Дикая охота (СИ) - Бутусова Лена

Тая сгребла троих из четырех щенят в охапку и принялась увлеченно их тискать. Белый волчонок вывернулся из захвата и азартно прыгал вокруг товарищей по игре, то и дело норовя схватить кого-нибудь из них за хвост или Таю за рукав куртки. Маленькие волки были такими мягкими и уютными, словно детские игрушки. Они так забавно хватали Таю за пальцы, вереща и попискивая от удовольствия, тыкались мокрыми носами в ее щеки, вылизывали Таино лицо своими шершавыми язычками, совершенно не смущаясь ее страшного рубца, не замечая его. И Тая искренне смеялась, как не смеялась уже очень давно. А, возможно, вообще никогда.

За этой безобидной веселой возней Тая не заметила, как прошло время. Стало смеркаться, а Дар Ветра все не было. Она поежилась, по плечам пробежали мурашки. Что если он не вернется? Вдруг с ним что-то случилось? Рядом с корнями дерева послышалось негромкое предостерегающее рычание, и волчата тотчас бросились от Таи врассыпную навстречу вернувшейся матери. Волчица с подозрением смотрела на человека, сердито прижав уши, но нападать не торопилась. Видела, что ее детям ничего не угрожает. Наконец, она отвела от Таи настороженный взгляд и протиснулась в свое логово, а волчата попрыгали следом за ней в предвкушении ужина. Последним, бросив на Таю озорной взгляд, в яму нырнул белый волчонок.

Белый волк вернулся к Тае, когда уже совсем стемнело, а девушка окончательно продрогла от вечерней сырости. Словно извиняясь за долгое отсутствие, зверь принялся ластиться к девушке, вылизывая ее лицо. Движением лапы он заставил ее опуститься наземь и сам прилег рядом, прижав к поваленному дереву своим телом. Тая с благодарностью обняла большого теплого зверя, зарывшись в густую, пряно пахнувшую шерсть, чувствуя, как озноб отступает, а ее изнутри затапливает приятное тепло. Так она и уснула, возле волчьей берлоги, уткнувшись лицом в шкуру Белого волка.

На следующее утро они ушли из волчьего логова. Тая чувствовала, как их провожает множество настороженных звериных глаз, но не видела в подлеске ни одного огонька, не слышала ни единого шороха. Девушка немножко умела ориентироваться в лесу и понимала, что они свернули обратно в сторону Илларха. Белый волк не торопился менять обличия. То ли не хотел снова испытывать боль, то ли не желал объясняться с Таей. И пока он был в виде зверя, у него была весомая причина этого не делать. Так они и шли — молча.

Наконец, к исходу дня, когда уже Тае порядком надоело перебиваться ягодами и орехами на бегу и тащить неудобное оружие Дар Ветра, она не выдержала:

— Быть может, ты все-таки обернешься человеком, разведешь огонь, и мы устроим нормальную ночевку? Куда ты бежишь с такой скоростью? За нами ведь никто не гонится.

Белый волк посмотрел на нее тяжелым ярко-желтым взглядом и юркнул в ближайшие кусты. Мгновение спустя оттуда раздался уже знакомый влажный хруст и болезненный стон. Тая поежилась, чувствуя себя невольной виновницей боли, которую испытывал любимый.

Пока Дар Ветер облачался в человеческую одежду, они не разговаривали. Тая чувствовала мрачную решимость охотника и не могла придумать, как отговорить его от самоубийственной затеи. Наконец, не выдержав, она вновь заговорила о наболевшем:

— Давай, ты все-таки не станешь приносить свою жизнь в жертву алчности и похоти Милхарда.

— Я не собираюсь приносить ему жертву, я хочу с ним договориться, — Дар Ветер огрызнулся, избегая, однако, смотреть на Таю.

— Милхард не из тех, кто будет договариваться с оборотнями. Как же ты не понимаешь этого?!! — девушка искренне недоумевала, как охотник может быть настолько наивен.

— Если этот твой Милхард не захочет договариваться по-хорошему, я его убью, — такое объяснение немного прояснило позицию Дар Ветра, но не сильно обрадовало Таю:

— Но их там много! И маги, и солдаты с зачарованными ружьями.

