А я леплю горбатого - Светлана Алешина

Впрочем, не заботясь особо о чистоте и порядке, непонятный посетитель все-таки действовал как-то целенаправленно. Мы еще раз осмотрелись.

— Какие-то ненастоящие воры приходили, — покачал головой Кряжимский, вынимая из ящика стола серебряную ложку. — Ничего особенно ценного не пропало. Это странно — обычно если на дачах промышляют не очень опытные домушники, то их все равно кто-нибудь страхует. Но пропустить такое.., хм…

Последнее, не совсем понятное восклицание можно было расценивать как угодно, но мне почему-то послышалось в нем пренебрежение.

— У вас, Сергей Иванович, большой опыт, так что спорить не берусь, — улыбнулась я, намекая на профессиональный журналистский стаж работы с криминальными материалами, из которых можно было почерпнуть еще и не такие сведения.

Дальнейшее обследование места происшествия поставило нас перед еще большими странностями: из посуды исчезли только несколько стаканов, о чем явно свидетельствовало пустое пространство в шкафу, но зато все алюминиевые тазы и кастрюли были на месте. «Значит, точно здесь побывали не охотники за цветметом, — решила я. — Если это профессиональные воры, то тоже довольно странные: вполне приличные покрывала на диванах остались в целости и сохранности».

— А вот это уже интересно, — донесся голос Виктора откуда-то из кладовки.

При ближайшем рассмотрении маленькое помещение, примыкавшее к кухне и имевшее запасный выход из дома, оказалось не продуктовым складом, а каким-то подсобным помещением, прототипом садового домика для хранения всякого рабочего инвентаря.

— Ольга Юрьевна, посмотрите, почти все на месте, а плоскогубцев нет, — показал мне Кряжимский на какой-то специфический портфель с кармашками и углублениями, лежащий на полке.

Действительно, одно место среди других инструментов зияло пустотой. «Хм, целый набор с перламутровыми ручками, — заметила я. — Вряд ли настоящему дачному ворюге мог понадобиться всего один предмет. Уж взял бы весь набор, а так…» Из остального инвентаря ничего не пропало. Вот только еще резиновых перчаток, о которых говорила жена Журавлева, мы тоже нигде не могли найти, а это уже наводило на определенные мысли.

— По меньшей мере мне кажется странным, почему же сторожа не было на месте? — мучился над вопросом Сергей Иванович.

Мы переглянулись, и уже в наступившей темноте мужчины отправились на его поиски. Вообще-то до полуночи было еще далеко, но зимние сумерки навевали какое-то зловещее воспоминание о недавних происшествиях, поэтому я предпочла попутешествовать по снежным просторам Мишуткиной Поляны, вместо того чтобы просто поджидать возвращения их на даче. Но подумать о чем-либо мне просто не пришлось — приходилось смотреть под ноги, чтобы снова не оказаться в сугробе. Честно говоря, в пустом дачном поселке наши темные фигуры на фоне белого снега смотрелись довольно экзотично, когда мы почти в полной темноте брели по улице к дому сторожа Оказывается, он нас уже поджидал.

— А я думал, опять Журавлевы приехали, — поприветствовал он нас с порога, убирая двустволку за спину. — Увидал свет в окошках и успокоился, потом гляжу, незнакомый кто-то… Проходите в дом, чаем угощу, а то баб Вера моя в город сегодня уехала — внучек повидать.

Видимо, журналистские удостоверения внушили к нам не только уважение, но и доверие, потому что Николай Федорович сразу же пригласил нас в дом. После пяти минут разговора по душам лицо сторожа покрылось мертвенной бледностью.

— Откуда ж мне знать-то было, разве ж я мог подумать?.. Ой, старый дурак!.. Кто ж тогда это был-то? — испугался он, когда мы рассказали, что Журавлевы не выбирались на дачу с самой осени. — Я ж и тропку увидал к дому, и мужика какого-то, вот сослепу и подумал, что Андрей Николаевич приехал…

Оказалось, Николаю Федоровичу пятого января позвонили из города и сообщили, что его дочь находится в больнице.

— Я и подумать не мог, что без меня тут случится чего! Баб Вера дома осталась — нельзя же совсем без присмотру службу бросить. А в случае чего — на соседней улице Макаровы приехали. Они каждую зиму наведываются, я даже специально для них там дорогу расчищаю. Ну, и в тот раз попросил, чтоб они за моим хозяйством присмотрели, да в случае чего баб Вере помогли — откуда я знал, на сколько уеду, дочь все-таки заболела!

— И Макаровы не видели вновь прибывших? — поинтересовалась я.

— Видели, — с готовностью кивнул сторож — Да только им и дела нет, кто на свою дачу средь бела дня пожаловал Сказали мне уж потом, что Андрей Николаич тьфу, ну, этот мужик, наверное, свою машину на трассе оставил, а сам пешком к дому пошел. Так неудивительно — снегу полно, я там не чистил, потому как не ждал никого. А они его издали увидали, этот мужик еще с ними поздоровался.

