Волшебное окно - Дэйв Дункан

Становилось все глубже. Второй поворот. Рэп прокричал предупреждение товарищам, почувствовал, что они достаточно далеко от опасных краев, проверил повозки, даже не оглянувшись, и продолжал мысленно разговаривать с лошадьми.

Рэп открыл глаза и удивился, как долго они у него были закрыты. Стало мельче… Затем волны уже не перекатывались через дорогу. Он выбирался на Большой остров. Оставались еще два участка дамбы, но худшее было позади.

Остальное было как в тумане.

Рэп стоял на причале, сжимая поводья и рыдая. Он чувствовал, что Лин и незнакомец были рядом, среди дрожащих лошадей и кричащих людей… и какой-то идиот держал фонарь, и Рэп молился всем Богам, чтобы проклятая вещь исчезла. Из города бежали люди, предлагая помощь, задавая вопросы и отказываясь верить ответам. Слезы текли по его лицу, тело содрогалось от рыданий. Юноша стыдился этого, но не мог остановиться. Он дрожал даже сильнее, чем лошади, и мог слышать собственные рыдания. Возницы подходили к нему, и трясли руку, и хлопали по спине, а он желал только, чтобы они оставили его в покое. Рэп не хотел слушать, что они говорят.

Кто-то взял у него поводья Горчицы. Чья-то рука обняла его за плечи, проклятый фонарь наконец-то убрали, и наступила темнота.

– Позвольте, я отведу его в постель! – сердито произнес чей-то голос. – Неужели вы не видите, в каком состоянии человек?

Не человек, сэр, а слабый сопливый ребенок! Затем наступило блаженное облегчение, и та же дружеская рука уводила его прочь от толпы, от всех этих лиц и голосов. Рэп смутно понимал, что это тот самый незнакомец, приезжий из Империи, который и сам отлично поработал этой ночью.

– Благодарю вас, господин, – пробормотал Рэп.

– Тебе не нужно звать меня «господин», – сказал голос.

– Я не знаю, как вас зовут.

– Меня зовут Андор, – произнес незнакомец, – но после того, что я наблюдал сегодня ночью, мастер Рэп, я буду очень польщен, если ты будешь называть меня другом.

Я должен пуститься опять по морям,Потому что зов прилива –Это дикий зов и ясный зов,На который нельзя не ответить 

Часть четвертая

Тысяча друзей

1

Лицо короля было бледным и исхудавшим, а в бороде больше седины, чем несколько месяцев назад. Запястья, выступающие из рукавов его тяжелого синего одеяния, стали тонкими, как у мальчика. Он вел себя беспокойно и все время переходил от окна к камину и обратно, прижимая руку к правому боку и сжав зубы. Казалось, ему никак не удается найти удобное положение.

Рэп сидел очень прямо на самом краешке мягкого, обитого кожей стула и чувствовал себя исключительно неловко. Его руки были самыми большими и самыми заметными на свете, и он просто не знал, что с ними делать. На нем была его лучшая одежда, хотя, к сожалению, у него было всего две куртки, и обе были малы. Сапоги блестели – после того как Рэп чистил их целый час! – он был чисто выбрит и вымыт, а курчавые волосы парень пригладил с помощью яичного белка, как иногда делала его мать. Но Рэп не сомневался, что от него все еще пахнет лошадьми, а может быть, и собаками, с которыми он жил в одной палатке последний месяц. Подумав о собаках, юноша вдруг ощутил непреодолимое желание почесаться.

Небо за окном было голубым. Повозки опять катились к городу, поскольку буран кончился с наступлением прилива.

Когда король стал благодарить его – а именно для этого Рэп и был вызван, – юноша сразу же указал на солнце за окном: все его усилия оказались ненужными, бессмысленными. Король же ответил, что важно то, что он смог решиться на такое. Краснегар все равно должен быть ему благодарен, как если бы он действительно спас город от голода.

После этого король заговорил, с видимым трудом подбирая слова, словно не знал, как высказать свою мысль.

– Мастер Рэп, – начал он и остановился. – Это твое настоящее имя или уменьшительное?

– Это мое имя, сир, – машинально ответил Рэп и потом вспомнил, что он обращается к своему королю. Прежде, чем он смог что-нибудь добавить, король продолжал:

– Я получил письма с последним кораблем. – Он помолчал и посмотрел в окно. – Иносолан и ее тетка благополучно прибыли в Кинвэйл.

Рэп не знал, что ответить, и очень боялся покраснеть.

– Спасибо, сир, – произнес он наконец. Хононин говорил ему, что иногда можно говорить «сир» вместо «ваше величество». Значит, следующий раз нужно сказать «ваше величество», а то было уже два «сира» подряд.

– Я подумал, тебе это будет интересно, – пояснил король. Он развернулся и опять подошел к камину.

Королевский кабинет мог привести в смущение кого угодно. Он был больше, чем спальня, где Рэп ночевал вчера вместе с шестью другими работниками, и обогревался очагом, в котором горел торф. Здесь стояли шкафы и громоздкая кожаная мебель. На полу лежал шерстяной ковер. Несколько столов были завалены бумагами. На стенах висели карты, испещренные непонятными для Рэпа надписями. А массивный окованный железом сундук в углу хранил в себе много интересных вещей, в том числе и королевскую корону… Рэп сердито приказал своему ясновидению не совать нос, куда не надо.

Но больше всего, конечно, его поразил огонь. Тратить драгоценный торф в самом начале зимы, когда солнце еще светило на небе, – это было поистине королевской роскошью. Рэпу комната показалась очень жаркой – видимо, из-за этого он так вспотел, но король все время возвращался к камину, как будто бы постоянно мерз в своем роскошном темно-синем, расшитом золотом одеянии. Это бесцельное движение напоминало о медведе, загнанном охотниками и чувствующем приближение собак.

– Друг Рэп, а ведь я должен перед тобой извиниться.

– О нет! – воскликнул Рэп, задохнувшись, забыв сказать «ваше величество».

Король, казалось, ничего не заметил.

– Никто никогда не рассказывал мне о способностях твоей матери, иначе я догадался бы еще тогда, когда ты проехал по дамбе. Возможно, я должен был бы больше доверять мнению своей дочери. – Он печально посмотрел на Сагорна, так же находящегося в комнате.

Тот отнюдь не способствовал спокойствию Рэпа. Он был высокий и седой. С большим горбатым носом и глубоко посаженными блестящими голубыми глазами. Старик стоял совершенно неподвижно у одного из столов, положив на него руку с длинными пальцами. На нем было такое же свободное одеяние, как и на короле, только темно-коричневое. Он ничего не говорил, лишь изучал Рэпа с первой минуты его прихода. Этот неподвижный, как на часах, человек с хищными глазами должен быть тем самым доктором Сагорном, о котором говорила Иное. Он или солгал ей, или был волшебником. Но даже если он и не волшебник, то все равно солгал.