Deadline. Роман об управлении проектами - Том ДеМарко

Из приемной мистера Томпкинса проводили через несколько богато украшенных комнат в кабинет секретаря. Секретарь проводил мистера Томпкинса через несколько еще более роскошных комнат в кабинет ассистента. Ассистент проводил мистера Томпкинса в соседнее помещение, которое и занимал министр Бэллок. Едва удостоив вошедшего взглядом, министр снова уткнулся в бумаги, которые лежали перед ним на столе. Чем внимательнее он их разглядывал, тем мрачнее становилось его лицо. Не отвлекаясь на приветствия, Бэллок сразу же перешел к делу:

— Томпкинс, вы и ваши чертовы программисты стоите мне около тридцати одного миллиона в год! И что, черт возьми, я с этого имею?

— Работу над проектами.

— Работу над проектами, скажите пожалуйста! А на кой мне она сдалась, ваша работа? Я что, могу ее продать?

— В итоге — да. Вы же сами говорили, что как только наши продукты выйдут на рынок, деньги потекут рекой. Кроме того, тридцать один миллион в год беспокоит меня гораздо меньше, чем странное решение инвестировать огромные средства и ресурсы в…

Мановением руки Бэллок приказал ему замолчать.

— Вы, Томпкинс, позаботьтесь лучше, чтобы проекты были закончены вовремя. Если вам это не удастся, вы пожалеете, что родились на свет. Это я вам гарантирую. Если 1 июня все проекты не будут сданы, для вас этот день станет самым плохим за всю вашу жизнь. Вы меня поняли, Томпкинс? Я не шучу. Как обстоят дела со сроками сейчас?

— Все в порядке, — невозмутимо отвечал мистер Томпкинс.

— Ни капельки вам не верю. Если бы это было правдой, я бы продолжал сокращать сроки разработки. Нет, Томпкинс, вы отстаете от графика, я знаю. Но вам придется исправить эту ситуацию. Придется начать закручивать гайки.

— Но мои люди и так стараются изо всех сил.

Выражение лица Бэллока из недовольного стало прямо-таки ядовитым.

— Изо всех сил?! А это тогда что? — и он сунул под нос мистеру Томпкинсу какую-то бумажку.

— Что это? О! Учет сверхурочной работы! Значит, вы учитываете, сколько перерабатывают мои программисты?

— Конечно. Посмотрите только на июльские цифры — какое убожество! Notate: сто сорок четыре часа сверхурочно; Quirk: сто девяносто два часа; PShop: шестьсот один час… да что же это такое, в самом деле! Каких-то жалких шестьсот часов в проекте, который должен быть сдан 1 июня! Это значит всего по десять часов на человека в месяц! А если взять всю организацию, Томпкинс! Вы знаете, сколько часов сверхурочно отрабатывает каждый сотрудник в среднем?

— Понятия не имею.

— Два часа, Томпкинс, всего лишь два часа, черт возьми!

— Так много? Честно говоря, я удивлен. Большинству программистов, которыми руководит Марков, вообще практически нечего делать…

— Так найдите для них работу! Давайте, давайте, активней! Подключите их к проекту PShop.

— Всю тысячу триста пятьдесят человек?

— Меня не интересует, сколько их там. Пусть займутся делом. И имейте в виду, мне не нужны обычные сорок четыре часа в неделю. Я хочу, чтобы люди работали по шестьдесят, семьдесят, восемьдесят часов! Вот чего я хочу, и я привык, чтобы мои желания немедленно исполнялись. Я достаточно ясно выражаюсь?

— О, да. Я всегда прекрасно понимаю, чего вы хотите.

— Что ж, хоть это у вас получается. Так, я вижу, что вы вполне справляетесь с программой улучшения процесса разработки. Замечательно, но я хочу, чтобы вы продвигались вперед побыстрее. Итак, теперь вся организация должна перейти на четвертый уровень СММ. К концу года. А в следующем году мы…

— Простите, Аллэр, а вы знаете, что представляет собой четвертый уровень СММ? Я имею в виду навыки, которыми должен обладать каждый разработчик…

— Это все детали. Ненужные подробности. Не отвлекайте меня, Томпкинс. Ваша организация перейдет на два уровня СММ вверх к концу года, или я больше не Аллэр Бэллок. Вы меня понимаете?

— Превосходно.

— Под моим руководством вы никогда не будете останавливаться на достигнутом, Томпкинс. Я требую, чтобы каждый работник…

— Извините: или работница.

— Что?!

— У нас ведь и женщины работают. И мужчины, и женщины. Вы ведь не забыли, что есть и женщины…

— Конечно, я помню, что у нас работают и женщины! Что за ерунду вы несете! При чем здесь женщины?! Мы должны работать! Выпускать продукты! О чем я говорил?

— Вы говорили, что каждый работник… — подсказал ему мистер Томпкинс.

