Пилюли от бабьей дури - Татьяна Веденская

– Да твоя мать – чистое сокровище. Квартиру оставила, деньги.

– Ты что, думаешь, это такая большая радость – жить одному? Я один лет практически с четырнадцати, как мать батю выперла. Иногда домой приходишь, а там тихо-тихо. В холодильнике одни какие-то коробки с готовой едой, пельмени какие-то японские, из «Глобус Гурмэ». И голоса мерещатся.

– Особенно если десять часов подряд в «Варкрафте» сидеть, – усмехнулся Кира, но Беня даже не улыбнулся.

– Это удовольствие, когда ты живешь как все, с живыми, натуральными родителями, и хата случайно остается свободной на выходные. Можно устроить тусу, натащить девчонок, пива купить, а потом в поте лица все убирать к приходу родителей. И жевать мятные конфетки, чтобы не унюхали запаха сигарет.

– Романтика, – хмыкнул Кира, делая погромче музыку.

Стереосистема была – выше только звезды, круче только кипяток.

– А что, нет? А когда ты год за годом мать видишь максимум раз в месяц, и даже деньги на карманные расходы переводят на карточку – это ж дикость. А батьку вообще вижу раз в год, только по телефону и общаемся. Потому что где я, а где эти Мытищи? Я, может, уже спился, а никому и дела нет. Думаешь, приятно? Или вот стану я наркоманом. Кто узнает? Никто!

– Ты – наркоманом? – Кирюшка расхохотался.

Бенькины заморочки – какая-то глупость. Всем известно, что тот не то что не наркоман, а даже не курит. Помешан на здоровом образе жизни, иностранные языки учит. Не сын – мечта.

– Ты уж лучше радуйся, что твои предки не развелись, – помотал Беня головой. – А машина – херня. Купи свою и не мучайся.

– Да? Так просто? На какие шиши? – фыркнул Кирюшка.

Да, с Бенькой иногда было просто невозможно договориться. Тоже мне, хранитель семейных ценностей. Домостроевец-ортодокс. Чья бы корова мычала.

– Заработай, – пожал плечами Беня.

– Заработаю, не беспокойся, – Кирилл ворчливо бормотал что-то и крутил в руке сигарету. Бенька в машине курить запрещал, а в своей бы он мог открыть окно, положить локоть в оконный проем, включить музыку и ехать. И никто ему не указ. Но жизнь повернулась к Кире не тем местом, на которое он рассчитывал. Все как-то сложилось неправильно. Он сдал ЕГЭ, но с полученными баллами смог поступить только в какой-то непонятный институт экономики и права, к тому же только на платное отделение. Он оббегал множество приемных комиссий, но везде вперед него пролезли какие-то победители олимпиад, какие-то уроды с блатом. Бюджетные отделения были уже заняты. Бежать к родителям, кричать «караул»? Нет, только не это.

– Как, был в военкомате? – спросил Бенька, словно бы подслушал Кирюшкины мысли.

– Ага, – вздохнул тот.

– Значит, свободен?

– Как ветер. – Он улыбнулся, думая, что все же этот трюк с экономически-правовой учебой – это была не такая плохая идея. Конечно, считать этот якобы вуз местом учебы не стоило. Чтобы поступить туда, было достаточно, кажется, сдать… анализы. В смысле, они даже не заглядывали в его аттестат, плевать на него они хотели, лишь бы была внесена плата. Не такая, конечно, как у Бени в МГУ, значительно ниже. В МГУ вообще беспредел. Бенька и отличник, и олимпиады выигрывал чуть ли не на уровне страны. И все равно пошел на платный факультет – как он сказал, чтобы не дергаться.

– Ну и хорошо. А на кого там, в твоем вузе, учат?

– На юристов и экономистов, надо полагать, – усмехнулся Кира. – Практически как и у вас.

– Что ж, коллега, кажется, приехали. Звони девчонкам, пусть спускаются. – Беня остановил машину и открыл окно. В салон вплыл густой, наполненный парами бензина горячий воздух. Лето в самом разгаре.

Кирилл вышел из машины, набрал номер на мобильнике и наконец-то прикурил уже почти развалившуюся сигарету. Институт его беспокоил. Чтобы расплатиться за первый семестр, пришлось взять всю сумму взаймы у того же Беньки. Тот дал деньги без звука. Кира, смеясь, предложил написать расписку, как и подобает будущим юристам, но на то Беня и был лучший друг. Отказался, сказал, что если Кира деньги не отдаст, в чем лично он, Беня, искренне сомневается, то это будет хороший урок для него, Бени, на будущее.

– Я обязательно отдам, – пообещал Кира, но как именно он выполнит это обещание, было неясно. В контексте имеющихся отношений с отцом было сомнительно, что тот станет вникать в Кирины проблемы. И особенно выкладывать деньги. Как узнает, что Кирилл подал документы в платный вуз, тут же его пошлет подальше. И через три месяца… к концу ноября – что тогда? Как платить за учебу? Кирилл представил себе, как отец рассмеется и предложит начистить кирзачи.

Впервые в жизни, стоя около Бенькиного «Лексуса», Кирилл вдруг задумался о том, что туда, в эту армию, возможно, действительно придется идти. Не сейчас, не сегодня, конечно. Пока что он отнес в военкомат бумажку, справочку, за которую он, собственно, и заплатил, делая вид, что платит за будущие знания. Согласно этой бумажке ему, студенту непонятного вуза, полагалась отсрочка от службы в войсках. Кира вспомнил, как хмурый, лысый и худой военком посмотрел на него усталыми, все видавшими глазами и усмехнулся.

– Учиться будете, значит, господин призывник. На кого хоть?

– На… юриста.

– У нас в стране юристов полно. У нас в стране солдат не хватает, – военрук повысил тон, но справку принял. Не было у него права не принять ее, но ему бы дай волю, он бы всех этих отказников в стройбат, в канавы. Молокососы, ни совести, ни чести.

– О, девчонки! Ну что, искупнемся? – потер ручки Беня, глядя на двух еле одетых, перетянутых какими-то бечевками вместо платьев девочек. Лето – прекрасное время, можно не думать ни о чем, затаскивать девочек на пляжи, обниматься в кустах. И жизнь такая прекрасная, ничем не омраченная, и все еще впереди.

– Может, потом в кино? – протянула капризным тоном одна из дам.

– На последний ряд? – усмехнулся Беня и обхватил ее за талию.

Кирилл тоже не отставал. Выбросил из головы все эти ненужные, нелепые мысли. В конце концов, о чем разговор. Он уже взрослый человек, мужчина. И сможет сам решить все свои вопросы. Зачем дергаться раньше времени, если рядом такая красивая, загорелая девушка. И есть уверенность, что вечером можно будет зайти куда дальше дозволенного, заплыть, так сказать, за буйки. Мы молоды, нам все можно.

– Едем?

– Конечно, – согласились все.

И весь день, вечер, а в особенности ночь, были потрачены не напрасно. Сидя уже под утро в кухне Бениной квартиры, в трусах, усталый, счастливый, пьяный больше от жизни, чем от выпитых пары банок пива, Кира подумал, что, в принципе, если постараться, можно найти какую-нибудь работу. Ну, будет совмещать. Будет работать по вечерам. Мысль эта нравилась ему все больше и больше.