— Значит, я убью их всех! Мне уже нечего терять, — оборотень прорычал это так страшно, что Тая не усомнилась в его словах. — Идем, мы уже почти пришли. Я чую неподалеку человеческое жилье.

По счастью, этим жильем оказалась та самая сторожка, в которую Нирина собиралась сослать Таю в день Полнолуния. До пансиона они еще не дошли, потому решили заночевать в лесном домике, в стороне от обители и ее магической завесы. А уже утром, при свете солнца пытаться уладить дела с новыми хозяевами пансиона Илларх.

Сторожка была заперта на легкий засов, больше для вида и чтобы мелкое зверье не шастало. Внутри домик был небольшим и слегка неряшливым. Сразу было ясно, что в нем никто не жил, да и пользовались им нечасто. Две комнатки: кухня с очагом в стене, столом посередине и лавками вдоль стен и спаленка, отделенная от общего пространства занавеской. Тая мечтательно огляделась: если тут навести чистоту и порядок, в хижине будет очень уютно. Как было бы здорово жить здесь вместе с Дар Ветром. Он бы ходил на охоту, на рыбалку, она бы собирала грибы и травы, рукодельничала, растила детей… Девушка нахмурилась и прогнала неуместные мысли о семейном гнездышке. Страшно подумать, кто может родиться у пары оборотней. Такие же оборотни?

— Ужинать придется всухомятку, — Дар Ветер также хмурился, хотя, Тая подозревала, что по другой причине. — Нельзя разводить огонь так близко от пансиона, солдаты могут заметить дым.

— Нельзя, так нельзя, — Тая пожала плечами. Нирина говорила, что в сторожке есть запас продуктов, и девушка принялась обшаривать домик в поисках съестных припасов.

Довольно быстро она обнаружила кладовку, полную всякой всячины, и расстроено вздохнула: если бы у них был огонь, она могла приготовить в очаге много вкусного из всей этой снеди. Охотник бесшумной тенью выскользнул за дверь, и сердце Таи испуганно екнуло: неужели он отправился к Милхарду сейчас? Они ведь хотели решить эту проблему утром. А ночью Тая собиралась привести мужчине еще несколько весомых аргументов против его самоубийственной задумки.

Вопреки опасениям, охотник вернулся быстро с полными флягами воды.

— Магической завесы над пансионом больше нет, — он швырнул фляги в руки Тае, и она едва успела подхватить тяжелые бурдюки. Заметив, аккуратно прибранный стол, на котором девушка даже без помощи очага смогла накрыть аппетитный ужин, болезненно скривился и забрал у нее тяжелые фляжки обратно. — Молодец какая, — оборотень стыдливо отвел глаза от девушки и кивнул на еду, — сноровистая.

Тая смущенно повела плечами, не зная, стоит ли радоваться его похвале:

— Я в пансионе служанкой работала, таким вещам там быстро учат. А кто не научается, тех розгами и на горох. А завесу Нирина ставила. Если она больна или… так завесы и не будет.

Об этом «или» очень не хотелось думать. Даже мысли допускать, что Нирины может уже не быть в живых. Тае хотелось верить, что той крошечной крупицы целительной магии, что она отдала настоятельнице, было достаточно, чтобы она выжила после пожара. В своевременной помощи Милхарда или Даяны Тая сильно сомневалась.

Дар Ветер покивал своим мыслям. Вслух проговорил:

— Ешь давай и спать. Завтра будет трудный день.

Тая послушно запихала в рот приготовленные ею закуски, поспешно запивая их родниковой водой, которую принес охотник. И проговорила быстро, боясь не успеть сказать все, что хотела прежде, чем он ляжет спать:

— Если завтра будет трудный день, может быть мы… — она не закончила фразу, вдруг смутившись. Наконец, набравшись смелости, проговорила, — Что если это наша последняя ночь вместе?..

И подняла на мужчину свои темные колдовские глаза-вишни. Оборотень ответил ей тяжелым взглядом исподлобья, но под прицелом столь чарующих глаз, любое мужское сердце растает, даже самое промерзшее. А Дар Ветер не был холоден, в его крови кипело много страсти. Он довольно быстро сдался напору своей подруги и улыбнулся:

— Ведьма, — проговорил уже не таким сердитым голосом, и Тая, понимая, что одержала победу, мигом забралась к нему на колени:

— Не ведьма, а лесная нимфа.