, Алекс, за коллег. Помянем. Хоть и были они не те, за кого стоило бы выпить, но все ж люди. Пей. А я тебе расскажу, как все было на самом деле. В тот день, когда Блэк пришел к Сарджу и сообщил о прибытии группы, Сардж позвонил мне в Вену. Вернее, я ему позвонил, но это неважно. А важно то, что со стороны тех людей, что вас к нам послали "на усиление" — так это называется? — так вот, с их стороны было настоящей наивностью полагать, что мы, не первый год ворочающие приличными деньгами, не имеем никаких способов защиты своих капиталов. Нет, старики, конечно молодцы, но, кажется, уже не понаслышке знакомы с маразмом. Мне за два года учебы в МВА барабанные перепонки истерли увещеваниями о необходимости такого подразделения! Здесь тебе и борьба с конкурентами, и выживание в правовом государственном поле, и защита рынков. Что ты!

Захар перевел дух, отхлебнул бурбона и, усевшись на стол, продолжил:

— Сардж‑то, конечно, пытался на себя одеяло перетянуть: "я все предвижу, смогу предупредить!" Конечно, сможет, — так я тогда рассудил, но береженого бог бережет, и в прошлом году, когда мотало меня по миру, я купил за совершенно смешные деньги три компании: два детективных агентства и охранное бюро. А в этом году к ним добавились отделы безопасности четырех банков. Получается очень приличных размеров организация. С большой филиальной сетью, с приличным финансированием. Да кому я объясняю, ты же уже все понял! Мы, конечно, звезд с неба не хватаем, куда нам до настоящих игроков на этом поле! Звезд не хватаем, но кое‑что могём. Особенно в некоторых местах — в Луисвилле, Сан–Ремо, Фрайбурге, еще кое–где… Конечно, вас всех сфотографировали, и уже на следующий день на моем столе лежали подробные справки на каждого из вас — хорошо, что на Родине за хорошие деньги сейчас можно купить все что угодно. И даже личные дела пенсионеров КГБ. И я переслал их Сарджу. В то утро, когда состоялась его встреча со всем вашим коллективом и после которой ты был с ним уже неотлучно. И Сардж тоже "вспомнил". Но показал я эти дела не только Сережке.

Я хмыкнул, вспомнив, как из факса полез длинный рулон бумаги с текстом на русском языке, так напугавший Марту.

— Ну вот, значит, показал я ваши дела одному своему знакомцу из списка тех товарищей, что передал нам для контакта Геор… — продолжал Майцев. — Кстати, Сардж, я все еще настаиваю, чтобы ты с этими людьми встретился, нам их деды не зря передали. Впрочем, неважно, кто передал, а важно, что этот человек в свое время работал на МИ-6. Вместе с Колином Фигерсом, а до того — с Чарльзом Грэем, — названные Захаром имена мне ни о чем не говорили, но для Алекса что‑то значили и это было заметно, — помогал свершиться подвигам Дафны Парк. Но был нашим агентом. Нашим — в смысле советским, как Ким Филби. И вот его пристрастной проверки товарищи Киричев и Чернов не прошли. Потому что еще в восемьдесят втором году господин Чернов дал добровольное согласие на сотрудничество с заокеанскими друзьями. А Киричев слился и того раньше. Он состоял одно время в охране Горби. И часто помогал нашему нынешнему Генсеку "пропадать" из поля зрения его сопровождения. В основном, когда тот находился в заграничных командировках. Выйдет поздним вечером Михаил Сергеевич прогуляться по Лондону и… пропадает! Часа на три–четыре! Понимаешь? А прикрывает его Боря Киричев. Так что мы знали о вас даже больше, чем вы о нас. Игра шла в обе стороны. Вы прослушивали телефоны Сарджа и мои, но и мы тоже слушали разговоры Дни и Уильяма.

Захар прямо‑таки любовался собою. Не перед Алексом — передо мною он блистал. Оправдались его ожидания двухлетней давности о том, что нас непременно попытаются вывести на чистую воду и использовать в своих интересах — и свои и чужие. Оправдались его настойчивые просьбы не жмотиться на безопасность, словом, он кругом вышел прав и теперь наслаждался своим триумфом.

