Стихотворения (сборник) - Алексей Толстой

Начало 1860-х годов (?)

ЦЕРЕМОНИАЛ

ПОГРЕБЕНИЯ ТЕЛА В БОЗЕ УСОПШЕГО

ПОРУЧИКА И КАВАЛЕРА ФАДДЕЯ КОЗЬМИЧА П.....

Составлен аудитором вместе с полковым адъютантом

22-го февраля 1821 года, в Житомирской губернии,

близ города Радзивиллова.

Утверждаю. Полковник1.

1

Впереди идут два горниста,

Играют отчетисто и чисто.

2

Идет прапорщик Густав Бауер,

На шляпе и фалдах несет трауер.

з

По обычаю, искони заведенному,

Идет майор, пеший по-конному.

4

Идет каптенармус во главе капральства,

Пожирает глазами начальство.

5

Два фурлейта ведут кобылу.

Она ступает тяжело и уныло.

б

Это та самая кляча,

На которой ездил виновник плача.

7

Идет с печальным видом казначей,

Проливает слезный ручей.

8

Идут хлебопеки и квартирьеры,

Хвалят покойника манеры.

9

Идет аудитор, надрывается,

С похвалою о нем отзывается.

10

Едет в коляске полковой врач,

Печальным лицом умножает плач.

11

На козлах сидит фершал из Севастополя,

Поет плачевно: "Не одна во поле..."

12

Идет с кастрюлею квартирмейстер,

Несет для кутьи крахмальный клейстер.

13

Идет майорская Василиса,

Несет тарелку, полную риса.

14

Идет с блюдечком отец Герасим,

Несет изюму гривен на семь.

15

Идет первой роты фельдфебель,

Несет необходимую мебель.

16

Три бабы, с флером вокруг повойника,

Несут любимые блюда покойника:

17

Ножки, печенку и пупок под соусом;

Все три они вопят жалобным голосом.

18

Идут Буренин и Суворин,

Их плач о покойнике непритворен.

19

Идет, повеся голову, Корш,

Рыдает и фыркает, как морж.

20

Идут гуси, индейки и утки,

Здесь помещенные боле для шутки.

21

Идет мокрая от слез курица,

Не то смеется, не то хмурится.

22

Едет сама траурная колесница,

На балдахине поет райская птица.

23

Идет слабосильная команда с шанцевым

струментом,

За ней телега с кирпичом и цементом.

24

Между двух прохвостов идет уездный зодчий,

Рыдает изо всей мочи.

25

Идут четыре ветеринара,

С клистирами на случай пожара.

26

Гг. юнкера несут регалии:

Пряжку, темляк, репеек и так далее.

27

Идут гг. офицеры по два в ряд,

О новой вакансии говорят.

28

Идут славянофилы и нигилисты,

У тех и у других ногти не чисты.

29

Ибо, если они не сходятся в теории

вероятности,

То сходятся в неопрятности.

30

И поэтому нет ничего слюнявее и плюгавее

Русского безбожия и православия.

31

На краю разверстой могилы

Имеют спорить нигилисты и славянофилы.

32

Первые утверждают, что кто умрет,

Тот весь обращается в кислород.

33

Вторые - что он входит в небесные угодия

И делается братчиком Кирилла-Мефодия.

34

И что верные вести оттудова

Получила сама графиня Блудова.

35

Для решения этого спора

Стороны приглашают аудитора.

36

Аудитор говорит: "Рай-диди-рай!

Покойник отправился прямо в рай".

37

С этим отец Герасим соглашается,

И погребение совершается...

Исполнить, как сказано выше.

Полковник ***.

_____________

(*) Для себя я, разумеется, места не назначил. Как

начальник, я должен быть в одно время везде и предос

тавляю себе разъезжать по линии и вдоль колонны.

П р и м е ч а н и е п о л к о в о г о а д ъ ю т а н т а.

После тройного залпа из ружей, в виде последнего салюта

человеку и товарищу, г. полковник вынул из заднего кармана

батистовый платок и, отерев им слезы, произнес следующую

речь:

1

Гг. штаб- и обер-офицеры?

Мы проводили товарища до последней

квартиры.

2

Отдадим же долг его добродетели:

Он умом равен Аристотелю.

3

Стратегикой уподоблялся на войне

Самому Кутузову и Жомини.

4

Бескорыстием был равен Аристиду

Нo его сразила простуда.

5

Он был красою человечества,

Помянем же добром его качества.

6

Гг. офицеры, после погребения

Прошу вас всех к себе на собрание.

7

Я поручил юнкеру фон Бокт

Устроить нечто вроде пикника.

8

Это будет и закуска, и вместе обед

Итак, левое плечо вперед.

9

Заплатить придется очень мало,

Не более пяти рублей с рыла.