— Ах, да. Я хочу, чтобы каждому — слышите: каждому! — сотруднику каждый день напоминали о том, что он плохо работает. Это главное в управлении проектами. Ткните их носом в срок сдачи. Делайте это каждый день. Я требую, чтобы сегодня же вы представили мне план того, как именно вы будете тыкать их носом в сроки. Сегодня же, до окончания рабочего дня.

— Это значит — до полуночи? — едко осведомился мистер Томпкинс, но его сарказм остался незамеченным. Бэллок только рукой махнул и продолжал;

— Да-да. А что касается ваших обязанностей касательно летних Олимпийских игр…

— Касательно чего?

— Летних Олимпийских игр, которые пройдут здесь, в Моровии, в 2000 году.

— Что? Вы это серьезно?

— Совершенно серьезно. ВВН между делом заехал в Олимпийский комитет и обо всем договорился. Он может настоять на своем, когда захочет, ресурсов у него для этого вполне хватает. Так что в 2000 году мы проводим Олимпийские игры в Моровии. И это будет вашей личной проблемой 2000 года.

— Почему моей проблемой?

— Да потому что я уже возложил на вас полную ответственность. Все должно быть готово в срок, к Играм, — министр Бэллок поднялся и стал собирать бумаги. Аудиенция явно была закончена.

— Подождите! Но по контракту я согласился выполнять только ту работу, которая…

Бэллок отбросил бумаги и с ненавистью уставился на мистера Томпкинса.

— Запомните, — прошипел он, — я, и только я распоряжаюсь тем, какую работу вам выполнять.

— Он хочет, чтобы к лету 2000 года мы поставили новую систему управления авиаперевозками.

Белинда молча округлила глаза и ждала продолжения.

— Он утверждает, что в течение шести недель аэропорт Корзака примет не менее двух с половиной миллионов человек. То есть каждый день будет происходить около трехсот вылетов и посадок.

— Ого-го! А сколько рейсов принимает аэропорт Корзака сейчас?

— Шесть в неделю. Сам запрашивал. У них даже нет вышки. Они принимают самолеты с помощью флажков.

— Значит, нам предстоит спроектировать и построить вышку, нанять и обучить персонал, создать системы поддержки, да еще и обеспечить всестороннюю интеграцию. Я даже не знаю, можем ли мы в принципе это сделать, не говоря уже о сроках. А ты не спросил его — он хоть понимает, насколько это рискованное предприятие?

— Послушай, Белинда. Моя жизнь слишком коротка, чтобы я тратил свое драгоценное время на абсолютно бесполезные занятия. Это же министр Бэллок, ты что, забыла? А кроме того, у меня есть идея. Люди Гэбриела практически ничем не заняты. Почему бы не поручить им эту работу? Конечно, в ближайшие несколько месяцев нам троим придется очень и очень несладко, до тех пор, пока мы не укомплектуем и запустим все новые проекты. Даже если мы сможем просто начать проект по созданию этой самой системы контроля авиаперевозок, и ничего больше, все равно это принесет свои выгоды. Суди сама — люди будут при деле, они станут работать над интересным проектом, приобретут ценный опыт.

Белинда пожала плечами.

— Ну что ж. Если ты в этом участвуешь, то и я не прочь.

— Кстати говоря, Бэллок хочет, чтобы мы начали «закручивать гайки», как он выражается. Иначе говоря, ему нужно, чтобы люди начали работать сверхурочно.

— Я как раз хотела с тобой об этом поговорить. Смотрю на августовскую статистику — количество часов, которые люди проводят на работе сверхурочно, растет день ото дня. По крайней мере, в наших восемнадцати проектах.

— Как бы то ни было, Бэллоку этого мало.

— Да, наверное, ему это не понравится. Кстати, мне тоже не нравятся эти цифры.

— Ты тоже хочешь, чтобы люди работали еще больше?

— Меньше.

— Белинда!

— Да знаю, знаю. Когда участвуешь в каком-нибудь интересном проекте, часть времени непременно работаешь сверхурочно. Но то, что я наблюдаю сейчас, — плохой симптом. Слишком рано все начали проявлять сверхусердие, так до конца проекта просто не выдержать. Я боюсь того, что люди выдохнутся задолго до того, как понадобится действительно выложиться на финишной прямой. Это то, что мне подсказывает интуиция.

Мистер Томпкинс отреагировал немедленно:

— Мы должны сейчас же создать модель твоих интуитивных ощущений, Белинда. Давай поработаем над этим сегодня после обеда? Попробуем выяснить, как сверхурочная работа и постоянное давление влияют на производительность. Определим, сколько делают люди, когда на них давят сверху.

— Отлично, я — за, — ответила Белинда. — И пока мы тут занимаемся моделированием, давай подрядим Вальдо, чтобы он взялся за ту же задачку.