— А потом все было просто — мы не могли надолго оттягивать устранение этих людей. Если бы речь шла о чем‑то обыденном вроде местоположения ракетных шахт, нам стоило бы с ними поиграть, поводить за нос, а то и перевербовать, но секрет нашей деятельности несколько выбивается за рамки обычного, да еще длинный язык Сарджа подстегнул нас к действию. Следовало поторопиться, пока они не сдали информацию о нас своим хозяевам.

Он на секунду задумался, потом тряхнул головой и сказал:

— Знаете, а это даже к лучшему, что Сардж все разболтал. Пришлось импровизировать, но Луиджи в этих делах знает толк — он и на мафию поработал и на правительство и с теми же "Brigate Rosse" знаком не понаслышке. Так и родился срочный вызов в Италию, мое внезапное исчезновение… Я видел вас в Мальпенса. Но вы меня не видели. А немного позже я встретил Блэка с Донованом. Для окончательного опознания и ликвидации их следовало увезти подальше от вас и они оказались в Вероне. Где были опознаны и размещены в заминированных номерах отеля. Завтра полиция Вероны получит конверт с письмом от "Сражающихся коммунистов" с принятием на себя ответственности за террористический акт. Им слава, а нам лишний шум ни к чему.

— Веронский банк это след для полиции, — впервые за время рассказа открыл рот Вязовски.

— А почему ты, Алекс, думаешь, что тебе звонили из веронского банка? Вовсе нет. Тебе звонили из Акконы. И представлялись веронским банком. Сеферелли очень удаются такие роли. Ничто не связывает нас с Вероной.

— А телефонный код?

Я протянул ему факс с портретом Захара на фоне простыни и телефонный справочник. Вязовски сверил номер телефона с отправленного сообщения с действительным кодом Акконы и Вероны.

— Мы даже не проверили. Теряем хватку. Что дальше? Что будет с остальными? — спросил он.

— А для остальных ничего не изменилось, — улыбнулся Захар. — Остальные займутся тем же самым, чем предполагалось. Они чисты, открыты и готовы работать. Ты, я думаю, тоже?

Алекс кивнул.

— Ну вот и чудно! — обрадовался Майцев. — Прими, Господи, души твоих заблудившихся рабов, Бориса и Дениса, — он влил в себя содержимое стакана.

Не замечал я за ним раньше подобной набожности.

Вытерев рот рукавом, он недолго помолчал, потом хлопнул себя по коленкам и заявил:

— Но притащил я вас сюда — в Сан–Ремо — вовсе не просто так, а по делу! По очень важному.

— Излагай, — я икнул, потому что выпил уже больше положенного.

— Мы с тобой два самонадеянных идиота, — "открыл" мне тайну Майцев.

— Это так. Даже спорить не стану. Но что позволило тебе сделать такие выводы?

— Год назад здесь, в Сан–Ремо, состоялось заседание так называемого "Бильдербергского клуба".

— Да, — согласился я. — Вполне возможно. А в Штатах, в прошлом июле, недалеко от Сан–Франциско — в Богемской роще, педерасты, миллиардеры и политики принесли каменной сове очередную жертву. И в этом июле будет тоже самое. Но нас же это не пугает?

— Дурак, — беззлобно сказал Захар. — Ты не понимаешь, насколько это все серьезно. Насколько это будет нам мешать, когда мы от слов наконец‑то перейдем к делу.

— Но ты же мне расскажешь? — Что‑то часто меня в последнее время стали называть дураком. К чему бы это? И я пьяно икнул.

— Сардж, — вдруг заговорил Вязовски, — а зачем ты разоружил меня? Неужели ты думаешь, что я мог бы начать стрельбу без явной угрозы? И зачем напился?

— Нервы, Алекс, нервы ни к черту! Перестраховался с оружием. Глупо как. И напился потому что устал. Как тот Атлант, что небо на себе тащит. Трудно было взрывать Блэка. Да и Донована тоже. Толковые были дядьки, жаль, что враги. После истории с Расселом, — я тяжело вздохнул и поднявшись из кресла, побрел в спальню, — все, парни, я спать!

Глава 6

Первый "интереснейший человек", знакомство с которым пообещал мне Захар, оказался жителем Швейцарии. Англичанином. В списке Воронова он значился под именем Вальтер Бильфингер, и поэтому был принят мною за немца, но на самом деле его имя было — Уолтер и происходил он из баварцев, переселившихся на туманный Альбион еще во времена Наполеона — из ярых противников французской континентальной экспансии.