10

Разойдемся не прежде, как ввечеру

Да здравствует Россия - ура!!

П р и м е ч а н и е о т ц а Г е р а с и м а.

Видяй сломицу в оке ближнего, не зрит в своем ниже

бруса. Строг и свиреп быши к рифмам ближнего твоего,

сам же, аки свинья непотребная, рифмы негодные и уху

зело вредящие сплел еси. Иди в огонь вечный, анафема.

П р и м е ч а н и е р у к о ю п о л к о в н и к а.

Посадить Герасима под арест за эту отметку. Изгото

вить от моего имени отношение ко владыке, что Герасим

искажает текст, называя сучец - сломицею. Это все равно,

что если б я отворот назвал погонами.

Д о к л а д п о л к о в о г о а д ъ ю т а н т а.

Так как отец Герасим есть некоторым образом духовное

лицо, находящееся в прямой зависимости от Консистории и

Св. Синода, то не будет ли отчасти неловко подвергнуть

его мере административной посаждением его под арест, ус

тановленный более для проступков по военной части.

О т м е т к а п о л к о в н и к а.

А мне что за дело. Все-таки посадить после пикника.

П р и м е ч а н и е п о л к о в о г о а д ъ ю т а н т а.

Узнав о намерении полковника, отец Герасим изготовил

донос графу Аракчееву, в котором объяснял, что полковник

два года не был на исповеди. О том же изготовил он донос

и к архипастырю Фотию и прочел на пикнике полковнику от

пуски. Однако, когда подали горячее, не отказался пить за

здоровье полковника, причем полковник выпил и за его здо

ровье. Это повторялось несколько раз, и после бланманже и

суфле-вертю, когда гг. офицеры танцевали вприсядку, полк

овник и отец Герасим обнялись и со слезами на глазах сде

лали три тура мазурки, а дело предали забвению. При этом

был отдан приказ, чтобы гг. офицеры и юнкера, а равно и

нижние чины не смели исповедываться у посторонних иереев,

а только у отца Герасима, под опасением для гг. офицеров

трехнедельного ареста, для гг. юнкеов дежурств при помой

ной яме, а для нижних чинов телесного наказания.

* * *

ПОЭМЫ

ГРЕШНИЦА

1

Народ кипит, веселье, хохот,

Звон лютней и кимвалов грохот,

Кругом и зелень, и цветы,

И меж столбов, у входа дома,

Парчи тяжелой переломы

Тесьмой узорной подняты;

Чертоги убраны богато,

Везде горит хрусталь и злато,

Возниц и коней полон двор;

Теснясь за трапезой великой,

Гостей пирует шумный хор,

Идет, сливаяся с музыкой,

Их перекрестный разговор.

Ничем беседа не стеснима,

Они свободно говорят

О ненавистном иге Рима,

О том, как властвует Пилат,

О их старшин собранье тайном,

Торговле, мире, и войне,

И муже том необычайном,

Что появился в их стране.

2

"Любовью к ближним пламенея,

Народ смиренью он учил,

Он все законы Моисея

Любви закону подчинил;

Не терпит гнева он, ни мщенья,

Он проповедует прощенье,

Велит за зло платить добром;

Есть неземная сила в нем,

Слепым он возвращает зренье,

Дарит и крепость и движенье

Тому, кто был и слаб и хром;

Ему признания не надо,

Сердец мышленье отперто,

Его пытующего взгляда

Еще не выдержал никто.

Целя недуг, врачуя муку,

Везде спасителем он был,

И всем простер благую руку,

И никого не осудил.

То, видно, богом муж избранный!

Он там, по oнпол Иордана,

Ходил как посланный небес,

Он много там свершил чудес,

Теперь пришел он, благодушный,

На эту сторону реки,

Толпой прилежной и послушной

За ним идут ученики".

3

Так гости, вместе рассуждая,

За длинной трапезой сидят;

Меж ними, чашу осушая,

Сидит блудница молодая;

Ее причудливый наряд

Невольно привлекает взоры,

Ее нескромные уборы

О грешной жизни говорят;

Но дева падшая прекрасна;

Взирая на нее, навряд

Пред силой прелести опасной

Мужи и старцы устоят:

Глаза насмешливы и смелы,

Как снег Ливана, зубы белы,

Как зной, улыбка горяча;

Вкруг стана падая широко,

Сквозные ткани дразнят око,

С нагого спущены плеча.

Ее и серьги и запястья,

Звеня, к восторгам сладострастья,

К утехам пламенным зовут,

Алмазы блещут там и тут,

И, тень бросая на ланиты,

Во всем обилии красы,

Жемчужной нитью перевиты,

Падут роскошные власы;

В ней совесть сердца не тревожит,

Стыдливо не вспыхает кровь,

Купить за злато всякий может

Ее продажную любовь.

И внемлет дева разговорам,