Дух и прах - Розмари Клемент-Мур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Знаешь, сколько студентов все отдали бы за такую вещицу?
Карсон сверкнул улыбкой, говорящей, что знает, и очень хорошо.
– Не трудись выставлять ее на «иБей». Она хороша на денек или два, и не выдержит жесткий досмотр. О, и не пытайся расплачиваться ею в «Старбаксе». Терминалы ее не принимают.
Я повертела карточку между пальцами. Такой фокус, наверное, потребовал большого магического таланта, даже с учетом ограничений. Пусть Лорен меня и бесила, но она и правда одна из самых серьезных и крутых ведьм.
– Как твой босс ее нашел? В смысле что, на «Monster.com» выставлены списки ведьм, желающих подыскать себе работенку?
– У него много источников, – пожал плечами Карсон. – Думаю, ее официальная должность именуется как «тайный советник».
Сам он возвел делание морды кирпичом в ранг искусства, это уж точно.
– Так, а у тебя какая должность? – поинтересовалась я.
– Придворный шут, – заявил стажер с похоронным видом.
– Нет, правда.
Мы стояли, держась за один поручень, наши плечи терлись друг о друга в ритме движения поезда. Мы находились так близко, что даже голоса повышать не приходилось, чтобы перекричать стук колес. Получилось некое своеобразное уединение в толпе.
– Правда, – эхом отозвался Карсон уже не таким мрачным тоном, но придерживаясь сценария. – Я королевский дурачок.
Я изучала его, слегка прищурившись и пытаясь взять в фокус, образно говоря.
– Думаю, ты просто достаточно хитер, чтобы разыгрывать шута. Я понятия не имею, чего от тебя ожидать, и даже не знаю, Карсон – это имя или фамилия.
Он выдохнул, признавая свое поражение, и уперся взглядом в табло с объявлением следующей станции над моим плечом:
– Я стажируюсь на управляющего. И больше ни о чем не спрашивай.
– Почему?
Поезд замер, и из-за шарканья пассажиров, двинувшихся к дверям, я чуть не пропустила ответ:
– Потому что я не хочу, чтобы ты думала обо мне еще хуже, чем сейчас. Пошли. Наша остановка.
Карсон поймал мою руку, чтобы в толкотне на платформе мы не разделились. Я с радостью позволила ему порулить, пока сама обдумывала услышанное. О том, что стажера заботит мое мнение. О том, что он по крайней мере неоднозначно относится к своей роли в организации Магуайра. Создавалось впечатление, что шеф Карсону не нравится, а может, даже ненавистен. Уж точно он не по своей воле на этого человека работает. Но чем Большой Босс его удерживает? Не верю, что дело только в деньгах за колледж.
Возможно, я выдавала желаемое за действительное, но с чего бы? Мне не нравились плохиши с неоднозначными моральными принципами. Мне нравились хорошие ребята – вроде новичков-фэбээровцев достаточно широких взглядов, чтобы браться за «висяки» на пару с подростком-экстрасенсом. Но когда мы вышли на пронизывающий чикагский ветер, и я глянула на чеканный профиль Карсона, то задалась вопросом: почему же не думаю о нем хуже, чем могла бы?
Институт востоковедения располагался в корпусе Чикагского университета. И выглядел не ближневосточным и не дальневосточным, а полностью западным благодаря увитым плющом фронтонам, каменным стенам и отделкой в стиле арт-деко.
Мы приехали сразу после открытия. На ступеньках перед входом я остановилась, как будто изучала резные панели над дверьми.
– В чем дело? – спросил Карсон.
– Ни в чем. – Я просто готовилась войти в здание с тысячелетней или двухтысячелетней историей внутри. – Музеи могут быть коварными. Просто встряхни меня, если начну разговаривать с мумиями или распевать древнешумерские застольные песни.
– Обалдеть. Развлекательная программа. – Стажер открыл тяжелую парадную дверь и широким жестом пригласил меня войти. – Жду с нетерпением.
Здание дышало историей и наукой, и я поймала себя на том, что невольно иду на цыпочках, словно в библиотеке. Лишь улыбающаяся за информационной стойкой волонтерша убедила меня, что мы не нарушаем святости сего места.
– Вы студенты университета? – спросила она, протягивая нам брошюру с картой музея. – Или приезжие?
Карсон выдал ей нашу заранее подготовленную легенду. Мы решили, что не будем прикидываться студентами факультета египтологии, поскольку там, вероятно, все друг друга знают.
– На одном из занятий нам дали бредовое задание кое-что зарисовать. Это вроде охоты на мусор [6].
Волонтерша сочувственно кивнула и глянула на нашу одежду:
– А, вы с худфака.
– Наш препод по истории живописи немного не дружит с головой, – продолжал Карсон с правильным соотношением драматизма и безразличия, дабы соответствовать стереотипу. Играл он до ужаса хорошо. – Мы должны набросать какого-то шакала Оостерхауса.
Дамочка нахмурилась – и, по всей видимости, неподдельно:
– Никогда не слышала об экспонате с таким названием.
– А вообще шакалы тут есть? – спросил Карсон с намеком на свою дьявольскую ухмылку.
Волонтерша улыбнулась в ответ, будто ничего не могла с этим поделать. Я закатила глаза по той же причине.
– Вниз по этому коридору и направо египетская галерея. – Она указала на ведущие из фойе двойные двери. – Уверена, там представлена куча шакалов.
– Спасибо, – поблагодарил Карсон. – Еще один вопрос. – Он достал телефон и вывел на экран фотографию Алексис. – Вот девчонка, которую мы пытаемся опередить в борьбе за приз. Вы ее тут недавно не видели?
Дама внимательно посмотрела на фотографию и помотала головой:
– Никогда ее не видела. Но я работаю тут только по четвергам.
Карсон снова ее поблагодарил, и она помахала нам, желая удачи.
Я уже двинулась вниз по коридору, украшенному огромным резным орнаментом до самого конца галереи. Он покрывал практически всю стену – крылатый бык с человечьей головой. Может, ассирийский? Вероятно, детали имели большое значение для того, кто в этом разбирается.
Никаких отдельных следов фантомов я не заметила. Но тщательно отобранные экспонаты насыщали воздух историей, древними свидетельствами рождения, смерти, династий. Мою голову переполняли обрывки звука и цвета – кузницы Железного века и залитая солнечным светом пустыня.
– Эй, солнышко. – Перед моими глазами помахали рукой. – Вызывает двадцать первый век.
Я моргнула и спустилась с небес на землю – к высоким потолкам, кабинетам с кондиционерами и ужасно потянутой шейной мышце, оттого что я, задрав голову, пялилась на пятиметровую статую фараона. Я огляделась вокруг и удивилась, как, сама того не заметив, перешла от Древнего Ирана к Древнему Египту.
– Ну и дела, – протянул Карсон. – А ты не шутила про музейные штучки.