Большая война - Сергей Якуцени

В начале I Мировой войны руководителей общины русинов пригласил к себе министр внутренних дел Австро-Венгрии, граф Черни (сама фамилия, кстати, неопровержимо свидетельствует о славянском происхождении предков графа). Граф Черни предложил русинам объявить себя особым народам, который не имеет ничего общего с русскими и с Российской империей. Тогда они могут рассчитывать на лояльное отношение Австрийского государства и на помощь в организации культурной автономии – создании печати на своем языке, преподавания на русинском языке в школах и так далее.

Граф Черни не скрыл, что правительство опасается – если русины будут считать русских дорогими соплеменниками, то Российская империя легко найдет среди них своих шпионов и агентов влияния. Австрия не допустит, чтобы русины стали «пятой колонной» для Российской империи; если они не согласятся с предложениями Австрийского правительства, они подвергнуться репрессиям, как жители враждебного государства. Руководители общины согласились в предложениями австрийцев. Община приняла решение своего руководства.

Но уже в 1940-е годы карпатские русины ждут победы Советского Союза и как часа прихода «своих», говоря друг другу:

«– Слышите? Это русские пушки!

Вся Карпатская Русь, эта последняя Русь, с благоговением прислушивается к глухим выстрелам и ждет русских». В СССР убежали «тысячи наших лучших людей».

С приходом Красной Армии Подкарпатская Русь официально была присоединена к СССР, как часть Западной Украины. Ужгород – столица Подкарпатского края. Хустовский район и сегодня населен карпаторос-сами. Оставались лояльными к Чехословакии: у русинов был свой национальный округ, включение в [76]

Чехословакию было для них спасением от насильственной украинизации.

Напряжение нарастало не только между Чехословакией и Германией, но и между Чехословакией и Польшей.

После того, как нацистская Германия ввела в Чехословакию войска и фактически оккупировала ее, Польша захватила Тенишевский округ, а Венгрия получила часть Словакии, Трансильвании, всю Закарпатскую Русь. Будем справедливы: в Венгрии русины сохранили свой национальный округ.

Получается: во-первых, Гитлер полностью убедился в своей безнаказанности. Великие державы согласились с его образом действий. Во-вторых, другие державы тоже охотно делили Чехословакию вместе с ним. И не только союзная Венгрия, но и далекая от Гитлера Польша. Все были не лучше… Но он был более последователен и жёсток.

Безнаказанная Япония

Другой агрессор тоже убедился в своей безнаказанности: с 1931 года Япония вела военные действия на территории Китая. Она захватила огромные территории, еще большие контролировала, и вела боевые действия всеми силами своей армии и авиации. Мир молчал. Великим державам было плевать на Китай и его судьбу. А ведь только этого и нужно было Японии, чтобы убедиться в своем «праве» нарушать мир и развязывать войны. Если в Китае можно, то почему нельзя пощупать и СССР кончиком штыка?

Советско-японские войны

Советский Союз в 1938 и 1939 годах «благополучно» делил Монголию и Дальний Восток с Японией. 29 июля – 11 августа 1938 года велись военные действия у озера Хасан. В 1939 года – военные действия на реке Халхин-Гол на территории Монголии. Это были масштабные военные действия с участием десятков тысяч военнослужащих, сотен артиллерийских орудий и самолетов с обеих сторон. Мир промолчал. Каждая сторона могла решать свои оперативные, тактические стратегически и политические задачи, как считает нужным.

Безнаказанный СССР

Допустим, мир «ничего не знал» о секретных пунктах Советско-Германского договора 23 августа 1939 года, вошедшего в историю как «Пакт Молотова-Риббентропа». Допустим, мир видел только некие «странные» действия СССР: захват части территории Второй Речи Посполитой, оккупацию Прибалтики, из которой заблаговременно Гитлер предложил выехать немцам, попытку захватить Финляндию (Советско-Финская война 1940 года).

Но в любом случае получалось: если действовать достаточно осторожно и лицемерно… например, начать агрессию против Польши не одновременно с Гитлером, а попозже, «только» 17 сентября 1939 года, то и это сходит с рук. Англия и Франция объявили войну Германии, но не ее союзнику, СССР, Агрессия сошла с рук.

Как и при развязывании Первой мировой войны, агрессоров несколько. Все они перед началом крупномасштабных действий проверяют – насколько они безнаказанны. И убеждаются: можно!

