Дозоры не работают вместе - Николай Желунов

Неудивительно, что нашлось столько желающих возразить советнику, ведь бракхиаты – наемники из варварских народов Галлии – составляли всего несколько сотен и не могли, по общему мнению, переломить ход битвы. Марк Бруттий считал иначе. И вот сотни рослых воинов в доспехах, покрытых звериными шкурами, с грозным кличем бросились вперед. Их боевой рев слышался тут и там над кипящей равниной. Если бы кто-то сейчас отвел взгляд от поля битвы – он увидел бы, как Марк, закрыв глаза, шевелит губами и делает быстрые пассы руками по направлению к наступающему врагу.

И германцы остановились! Внезапно варварский клич бракхиатов достиг ушей каждого из них, а на месте ненавистных римлян они увидели своих давних родичей. Нет, воины Хнодомара не бросили оружия, но теперь та яростная сила, что кидала их вперед, вдруг ослабла. Римляне выровняли свои ряды, отогнали в сторону наседавших врагов наконечниками длинных копий. Катафрактарии развернулись и атаковали германских всадников плотным фронтом – и те откатились к лесу, теряя людей. Марк не выпускал из поля зрения своего соперника за спинами его солдат: теперь пришла очередь белобородого мага побледнеть. Тот явно не ожидал, что на его примитивную, но мощную магическую атаку последует такой изощренный ответ.

Старик вскинул руки, отдавая команду. Из лесной чащи появились новые, надежно скрытые ранее, отряды германских конников. Они неслись всесокрушающей лавиной, и те всадники, что бежали от римской кавалерии, разворачивались и присоединялись к ним.

Марк Бруттий ударил своего коня пятками и полетел на правый фланг, где намечался удар алеманнов. Он оценил ход противника. Тот решил использовать всю силу своей магии для поддержки конной атаки, видя, что среди римской конницы, и так меньшей числом, не было бракхиатов. Если атака конницы Хнодомара удастся, правый фланг римлян будет смят, а армия их прижата к Рейну.

Всхрапывая, раздувая ноздри от запаха крови, Румил скакал через тела мертвых и раненых воинов. На всем скаку Марк погрузил ладонь в ледяную пустоту Сумрака. В следующее мгновение он изо всех сил бросил что-то в подлетающие конные лавы врага.

Некоторые воины Рима, наблюдавшие за этой атакой, рассказывали потом, что рука советника Бруттия словно исчезла и затем появилась вновь. А кони противника с ужасающим ржанием вставали на дыбы, сбрасывая седоков на землю и убегая прочь. Все новые и новые отряды наваливались на одинокого римлянина – и со страшным храпом и ржанием откатывались в стороны. Всадники пытались успокоить обезумевших лошадей – но те, насмерть перепуганные чем-то, невидимым для людского глаза, не слушались своих хозяев. Не мешкая, взялись за дело отряды лучников Рима, заработали ручные баллисты. Конная атака германцев захлебнулась.

После этого воины Хнодомара, руководимые белобородым чародеем, сбились на навал. Все еще оставшиеся резервы с яростным криком бросились в бой, пытаясь прорвать оборону римлян в центре.

И в этот момент Марк Бруттий понял – перед ним новичок. Да, он действительно мощный маг – и, конечно, разрушение Колонии Агриппины его рук дело, не говоря уже об объединении германцев в небывало большое и сильное войско. Белобородый старец, а не Хнодомар в действительности руководил боем. Но он явно не искушен еще в военных делах. В сражении нельзя полагаться только на силу и численное превосходство. Вот и сейчас огромная армия семи германских народов не может хотя бы потеснить троекратно меньшее войско Рима.

Можно было отъехать в сторону и отдыхать – Флавий Юлиан уже достаточно опытен для того, чтобы довести дело до конца. Но Марка разбирало любопытство, посему он снова направил Румила в самое пекло битвы.

Теперь он делал то, с чего начинал его соперник, – вложил все накопленные магические силы в заклятие, укрепляющее дух своих воинов. Легионеры, собранные из разных уголков империи, бились стойко и мужественно, не уставая рубить и колоть наседающего противника. Сражение превращалось в мясорубку. Солнце, поднимавшееся все выше над лесом, освещало огромную равнину у излучины великой реки – и вся эта равнина пришла в движение, засверкала сталью взлетающих и падающих мечей, и зеленый цвет ее неумолимо сменялся красно-черным – кровью тысяч павших и раненых.

