Храм - Мэтью Рейли

— Кошки покинули деревню с рассветом, — раздался голос позади Рейса. Мужчина говорил на прекрасном английском.

Рейс обернулся и увидел четвертого и последнего немца, который стоял у него за спиной, улыбаясь.

Он был совсем не похож на остальных немцев, Шредера, Графа и Мольке. Они все были в форме и выглядели сильными, но этот человек был старше, гораздо старше, ему было по крайней мере лет пятьдесят, и он совершенно очевидно не был атлетом. Его самой яркой чертой была длинная седая борода. На вид он Рейсу не понравился. Даже в его осанке проглядывала напыщенность и высокомерие.

— На рассвете кошки ушли в направлении плато, — сказал мужчина. — Я полагаю, что они вернулись в свое логово внутри храма.

Он криво улыбнулся:

— Думается, что так как последние несколько поколений их вида провели почти четыреста лет в кромешной тьме, им не очень-то комфортно при дневном свете.

Бородатый мужчина протянул руку в резкой немецкой манере.

— Я Доктор Иоганн Краусс, зоолог и криптозоолог гамбургского университета. Меня взяли в эту экспедицию для того, чтобы я консультировал спецслужбы по вопросам, касающимся животных, описанных в манускрипте.

— Что такое криптозоолог? — спросил Рейс.

— Криптозоолог изучает мифических животных, — сказал Краусс.

— Мифических животных...

— Да. Снежный человек, Лохнесское чудовище, йети, гигантских кошки английских болот и, конечно же, южноамериканских рап, — добавил он.

— Вы знаете об этих кошках? — спросил Рейс.

— Только по непроверенным свидетельствам, местным легендам и неоднозначным иероглифическим надписям. Но в этом и прелесть криптозоологии, это изучение животных, которых невозможно изучать, потому что никто не может на самом деле доказать, что они существуют.

— Так что вы думаете, что на нас напала стая мифических животных, — сказал Рейс. — По мне, так они выглядели вполне реальными.

— Примерно каждые пятьдесят лет в этой части амазонских тропических лесов случается серия необычных смертей. Местные жители, отправляющиеся в ночное путешествие в соседнюю деревню, просто, ну, исчезают. В редких случаях утром находят их останки. У жертв порвано горло или вырван позвоночник.

— У местных жителей есть имя для животного, которое приходит ночью безжалостно убивать, это имя передавалось из поколения в поколение. Они называют его рапой.

Краусс пристально посмотрел на Рейса.

— Нам нужно очень внимательно и бережно отнестись к этому местному фольклору, потому что он может оказаться очень полезным при оценке сил врага.

— Как?

— Ну, прежде всего, он может помочь нам определить некоторые особенности наших кошачьих противников.

— Например?

— В первую очередь мы можем совершенно четко сказать, что рапа — ночное животное. Останки местных жителей находили только утром. И из нашего собственного опыта мы знаем, что эти кошки скрылись от дневного света. Следовательно, это ночные животные. Они охотятся только ночью и возвращаются в свое логово, где проводят большую часть дня.

— Если они были заперты вот так внутри храма в течение поколений, — сказал Рейс, — как они могли выжить? Чем они питались?

— Этого я не знаю, — ответил Краусс, хмурясь так, будто он размышлял над сложнейшим математическим уравнением.

Рейс взглянул наверх на горное плато, над которым возвышался таинственный храм. Дождь плотной завесой скрывал его восточные склоны скалы.

— Так что они делают сейчас? — спросил он.

— Спят, я полагаю, — ответил Краусс, — в безопасности в своем храме. Поэтому сейчас лучшее время для того, чтобы послать наших людей за идолом.

Скотт, Уилсон и Граф вышли из узкого туннеля к неглубокому бассейну у подножия кратера.

В каньоне было непривычно темно. Последние частицы света были поглощены дождевыми тучами в небе и кронами деревьев, нависающих над краем кратера. Каждая расщелина и трещина в стенках каньона была окутана мраком.

Скотт и Уилсон шли впереди. Лучи маленьких фонариков, прикрепленных к стволам винтовок, скользили в темноте.

— Хорошо... — сказал Скотт в микрофон.

— Направляемся к тропе, — раздался голос в динамиках монитора.

Рейс напряженно смотрел, как на экране Скотт, Уилсон и Граф выбрались из воды и оказались на узенькой тропе, выдолбленной во внешней стенке кратера.

Иоганн Краусс сказал:

— Что еще мы должны помнить о нашем враге, так это то, что как бы то ни было они прежде всего кошки. Они не могут изменить свою природу. Они думают как кошки и действуют как кошки.