Механизм начала Второй мировой

И опять великая держава нападает на страну побольше. Не непосредственно на великую державу, но на союзника великих держав. 1 сентября Германия нападает на Польшу. 3 сентября Британия и Франция заявляют, что находятся с Германией в состоянии войны.

Польша – это Сербия Второй мировой.

Несколько существенных отличий

Разумеется, у подготовки и начала Второй мировой войны есть и отличия от Первой.

1) Мир 1920-х – 1930-х годов сохранял противоречия, унаследованные после Первой мировой войны.

– Несправедливый Версальский договор, позволявший Гитлеру строить пропаганду «борьбы против версальских несправедливостей»

– Отказ Австрии в праве объединиться с Германией

– Несправедливости, чинимые по отношению к немцам в Чехословакии и в странах Прибалтики

– Вильнюсский узел;

– Чехословацкий узел

Число всевозможных «узлов» можно увеличить намного… И все они способствовали началу боевых действий.

Противоречия, оставшиеся после предшествующей мировой войны, закладывают основу для новой

2) Расширился круг государств, делящих мир. К Первой мировой войне делили мир только государства Европы. Даже США участвовали в ней далеко не на первых ролях. В число больших забияк, делящих мир, теперь попали и США, и уж совсем не европейская Япония.

3) Самое же главное – Вторую мировую войну «пришлось» готовить намного дольше, чем Первую!

Блоки государств возникали быстрее, во многом они были унаследованы от эпохи Первой мировой. А вот войны в третьих малых государствах велись дольше, все начиналось лет за 15 до 1939.

И начало войны шло более вяло. Между началом Балканских войн и Первой мировой прошло всего 2 года. Между началом событий в Испании и Второй мировой – 3 года. А если брать начало агрессии Японии против Китая, то и все 8 лет.

В Первую мировую Гаврила выстрелил: и через месяц мир уже в огне!

Вторая мировая начиналась вяло, безинициативно… Во время «странной войны» 1939–1940 годов на Западном фронте недели и месяцы буквально ничего не делалось.

Мир уже имел опыт Большой Войны, и боялся Большой войны. Его нужно было дольше раскачивать, чтобы он начал воевать.

Психологические последствия массовой войны

В Первой мировой войне участвовали 33 страны с населением в миллиард человек. За время Первой мировой войны были призваны в армию порядка 75 миллионов человек. 27 млн было призвано в странах Антанты – 10.7 % населения Великобритании, 17 % населения Франции. В Российской империи призвали 15.7 млн. человек в Российской империи (8.7 % всего населения).

23 млн призванных в Германии и Австро-Венгрии составили 20.7 и 17.1 % всего населения.

Первая мировая война поразила современников своими масштабами, новыми средствами массового поражения, своей жестокостью.

«.русские войска безостановочно шли на запад, захватывая десятки тысяч пленных, огромные запасы продовольствия, снарядов, оружия и одежды. В прежних войнах лишь часть подобной добычи, лишь одно из этих непрерывных кровавых сражений, где ложились целые корпуса, решило бы участь кампании. И несмотря даже на то, что в первых же битвах погибли регулярные армии, ожесточение только росло. … Было в этой войне что-то выше человеческого понимания. Казалось, враг разгромлен, изошел кровью, еще усилие – и будет решительная победа. Усилие совершалось, но на месте растаявших армий вырастали новые, с унылым упрямством шли на смерть и гибли. Ни татарские орды, ни полчища персов не дрались так жестоко и не умирали так легко, как слабые телом, изнеженные европейцы или хитрые русские мужики, видевшие, что они только бессловесный скот, – мясо в той войне, затеянной господами»[77].

ТАКАЯ война поставила под сомнение всю систему ценностей европейской цивилизации.

Всегда были войны с целью что-то приобрести: например, колониальные войны. Воюя в Индии или в Африке, приобретала вся Британия, приобретали устроители войны, – но приобретали и ее участники. Солдат, а уж тем более офицер колониальной армии возвращался домой обеспеченным, а то и богатым. В такой войне был риск – но была и прибыль, а число вернувшихся всегда превышало число погибших – и намного.

Ведь всегда были «войны чести» – войны между европейцами за престиж своего государства и своей страны. Не принимать участия в такой войне значило поставить под сомнение свою личную храбрость и свой патриотизм. А быть трусом и не быть патриотом во всех странах и всегда было далеко не почтенно.