Красные Орлы (СИ) - Шубникова Лариса

- Не скажи, Маш. С вискариком под мышкой ты в любую компанию впишешься на ура. Но, сначала на обход. Я хотел посоветоваться с тобой. Вопрос строительства, не твой, но все же хочу знать твое мнение. Кан! Что ты там копошишься, а? – Машка наряжалась, а что такого –то??

  Если занесет их в гости, то надо выглядеть соответствующим образом. Ну, не декольте и диадема, а джинсы новые и блузочка точно не помешают. А если сверху легкую кожаную курточку добавить, да волосы распустить –причесать, то все прекрасным образом сложится.

  Вышла к Волохову, и улыбнулась, мол, и мы тут не в лаптях по дому бродим. Знай она, что Мишку красота ее сейчас резанула «посолонь» сердца, наверняка не улыбалась бы так, не стояла изогнувшись, как умеют только женщины, уверенные в собственной привлекательности.

- Красиво. Хвалю, - выдавил Мишка, - Вискарь не забудь.

- Верх политеса, Михал Андреич. «Хвалю». Это же как надо увериться  в собственной значимости, чтобы предположить, что мне нужно Ваше одобрение?

- Вы, Марья Сергевна, и сами та еще штучка. Хамить начальству, пусть даже и в нерабочее время, привычка скверная, а временами и опасная.

  Обменялись любезностями мультяшки и пошли в коридор обуваться. Машка посмотрела на телефон свой и положила на полочку. Не хотела портить себе вечера ожиданием. Не могла больше терпеть эту казнь.

- Опять, Кан? – она и не догадывалась о том, что Мишка внимательно следит за ней, - Проблемку дома решила оставить? Прямо в первый день сдалась?

- Ты, босс, бревно бесчувственное. Меня плющит ждать.

- А ты думала, что легко будет?

- Миш…Я не думаю, понимаешь? За меня сейчас ты думаешь и я благодарна тебе за это, - Машка коротко обняла босса, - Значит, брать с собой?

- Верь мне. Бери, - хотел обнять ее крепко, поцеловать, чтобы стереть с ее губ слова о том, другом.

  Взяла, послушалась. А Мишка в сотый раз обозвал себя дебилом! Ведь слушает его, подчиняется! Ну, запудри ты ей мозги, псих совестливый, сегодня – завтра уже в твоей постели будет. Но, нет. Мало. Надо, чтобы смотрела она на него с тем светом в глазах, который другому принадлежал. Не ему. А надо, чтобы ему и точка! С тем и вывел он Машку на Свияжскую.

  Ночи в мае дело особое. Шальные они какие –то, манкие. Затягивают в свою чернильную, ароматную глубину, душу тревожат, заставляют сердца быстрее биться. И вокруг дышит все романтикой, той, которая вне времени и возраста. В такую ночь не то, что молодым с ума сойти от любви, но и пожившим хочется покуролесить, порадоваться, а если повезет, то и влюбиться.

  Вот шли оба этой ночью, слушали, как селяне у домов своих празднуют, шашлыки жарят. Виски в Машкиной бутылке, что зажата была у нее под мышкой, плескался в такт ее шагам. Хотелось Мишане посмеяться над этим алкогольным плюханием. По факту, бутылка эта должна была стать лекарством от «разбитого сердца» Волохова. Стерпел, не засмеялся и повел Кан на свой «вечерний дозор» обычным маршрутом. Остановились на Школьной.

- Вопрос со школой. Детей стало больше. Классы под завязочку, потому и надо расширять помещение. Как на твой взгляд, Марья Сергевна, пристраивать или надстраивать? Вторым этажом можно сэкономить место, и школьный двор останется большим, - ну очень пытался Мишаня отвлечь себя от ощущений любовно –эротического характера, задавая Маше вопросы о делах.

- Пристраивать. Я когда с документацией сидела, обратила внимание, что здание старое. По нормативу будто – бы и нет противопоказаний для надстройки, а по уму, не надо. Не выдержит старый фундамент, а там детки. Что тебе двор? Малышня там и не бегает, все домой спешат. А вот, если рухнет, то… Я категорически против второго этажа. И тебе советую прислушаться ко мне. Знаешь, вот чуйка у меня. Смотри, если заметно тебе в темноте – вон крыша слегка осела и накрыла трубы сточные. А трубы новые, значит, делали их недавно, так?

- Так. И что? – оба подошли ближе к школе и стояли, подняв лица к крыше.

