Герой снов - Лиза Клейпас

Он повел ее в спальню, где сбросил с себя халат и, обнаженный, сел на постель. Раздвинув колени, Николай притянул Эмму вплотную. Она стояла перед ним, держась за его плечи, пока он медленно поднимал подол ее рубашки вверх, к талии.

Его теплые ладони очертили плавную линию ее бедер, пальцы, едва касаясь, прошлись по тугим ягодицам. Он прижался ртом к округлости ее груди и приник сквозь легкую ткань к острой твердеющей вершинке. Сосок жестко уперся ему в язык. Эмма застонала и прислонилась к нему, тонкие руки легли ему на голову. Ничего не видя вокруг, она направила его рот к своей груди и задохнулась, когда он куснул нежный пик, превращая его в напрягшееся жало.

Когда Эмма не могла больше выдержать этой изысканной муки, Николай опустил ее на постель и сорвал окутывающую ее ткань. Она положила ладони ему на спину, ощутив сразу грубый узор шрамов, и стала ласково их гладить, словно стараясь излечить давние рамы. Он провел губами по ее шее, груди, животу. Язык его обводил тайные чувствительные местечки, отчего тело ее вздрагивало и напрягалось.

Он поцеловал кустик рыже-коричневых локонов, и его горячее дыхание всколыхнуло их. Эмма постанывала, взбудораженная стыдом и наслаждением, не зная, можно ли это допускать, и не желая прекращения блаженства. Ее руки вслепую нашли его голову, пальцы погрузились в густые волны его волос, подрагивая от их шелковистой ласки. Мир сузился до порхающего движения его умелого, дразнящего рта между ее бедрами. Она приподнималась ему навстречу пылкими неловкими толчками, и каждый выдох превращался в страдальчески восторженный вскрик.

Николай поднял голову и надвинулся на Эмму, раздвигая ее колени. Когда началось его вторжение, она поморщилась от неожиданной болезненной тесноты в потаенном месте.

– Осторожнее, - выдохнула она с рыданием. Он ласково и бережно втискивался в нее, выжидая и приостанавливаясь, пока она не расслабилась под ним. Тогда они начали неторопливо и ритмично двигаться в такт, прижимаясь друг к другу с нарастающей голодной жадностью. Эмма запрокинула голову, а Николай покрывал поцелуями ее горло и плечи, шепча по-русски рокочущие ласковые слова.

Их стройные длинные тела переплетались, обвивали друг друга, мышцы напрягались и расслаблялись в стремлении к блаженству, манящему, желанному, недосягаемому. Оно нахлынуло на них одновременно, внезапно, сладкой судорогой неописуемого восторга. Николай вонзился мощным толчком в ее лоно, ощутил его тугую, упругую глубину и замер в ней, пока Эмма содрогалась в мучительном облегчении. Когда яростное биение крови в жилах утихло, Николай перекатился на спину. Эмма последовала за ним. Она перебросила через него руку и ногу и прижалась лбом к его гладкой повлажневшей груди. Совершенно обмякшая, она прильнула к нему, как дремлющая кошка.

Николай поднял руку к ее растрепанным локонам и стал нежно их гладить. Его широко открытые глаза были устремлены в темноту. Он был охвачен странными смешанными чувствами, испытывая одновременно отчаянное желание раздавить ее в своих объятиях или отбросить прочь. Мирная тяжесть тела жены, ее довольный вздох, когда она пристроилась к нему под бочок, - все это заставляло мучительно ныть его сердце. Ему никак не удавалось успокоиться, не мог он принять от нее необязательную легкую привязанность, которую сам же ей предложил. Если он позволит себе раскрыться, стать уязвимым хоть на миг, шлюзы откроются, и все, что он железной волей заставлял себя вытерпеть и забыть, вырвется наружу.

Осторожно высвободившись из-под нее, он встал с постели и ощупью нашел отброшенный халат.

– Николай? - сонно пробормотала она.

Не обращая внимания на тихий призыв, он накинул халат и твердым шагом направился в свои темные пустые комнаты в противоположный конец крыла.

Эмма растерянно села на постели и отбросила волосы со лба. Почему он внезапно ее покинул? Что она сделала не так? Прикусив губу, она старалась не расплакаться. Она ведь не ребенок, она взрослая замужняя женщина, которая не может позволить себе такую глупую блажь, как слезы.

– Ты сама выбрала такую жизнь, - угрюмо напомнила она себе. - Постарайся теперь сделать ее получше.

Прошло много времени, прежде чем она снова откинулась на подушки, и еще больше, пока наконец она заснула, свернувшись калачиком посреди огромной постели.

Часть вторая

Какие б чувства ни таились

Тогда во мне - теперь их нет…

А. С. Пушкин

Глава 5

Николая отвлекли от работы отчаянные выкрики за окнами библиотеки. Он вскочил из-за стола и, не обращая внимания на растерянно застывших в креслах управляющих мистера Мидоуса и мистера Бэйли, с которыми совещался, в два шага оказался у окна. Поглядев на хмурую картину октябрьского утра, он молча застыл.

– Ваша светлость, - с тревогой обратился к нему Мидоус, - что-то случилось? С кем?

Николай покачал головой.

– Это моя жена, - пробормотал он. - Занимается своими ежедневными упражнениями. - С легкой улыбкой он наблюдал, как Эмма в белой рубашке, брюках и сапожках бегает по аккуратному газону наперегонки со своим псом Самсоном. Глядя на это зрелище, незнакомые с ней люди могли бы решить, что ее пора отправить в сумасшедший дом. Эмма гонялась за собакой по клумбам и газонам, перепрыгивая через расчерчивающие регулярный французский парк низко подстриженные кусты. Рыжие кудри развевались по ветру, как знамя. В мгновение ока она круто развернулась и помчалась в другую сторону. Ее неуклюжий пес бросился за ней.

За месяц, прошедший после женитьбы Ангеловского, все обитатели и слуги его поместья привыкли к раскрепощенному поведению Эммы и к тому, что она разгуливает в мужском наряде. Обычным стало зрелище молодой княгини, прохаживающейся по дому под ручку со старым шимпанзе. По сравнению с этим бурные игры с собакой на лужайке казались пустяком.

Николай не делал замечаний жене по поводу эксцентричности ее манер. Он просто получал от них огромное удовольствие, особенно когда она шокировала окружающих. Он наслаждался ее сообразительностью и необычным складом ума, прямотой и отсутствием какого бы то ни было притворства. Она обладала неиссякаемой энергией ребенка, могла доработаться до изнеможения, а затем сбросить напряжение бешеной скачкой или пробежкой по полям вдогонку за Самсоном.

Николай наслаждался каждой минутой, проведенной в ее обществе… За исключением тех моментов, когда она внезапно затихала и стремилась ласково прильнуть к нему, положив кудрявую голову ему на плечо. Тогда он заставлял себя уклоняться, чтобы не впасть в безумную панику. Эмма понятия не имела, чем его пугала, какими разрушительными последствиями грозила ее улыбка. Он не станет… Он не может влюбиться в нее. Но точно так же не мог он игнорировать свое желание быть с ней. Поэтому их взаимоотношения все время сложным образом балансировали между притяжением и отталкиванием.