Игра демона - Анастасия Дьядерис

расположении… Не поймите меня не

правильно… я… Я бы ни за что не стала помогать демону… Но… теперь мне

всё равно… Это единственный шанс выполнить моё обещание, – она

прерывисто и тяжело вздохнула, отчего из раны стала ещё сильнее бежать

кровь. – Где-то во Франции находятся пещеры… Я слышала, что ближе к югу

есть одна, в которой живёт клан подземных эльфов-демонопоклонников, с

которыми и сошлась Екатерина. Я думаю, она приняла их веру… И её следует

искать именно там… Ведь… – Уриэль закашлялась ещё сильнее, и уже не

могла ничего говорить.

Из её рта сочилась кровь, а вся её одежда была окрашена красным.

– Это всё, что ты хотела сказать? – прошептал я, ехидно улыбнувшись

ей, хотя, она и не смотрела на меня.

Уриэль еле заметно покачала головой в знак согласия, ведь говорить она

уже не могла.

– Я могу облегчить твои страдания…

Она снова кивнула головой, и я опять почувствовал, как душа

проникает в мой желудок. Мои силы! Как прекрасно! Это невозможно

передать словами… Вскоре, я буду жаждать новых душ, подобных этой…

С её крыльев опали перья, обнажив кости, которые сразу же

превратились в пыль, вместе с перьями, лежащими на полу. Моя рука снова

стала человеческой, но внутри меня, бушевал ураган эмоций, ранее которых я

не испытывал! Теперь я точно уверен, что буду первым!

***

Мы с моим господином тот час же покинули этот ненавистный дом.

Теперь наш путь лежал обратно во Францию, ведь мы были теперь более чем

уверены, что Екатерина затаилась именно там. Решив не мучиться с лошадью,

я понёс моего господина на себе, так оказалось гораздо быстрее.

– Господин, – проговорил я, неся хозяина на своей спине, – что

произошло, пока меня не было?

– Она… – господин сделал довольно большую паузу, скорее всего

потому, что Уриэль сказала ему правду, – она сказала мне, что моя душа –

Новый серафим… Но, как это понимать? Что значит «Новый»? То, что я

опутан скверной, я знаю, но Уриэль предложила способ, с помощью которого

можно вернуть мою душу на путь света.

Да… то же самое мне говорили архангелы на лайнере, все они

оказались за одно, и все они поплатятся!

– Но для этого я должен был покаяться перед ней во всех совершённых

грехах и отречься от договора с тобой, Крадикус. Я ей, почему-то, отказал.

– Это ещё раз доказывает, что какой бы ни была душа, человек сам

выбирает путь, по которому пойдёт. Если кто-то уже решил, куда свернуть, и

если мост уже обвалился на половину, ты не сможешь вернуться назад. Я рад,

что Вы поступили именно так, мой господин.

– Но когда я отказался, Уриэль сказала, что есть ещё один способ… где

моё желание не требуется. Она просто начала подходить ко мне, ничего не

объяснив, и сразу же появился ты. Слишком это всё непонятно для меня… –

хозяин явно задумался, но теперь я знаю, что он не передумает.

– Я смогу Вам ответить на эти вопросы… Например, насчёт Нового

серафима. Только я надеюсь, Вы всё равно не поменяете своего решения и

останетесь со мной до конца, – в ответ на это я услышал только молчание, но

решил рассказать, раз уж заикнулся. – Иногда в мире происходит такое

явление, как рождение в человеке не обычной души, а души, принадлежащей

к одной из наивысших рас: небесной или адской. Второе бывает крайне

редко… Если в человеке началась жизнь небесной души, то он бессознательно

начинает вести правильную жизнь в зависимости от того, какая именно душа:

ангел, архангел или какое-то другое создание. Становясь взрослее, человек

начинает осознавать своё назначение на этой земле и познавать свою душу.

Когда же он полностью познает её, то вознесётся на небеса. Так вот ещё не

вознесённые души, находящиеся в человеческих телах, называются

«Новыми». И человек, чья душа вознеслась, умирает. Такая ситуация была с

матерью Уриэль.

– Её мать тоже была такой же, как она? – поинтересовался мой

господин.

– Да, но она, в отличие от Уриэль, выполняла обязанности Начал, а не

обязанности архангелов, поэтому вознеслась, родив свою дочь. Если человек,

носящий такую душу, не выполняет свои обязанности, то, как бы хорошо он

не познал её внутренний мир, душа всё равно не вознесётся. Уриэль боролась

с демонами и ненавидела их, а ненависть не присуща Началам, за что она и

поплатилась. Кстати, понятие «Новый» относится не только к небесным

созданиям, но и к адским. Вполне может произойти и такое, что в человеке

зародится душа какого-нибудь демона. Но, как я уже сказал, такое бывает

крайне редко.

– Ясно…Но всё-таки странно… Я ведь всегда жил по правилам, никогда

не унывал, дарил людям только тепло… но никогда в жизни мне не приходило

в голову подумать о том, что это может быть из-за моей души.

– Знаете, господин, мне тоже это непонятно. И я полагаю, что у Вас есть

ещё один вопрос. Вы хотели узнать про способ, с помощью которого Уриэль

хотела избавить Вас от меня, – услышав негромкое мычание в знак согласия, я

продолжил. – Представьте себе художника.

– Художника? – недоумевая, спросил хозяин, кажется, я его совсем сбил

с толку.

– Да, именно его. Пусть ваша жизнь – это его холст, а рука с кистью –

это Ваша судьба. Когда его рука окунает кисть в краски различного цвета:

красный или зелёный – и наносит их на холст, то рисунок получается очень

красочным и ярким. Так же Ваша судьба подкидывает вам разные события. Но

от плохих событий краски тускнеют и приближаются к серому цвету.

Изменить такой цвет вполне возможно, добавив снова весёлых красок. Но

если рука художника опустит кисть в чёрную краску и наполнит холст тьмой и

скверной, то никакая другая радужная краска уже не сможет изменить эту

черноту. Вам придётся нести это бремя до конца своей жизни. Но… – я

почувствовал, как мой господин повернул голову в мою сторону, ткнув своим

носом мне в ухо, – есть всё же один способ уничтожить эту тьму – поменять

холст.

– Как можно применить это к человеку, Крадикус? Можно заменить

душу? – недоумённо спросил у меня господин.

– Нет, душу поменять никто не сможет, а вот поменять воспоминания

человека вполне возможно. Но не каждый ангел на это решится. Вообще,

делать это запрещено. Любое небесное создание, переписавшее человеческие

воспоминания, подвергнется наказанию. И обстоятельства его не смягчат.

Хоть он и останется на небесах,