- А если недавно, то не могли их приварить так, чтобы крыша прикрыла. И что это значит? – Машка повернулась к Волохову, а у того мозг отключился при виде черных глаз, как –то уж совсем нереально красиво мерцавших в темноте шальной ночи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Что? – вот и весь ответ…

- Босс, да ты сегодня сам не свой. Ответ очевиден. Значит, здание осаживается. По уму, надо бы проверить все за летние каникулы.

- Свой я, - не свой, ни капли, а ее, Кановский!

  Если бы посмотрела она на него хоть в половину того сияния, что видел он на перроне, он бы больше ничего и не просил у жизни. Ну… в смысле, детей бы просил и всякое такое, но так говорят. Типа, ничего мне не нужно, кроме твоей любви. Мишка с ужасом признался себе в том, что совсем головой тронулся. Ведет мысленные диалоги с самим собой, да еще такого содержания, что вслух выговорить страшно.

- Кан, шевелись. Там сейчас все съедят, - выдал Волохов.

- Ты опять голодный? Куда только лезет? – Маруся оглядела большого Мишку, - Ну, может и есть куда. Миш, ты знаешь на кого похож?

- Вот, чую, скажешь сейчас нелепие.

- Нет, - засмеялась Заноза, - На викинга! Если на тебя шкуру повесить, меч выдать и косичек заплести, самое то! Когда злишься, прямо жуть берет. С таким лицом врагов и без меча можно в Вальхаллу отправлять.

- С каким с таким?!

- Ну, с тем, с каким ты на меня обычно ругаешься, - и пошла, нахалка!

  Бутылка блямкала живительным напитком под Машиной рукой, а сама Маруся радовалась ночи и Мишкиному обществу. Все же как жизнь повернулась, а? То она его ругала ругательски, а теперь вот он единственная ее отдушина.

  Ну, а потом, по закону жанра случилась веселейшая сельская попойка! Захаровы и еще половина села, что заседали у них, обрадовались приходу главы Красных Орлов и представителю сельской интеллигенции, угостили их, а те и не отказались вовсе. Вискарь выпили толпой минут за пять, впали в радость дичайшего характера, а там и песни и танцы и прочее всякое.

  Селяне любовались Машкой. Вон она, нарядная, веселая, глаза блестят! Парни толпой за ней ходят, а она улыбается и болтает с ними радостно. А вот Волохов печальный, видать, Маринка Нефёдова обидела. Бросила и к другому ушла. У, стерва! Нашего Андреича променяла на хрыча старого?! И путь катится, ведьма. Мы нашему лучше найдем! Вон, Маня Кан, и умница и красавица! И сама образованная, а значит самое то для Волохова! Еще и деваха свойская, без короны на башке, даром, что московская. Вчерась вона как на огороде у Рябининых пуп надрывала и не пищала!

  Вот, примерно такие выводы сделали селяне, запустили маховик стадного чувства, и уж минут через пятнадцать все присутствующие на Захаровском празднике знали, что надо этих двоих сосватать. Тут все просто! Ей напеть в ухи, что она ему нравится, а ему намекнуть, мол, девка по тебе сохнет. И ждать эффекту! Правда ругаются они, но так это пройдет, как только сложится меж ними любовь и понимание.

  А вот бабка Пална имела на этот счет другое мнение. Говорилось уже, что умна и мудра была. Видела глубже и смотрела дальше многих. Ничего странного в Маше она не заметила, а если приложительно к ситуации Волохов-Кан, то не опознала она в Машутке своей разлюбезной никаких особенных чувств. А вот Волохов заинтересовал ее своей повадкой на нынешнем празднике. Сидел, как обычно, рядом с хозяевами, этаким свадебным генералом, и не мешал народу веселиться. Ясно же, когда руководство лезет ко всем подряд, праздник не очень получается. Мишаня знал об этом и не отсвечивал, чем радовал бабку Палну. И сегодня он сидел там, где надо, и лезть не лез, но вот на Машу смотрел в оба глаза. Прилип к ней взглядом и не отпускал. Да и взор его показался Палне подозрительным и уж слишком горячим. Ну…чтож, значит присушила городская барина, а иначе и быть не могло. Бабка поняла, приняла и промолчала. Зачем говорить? Скажет, все заметят, и не будет этим двоим покоя в Орлах. Задолбают слежкой, комментариями, задушат на корню своим вниманием то, что может получиться из их отношений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})