Фея (не) против любви - Анна Милок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Падаю. Опять. Но в этот раз мое падение гораздо быстрее, но, признаться, болезненнее.
С шипением потерла ушибленное бедро и заозиралась по сторонам. Я сидела рядом с узкой металлической кроватью, с которой, собственно, и упала.
– Апчхи! – маленькие перья из подушки, которую я утянула при падении вместе с собой, норовили залезть в нос.
Комната была миленькой, несмотря на скудную обстановку. Здесь даже имелась небольшая картина в тяжелой кованной раме и цветастые занавески, которые выделялись ярким пятном в интерьере, так как не подходили абсолютно ни под что.
Была лишь одна загвоздка: я не помнила, как я здесь оказалась. Я вообще очень мало что помнила произошедшего накануне. Все воспоминания были надежно сокрыты густым белесым туманом. А вот никакой головной боли или похмелья не было, хоть я отчетливо помнила, что я вчера выпивала. Что же, значит, все не так плохо? Будем надеяться, что так.
И снова вернулся зуд в лопатках. Именно он заставил меня ворочаться беспокойно на кровати и упасть в конце концов. Я подошла к настенному зеркалу и приспустила рубашку с плеч. Пыталась разглядеть хоть малейшее раздражение, что не давало мне покоя, но кожа была чистой и гладкой. Может все дело в крыльях, которые долго были "взаперти"?
Стоило мне только подумать о них, как за моей спиной распростерлись два больших крыла. Словно у бабочки, только полупрозрачные, испещренные мелкими прожилками, которые складывались на них в причудливый узор. Будто иней на зимнем окошке. До чего же красивые!
Ой! Как же мне теперь показаться в городе, вдруг гномы тоже не особо привечают фей, и как же мне теперь лететь на Красавице? С крыльями меня еще, чего доброго, снесет с ее спины сильным потоком ветра. Надо бы их убрать…
Крылья, будто прочитав мои мысли, сложились и исчезли. А я застыла перед зеркалом как вкопанная, в изумлении даже открыв рот. Так просто?
Следующие минут пять я развлекала себя тем, что призывала крылья и заставляла исчезнуть. Они же слушались всех моих команд: послушно расправлялись и складывались за моей спиной.
“Надо показать Ратмиру!" – мелькнула мысль в моей голове, которой я и сама удивилась. Но желание похвастаться возымело верх, и я все же вышла из комнаты, оказавшись в гостиной. Четыре двери по ее периметру, включая и ту, за которой осталась моя комната, могли бы запутать, но я отчетливо знала, куда мне надо. Может вместе с крыльями проснулась фейская интуиция?
За дверью напротив была комната, являющаяся абсолютной копией моей. Но это я уже узнала, когда вломилась туда, и чуть не растянулась на входе, споткнувшись о выступающий порожек. В моей комнате такого не было.
– Я научилась призывать крылья, – тут же с порога счастливо отозвалась я и поспешила продемонстрировать новые умения. – Доброе утро, – чуть тише добавила я, встретившись с хмурым взглядом мужчины, судя по которому лишь утренняя дрема не давала ему прибить меня прямо здесь на месте.
– Выйди, – наконец сказал он, тяжело вздохнув.
– Зачем? – Ляпнула я от радости, что убивать меня передумали.
Вместо ответа Ратмир встал с кровати, и я тут же вылетела за дверь, не забыв ее и прикрыть за собой. Так и сказал бы, что ему одеться надо… Щеки залил предательский румянец, а крылья затрепетали словно на ветру.
– А они еще и светятся, – поспешила я похвастаться в закрытую дверь. Рык за ней заверил меня в том, что хмырь безусловно рад моим успехам.
Крылья приструнила, хмыря разбудила… Можно с чистой совестью идти завтракать.
Утром посетителей в таверне практически не было. Постояльцы либо давили щеками перьевые подушки, либо умчались спозаранку по своим делам. В углу зала у стойки клевала носом сонная подавальщица, которая предпочла досмотреть свой сон, чем обслужить голодных нас.
– Доброе утро. Есть тут кто? – громко сказала я, надеясь получить хоть чей-то ответ и желательно сытный завтрак в придачу. Вот Ратмир удивится… Спустится, а тут уже стол накрыт. Надоело быть бесполезной обузой.
– Чего орешь? – из кухни показалась пожилая гномка, вытирая руки о передник.
– Кушать хочется, – отчего-то жалобно ответила я.
– Всем хочется, – хозяйка смерила меня взглядом и продолжила более миролюбиво: – Пойдем, поможешь. От этой вертихвостки проку нет!
Гномка метко бросила кухонное полотенце в подавальщицу, но той все было нипочем. Вот он, здоровый молодой сон!
Меня подвели к столу, всучили в руки нож и таз с картошкой.
– У вас здесь мило, – сказала я первое, что пришло на ум, лишь бы отвлечь хозяйку и понять, что делать с ножом и картошкой. Теоретически, понимала, что надо чистить, практически, в первый раз держала в руках сырой картофель.
– Было когда-то, – вздохнула гномка и смахнула выступившие слезы. – Ты только посмотри, какая здесь раньше была красота, – с придыханием сказала она, подведя меня к одной из картин. Даже на кухне висело несколько пейзажей. – Узнаешь?
Я помотала головой.
– Вот именно! А ведь это Клодн.
Я неверяще уставилась в картину напротив. Невероятно… Ни намека на серость и безликость. Дома украшены цветами, в фонтане на центре площади сверкают золотые статуи, а каменные кладки домов блестят от инкрустированных полудрагоценных камней.