«Совсем обнаглел! — изумилась я. — Мало того, что средь бела дня на чужую дачу пожаловал, так еще и с соседями здоровается, чтобы подозрений не вызывать! Хорошо, что хоть запоминающийся цвет машины — темно-зеленый, вот только марка неизвестна».

— Сергей Иванович, а может быть, это и правда Журавлев был? — спросила я шепотом, когда хозяин ненадолго покинул нас, выходя в соседнюю комнату за медом.

— Не может быть, я проверял его алиби: буквально со второго января Андрей Николаевич, несмотря на каникулы, каждый день являлся на работу, потому что новогодние спектакли для сирот организовывал вместе с Еленой Николаевной, занимался другими благотворительными мероприятиями. А пятого Журавлев точно из города не отлучался — встречался с малоимущими избирателями и материальную помощь распределял. К тому же какой смысл ему ломать собственные замки? Нет, Ольга Юрьевна, нам с вами противостоит человек покруче и понаглее.

«Ну, насчет последнего сомневаться не приходится», — вздохнула я и тут же улыбнулась: Николай Федорович нес огромную миску с медом, припасенную специально «для хороших людей», как он сказал.

— Я, как услышал, что моя Наташка в больнице, тут же сорвался с места и уехал. У меня «Москвич» старенький, — пояснил нам сторож на всякий случай. — Третий десяток ему, но пока бегает. Недавно сын из Москвы аккумулятор новенький привез, так я думаю, мою машину теперь на авторалли посылать можно, — с гордостью заключил он.

Конечно, мы поняли, что иногда сторож уносится «не в ту степь», но этот недостаток мы ему простили: надо же ему хоть с кем-то побеседовать. Однако у нас были свои дела, поэтому я вернула разговор к прежней теме:

— Николай Федорович, и долго вы пробыли в Тарасове?

— Да почти весь день. Бабка моя уж места себе не находила, а я с подарками от дочки прибыл. Оказалось, пошутил кто-то: и Наташка, и внучки здоровы, только испугались сильно, когда меня увидали, — думали, случилось чего.

«Если это шутка, то довольно неудачная», — мелькнуло в моей голове.

— Я, конечно, обратно в тот же день вернулся, ближе к вечеру, — пояснил нам ответственный Николай Федорович. — Все владенья обошел и тропинку новую к даче Журавлевых заметил. На веранде свет горел — вечерело уж. Ну, мне кто-то даже рукой помахал — поздоровался, так что подозрений у меня никаких не возникло. Тем более и Макаровы говорили, будто есть кто-то на даче… Совсем эти ворюги обнаглели, — обреченно добавил сторож и тут же снова заволновался:

— А со мной-то что теперь будет? Это ж надо, в милицию звонить! Не слыхали, пропало чего аль нет?..

Рассказав ему все, что узнали сами, и пообещав свою посильную помощь и содействие, мы пожелали Николаю Федоровичу всего хорошего и отправились восвояси. Заезжать в наш офис понадобилось только мне — я случайно забыла в кабинете свой сотовый, поэтому и Виктор с Сергеем Ивановичем тоже последовали за мной. «Заодно обсудим все подробности по горячим следам», — обрадовалась я и не ошиблась.

— Вы почему так долго? — чуть ли не с кулаками набросилась на нас Марина. — Я тут чуть с ума не сошла, как увидела, что вам даже позвонить нельзя!

— А как же свидание? — спросила я, в недоумении уставившись на элегантное вечернее платье и прическу нашей и без того обаятельной секретарши.

— Да какое уж тут свидание, — обреченно махнула она рукой. — Я ж ни о чем другом думать не могла, кроме этой дачи. Конечно, поужинали, но мне, честно говоря, кусок в горло не лез, но ведь и рассказать ничего никому нельзя!

Оценив ее страдания, я сдержала улыбку и тут же начала выкладывать Маринке итоги нашего путешествия на Мишуткину Поляну.

— Лично меня это происшествие на даче насторожило не на шутку, — призналась я коллегам, уже сидя в любимом кресле в своем кабинете и чувствуя себя в безопасности. — Похоже, у преступника все было продумано заранее и вообще котелок варит хорошо…

«Нас утро встречает прохладой», — подумала я, кутаясь в воротник шубы, потому что морозец ударил прямо-таки крещенский. Впрочем, меня это не остановило, и, немного прогрев мотор машины, я отправилась на работу. Честно говоря, настроение у меня после вчерашнего было не ахти какое: перед нами замаячил непонятно-зловещий и умный субъект. «Слишком уж тщательно продуманное преступление, — решила я, содрогнувшись от воспоминаний об ужасной смерти депутата Владимирцева. — Даже все мелочи предусмотрены».