Но что это? Белая борода германского мага мелькает в первых рядах атакующих. Плечом к плечу с ним – медвежья фигура Хнодомара. Вождь германцев взмахивает мечом – и попавший под него римлянин падает, перерубленный пополам. Каждый новый взмах уносит жизнь римского легионера. Белый колдун, сверкая глазами, что-то бросает через головы алеманнов на обороняющихся римлян – и те в панике закрывают руками лица, словно ослепленные ярким светом. И вот в одно мгновение первая линия обороны Рима прорвана, растоптана, и в образовавшуюся щель в римском строю уже лезут косматые люди с длинными ржавыми мечами, гнедые кони со вспененными мордами и оскаленными зубами.

– Держать строй, мерзавцы! – кричит центурион, но тут же падает, захлебнувшись собственной кровью: стрела пронзила горло.

Черная волна перехлестнула через ало-золотую плотину римского строя и с грохотом и лязгом ударила во вторую линию обороны. Передовой отряд германцев во главе с вождями двигался тупоносым клином, который магистр пехоты удачно сравнил со свиным рылом. Чаша весов снова стала клониться на сторону варваров.

Тогда Марк Бруттий выхватил меч и прорубился через людское месиво к головному отряду врагов. Он действовал спокойно, но быстро. Копье телохранителя Хнодомара ударило его в грудь – и сломалось, словно соломенное. Летящие в лицо стрелы и дротики в последний момент отворачивали в стороны. Убийство претило Марку – он вышибал противников из седел или выбивал оружие из их рук, остальное довершали легионеры. Он поднял коня на дыбы – и тот ударами копыт повалил на землю мохнатого скакуна под германским вождем; сразу же несколько римских солдат с криками обрушили на него свои мечи. Каким-то чудом Хнодомар вырвался из-под груды тел и, сжимая ладонью окровавленное плечо, побежал прочь.

– Хватайте старика! Не дайте ему уйти! – воскликнул Марк.

Белобородый колдун в ярости вскинулся ему навстречу, и их мечи встретились. Рассыпая искры, ударялись мечи один о другой – раз, другой, третий, – волшебники не уступали друг другу по силе. Но битве Светлых магов не суждено было состояться в этот день: десятки римских дротиков посыпались на голову германцу, его конь с жалобным ржанием повалился на землю, и в следующее мгновение маг растворился в воздухе.

Марк Бруттий нырнул в Сумрак следом за ним.

Здесь поле битвы выглядело куда страшнее, чем в привычной реальности. Над мертвыми и умирающими воинами уже собирались самые ужасные сумрачные твари, желающие полакомиться истекающей из тел энергией. В ледяном мраке зажглись бледные мерцающие огни. Какая-то рычащая тень тут же вцепилась в ногу волшебника, кто-то запутался с клекотом в его волосах – и Марк вынужден был полыхнуть мощным огненным заклятием, выжигая все вокруг, чтобы получить хотя бы несколько мгновений спокойствия.

Его соперник спасался бегством. Он едва видимой тенью несся над свинцовой гладью реки и вскоре достиг другого берега.

Марк еще поколебался мгновение, но решил, что преследовать врага в густом германском лесу не станет. Не в этот раз. Будет еще возможность познакомиться поближе.

Он вынырнул из Сумрака и увидел, что цезарь не теряет времени даром. Тяжелая конница римлян, усиленная резервами, ударила с правого фланга – и добрая половина германского войска не выдержала удара, покатилась к реке, роняя оружие, оставляя тела на траве. Видя это, приободрились даже в изнуренном центре римской обороны, центурионы скомандовали атаку!

Вскоре уже вся германская армия бежала. Юлиан остановил своих воинов на берегу реки, не позволив лезть в воду вслед за плывущими через реку врагами, но солдаты продолжали обстреливать из луков и ручных баллист пытающихся спастись германцев, и несколько тысяч их нашли свою смерть на дне Рейна. Стоны раненых и умирающих до глубокой ночи висели над водой. Марк Бруттий долго плыл в толще холодной воды за раненым Хнодомаром по тянущейся за ним кровавой дорожке. На заросшей осокой отмели он догнал вождя алеманнов, повалил в песок и сдавил его горло рукой.

– Кто этот седовласый старец, что сражался вместе с тобой против нас?

Могучий германец взревел, как раненый тур, рванулся – но тщетно. Он был в два раза крупнее Марка, однако ничего не мог поделать с римлянином.

– Кто это был? – на чистом германском наречии продолжал допытываться Марк. – Ответь – и останешься жив.

Германец ответил самыми черными проклятиями и пожеланием сдохнуть.

Но Марк умел найти подход к нежелающим делиться информацией и, прежде чем отвести пленного Хнодомара в римский лагерь, смог выбить из него имя белобородого мага.