Китеж. Сборник фантастики - Сергей Казменко

Потом принесли тоник. Бумаги постепенно подошли к концу. Заключения патологоанатомов были единодушны: остановка сердца в результате психического паралича.

— Ну, как? — спросил Президент, увидев, что я отложил последний листок.

— Химическая атака? — осведомился я.

Джохор покачал головой.

— Экспертиза не обнаружила никаких следов известных науке отравляющих веществ, а также вирусов и бактерий. И еще одно… У всех Назвавшихся на несколько минут отстали часы. Странно, не правда ли?

— Значит, мне нужно выехать на место. Туда, где лучшие эксперты ничего не нашли, — заговорил я со странным ожесточением. — Какими силами я располагаю?

Джохор глянул исподлобья, лицо затвердело гипсовой маской.

— Возьмите с собой столичных светил, передвижную лабораторию Директората полиции и батальон спецвойск. Полетите на “толстобрюхих”. Аэродрома в городе нет, так что вас сбросят прямо на цель. Через четыре часа должны быть на месте. Адъютант полетит с вами для обеспечения бесперебойной связи… Вам будет сейчас предоставлена возможность позвонить жене. Есть вопросы, генерал?

— Нет, мой Президент. Виноват, слегка расслабился… Все будет как положено. Я могу идти? — отчеканил бодро, пружинисто вскочил на ноги, словно демонстрируя, что еще чего-то стою.

— Ладно-ладно. — Президент чуть улыбнулся. — Не петушитесь, генерал. Это только сценарий действий. О сути дела пока не сказано ни слова.

Я сел. Джохор был прав. Действительно, о сути пока ничего.

— Неужели все-таки война? — неуверенно проговорил я, размышляя вслух. — Вряд ли… Думаю, старая песня. Мамука Догот все еще мечтает о престоле. Значит, черная тень от черных мыслей?..

— Становитесь поэтом, генерал? — с вялой усмешкой осведомился Президент. — Не поздновато ли? — Черты его лица от усталости померкли. Складки, морщины распространились повсюду. Джохор показался вдруг глубоким стариком. — А претендентов много. И опасней тот, о ком еще не знаем. Вот только откуда у них столь сильные козыри?

— Я не знаю такого оружия, мой Президент. Пока не знаю. Разберусь на месте…

“Толстобрюхие” были на подлете к городу. Я представил себе его тихие ночные улочки. Узкие улочки феодальной столицы с пяти-шестивековыми глинобитными и каменными домами без элементарных удобств. Я очень ясно представил глухую тишину пустынной круглой площади, чьи камни за столетия истерты ступнями едва ли не до зеркальности. И кривую тень заброшенной наблюдательной башни. И тусклые тени от редких фонарей, соединенных провисшим кабелем поспешной армейской проводки.

Нэтти спала, когда я позвонил. Она медленно соображает в постели и на сей раз несла какую-то чушь: бур-бур, милый, так жаль, не езди, бур-бур… Не очень-то она огорчилась, как видно. Сила привычки… Дай-то бог, чтоб так, а не иначе.

Карлуша Эдельфри по-детски причмокивал во сне. Очень не хотелось его будить, но ничего не поделаешь… Могучие моторы десантных барж рокотали действительно усыпляюще. Странно, что я не последовал примеру моего адъютанта. Перед началом операции каждая минута сна на вес золота. Мне ведь предстоит думать, много думать, а не скакать по буеракам, пуляя в живые мишени.

— Подъем, — тряхнул его за плечо. — Подъем!

Но Карлуша только морщился, отпихивался, будто в пантомиме, — так, что я на мгновение даже засомневался, не притворяется ли. С него ведь станется…

— Пожар!

Карлуша вскочил. Это было запретное слово. Зря я это, право, зря. Карлуша был встрепан, озирался испуганно. Огня не увидел и быстро успокоился. В свое время Эдельфри потерял в огне всю свою семью. Огнеметчики пресвятого Селяха подожгли офицерские общежития в столице. Сгорело всего два дома, но для Карлуши — весь мир.

— Приготовиться! Через пять минут десантирование! — объявил по трансляции командир “толстобрюхого”.

Люди в отсеках зашевелились. Кто-то незлобно чертыхнулся, кто-то потягивался, разминал затекшие ноги. Карлуша оправил амуницию, натянул на лысину десантный шлем, и тот разительно изменил его лицо: оно стало маленьким (в обрамлении надутой кожи надбровников), остались одни глазки, дырки носа и пухлые губы. Какое-то поросячество. Карлуша подмигнул мне. Я тоже натянул шлем. Подошел капитан, старший по барже, отдал честь, доложил:

— Генерал, личный состав к высадке готов.

— Отлично. Дайте мне связь с другими баржами.

На других “толстобрюхих” тоже оказалось все в порядке. Иначе и не бывает в спецчастях.

— По кабинам! — гаркнул я (в первый раз за полет по-настоящему, по-генеральски).

Кабины были тесными и весьма ненадежными на вид. Но я — то знал, что они многое способны выдержать. Самое страшное, что можно получить при посадке, — это пару синяков.

Снова раздался голос командира “толстобрюхого”, он выполнял свою последнюю обязанность:

— Напоминаю: парашюты выбрасываются автоматически. Однако следите за сигнальной лампой. Если вспыхнет красная — дергайте за аварийный рычаг. Старшие по кабинам следите за временем. Если через четверть минуты после выброса нет ни толчка, ни красного огня — тоже немедленно дергайте.

Техники проверили, хорошо ли задраены люки кабин. Пуск! Ш-ш-шар, ш-ш-шар, ш-ш-шар! — скользнули полозья к разверстому десантному люку. Кабины одна за другой вылетали под днище баржи и выстраивались в цепочку. Ветер с пронзительным свистом обдувал их. Я, как и все десантники, смотрел на часы, считал секунды, то и дело переводя взгляд на контрольную лампу щитка и подсвеченный фонарем черный рычаг с сорванной пломбой.

Меня ударило по ногам, прижало к полу. Люди вмиг повеселели, напряжение как рукой сняло. Заговорили, хоть и негромко, и голоса тут же слились в успокаивающее бормотание. Теснота в таком полете даже приятна. Каждый раз чувствую себя молодым. Когда ты в одной связке, возникает какое-то особенное ощущение единения, общности с этими молодыми парнями в маскировочных костюмах.

— Хочешь тоника? — спросил меня Карлуша, протянул термос.

Я не ответил, потому что вдруг почувствовал тяжесть на сердце. Первый раз в жизни. Потом стиснуло со страшной силой и уже не отпускало. Я так и не испугался — лишь удивился. В глазах стало темнеть. Я хотел сказать об этом адъютанту, но не смог раскрыть рта. Эдельфри уронил термос. Обрушилась темнота…

Глава 3. Хирургическое вмешательство

Итак, судя по всему, я — андроид. И даже, если хотите, робот. Пусть… Пусть для вашего спокойствия я буду роботом. Не суть важно.