— А именно?

— А именно, только один из видов крупных кошек, гепард, ловит добычу в погоне.

— А как другие кошки ловят свою добычу?

— Существует несколько стратегий. Тигры в Индии лежат в засаде, прикрытые листьями, иногда часами, пока на арене не появится приманка. Когда жертва подходит достаточно близко, они прыгают.

— С другой стороны, львы в Африке используют крайне изощренные методы групповой охоты. Одна из таких техник — это когда львица кружит перед стадом газелей, пока ее коллеги утаскивают газелей с тыла. Это действительно очень умно и очень эффективно. Но и очень необычно.

— Почему? — спросил Рейс.

— Потому что это подразумевает наличие некоторой коммуникации между львами.

Рейс повернулся к монитору.

Трое солдат немного поднялись по опоясывающей кратер тропе и теперь находились на расстоянии десяти футов над бассейном воды, скрывающим подножие кратера.

Рейс смотрел на изображение с камеры капрала Уилсона, на котором была видна обширная поверхность воды, когда вдруг заметил какое-то движение.

Это была совсем небольшая рябь, источником которой было нечто, находящееся очень близко под водой.

— Что это было? — спросил он.

— Что это было где?

— Уилсон, — сказал Рейс, наклоняясь к микрофону. — Посмотри на секунду направо, на воду.

Должно быть, Граф и Скотт тоже услышали Рейса, так как в тот момент все три камеры повернулись направо к блестящей поверхности воды, окружающей кратер.

— Я ничего не вижу... — сказал Скотт.

— Там! — сказал Рейс, указывая на рябь на воде. Казалось, что рябь пошла от взмахнувшего хвоста животного. Животного, которое, похоже, плыло по направлению к трем солдатам.

— Какого черта?.. — сказал Скотт, глядя на воду перед собой.

Маленькая низкая волна удивительно быстро катилась по озеру, приближаясь прямо к нему и его людям.

Скотт нахмурился. Затем он осторожно шагнул вперед, к краю тропы и десятифутовому обрыву.

Он заглянул за край.

И увидел троих черных кошек, взбирающихся при помощи когтей по каменной стене под ним.

Скотт быстро поднял свою винтовку, но в этот самый момент огромная черкая тень выскользнула из расщелины за спиной солдата и столкнула его с края тропы прямо в воду, где целая туча черных теней в ту же секунду подплыла к нему.

Рейс ошеломленно смотрел на монитор, наблюдая за ужасающей сценой словно глазами Скотта. Он видел только клацанье острых как бритва зубов и отчаянные взмахи человеческих рук. Всхлипывания и тщетные крики Скотта заглушали все остальные звуки.

Не прошло и минуты, как камера ушла под воду, изображение исчезло, и воцарилась тишина.

В кратере оглушительная автоматная очередь нарушила неестественную тишину, когда немецкий солдат Граф нажал на курок М-16.

Но не успела искра выстрела показаться в дуле винтовки, как — шмяк! — на Графа прыгнула кошка, притаившаяся на скале над ним.

Ниже на тропинке Чаки Уилсон резко обернулся и увидел, как Граф сцепился с кошкой, увидел, как немецкий десантник дерется не на жизнь, а на смерть.

И вдруг — хррррррусть! — кошка выдернула горло из шеи Графа, и его тело тут же обвисло.

Уилсон побелел.

— О, черт.

В этот момент кошка, нависающая над телом Графа, подняла взгляд и уставилась на него.

Уилсон замер. Огромное животное многозначительно двинулось вперед, перешагнув через неподвижное тело Графа, к нему.

Уилсон обернулся.

И увидел еще одну массивную черную кошку на тропинке позади него, отрезавшую ему все пути к отступлению.

Бежать было некуда.

Спрятаться было негде.

Уилсон опять повернулся и увидел расщелины и щели в каменной стене и на секунду подумал, что в них его спасение. Он заглянул в одну из щелей и столкнулся взглядом с будто бы ухмыляющейся кошкой.

И вдруг с ужасающей быстротой челюсти огромного животного накинулись на него, и через мгновение уже ничего не было.

Все молча смотрели на монитор.

— О, Боже... — у Габи Лопес перехватило дыхание.

— Дерьмо, — сказала Лорен.

Оставшиеся четверо десантников просто пристально смотрели на монитор, лишенные дара речи.

Рейс повернулся к немецкому зоологу, Крауссу:

— Они выходят только ночью, верно?

— Ну, — начал Краусс, ощетинившись. — Очевидно, темнота у подножия кратера позволяет им проводить почти весь день там...