Дамский гамбит - Ольга Троицкая

— Жалко Володю, — сказал Гоша, пристально глядя на Полину. — Мы, к сожалению, после школы с ним почти не общались. И вдруг он позвонил, спросил: «Сколько дают за создание новой религии?» Я ведь на юриста в педе учусь. У них недавно этот факультет открыли. Вообще-то хотел в филиал БЮИ поступать. Там преподавательский состав сильнее, но дорого очень. Родители не потянут. Так вот. Я Володьке объяснил, что нет такой статьи. Для уголовной ответственности надо что-нибудь повесомее: убийство или факты насилия, например. Он засмеялся: «Будет вам, господа присяжные заседатели, убийство с изнасилованием».

И пропал. Потом только в день смерти позвонил.

Чую — на взводе. Говорит: «Я их почти сделал Завтра расскажу. Вот встречусь сегодня с женщиной с красивым русским именем, и все: пробка станет автомобилем».

Полина в недоумении подняла брови.

— Это реклама такая есть, — пояснил Литвинов. — Купите пиво — выиграете машину. Мол, сделаете невозможное.

— Ясно. А имя… Имя этой женщины он не называл?

К облегчению Полины, парень отрицательно покачал головою.

— Меня и Владислав Степанович так просил: вспомни!

— Владислав Степанович? Это кто же? Если не секрет.

— Егорычев это, — подсказала до того молчавшая Светлана.

— Ах, вот как!

— Но мне показалось, что Володя, когда мы разговаривали, как бы смеялся. Я и Владиславу Степановичу об этом сказал.

— Смеялся?

— Да. Он ведь весь на приколах был. Ему учителя двойки по поведению ставили за то, что всех смешил. В седьмом классе, например, у нас новая литераторша появилась. В возрасте уже, а без всякого понятия. У нас тема «Толстой Лев Николаевич», а она о своем муже Илье Пантелеймоновиче рассказывает или о себе «Я в парк приду и подзаряжаюсь энергетически, как друид. Прижмусь к березке и все ей выложу А она: „Ши-и-и-и“. Отвечает мне». И тут Володька на весь класс: «Говорит, наверное: отстань, дура старая!»

У Полины вытянулось лицо:

— Хм. Действительно.., остроумный молодой человек и весьма дерзкий.

— Нет-нет! Не подумайте О нем плохого, — закрутил головою Гоша. — Ведь Володька один из нас попробовал жить по законам человеческим, а не формальным. Я-то его уговаривал: да брось ты этих идиотов! Зачем к сектантам лезешь?! А он уперся: «Личный интерес». Меня эта смерть так саданула…

Полина с симпатией смотрела на паренька, горячо защищающего честь погибшего друга. Товарищ этот водил компанию с темными личностями, баловался «травкою». Но под слоем жизненной грязи Гоша видел истинную душу Юдина.

Как там говорила музейная билетерша? Очень похожее может быть разным. Два неглупых молодых человека. Родион и Георгий. Пока еще оба старательно грызут сухарь юриспруденции. Но однажды прокурор Литвинов и адвокат Минеев встретятся в суде. И кто знает, не превратится ли их диалог в поединок добра и зла?

— Гоша, а о Родионе вам Володя ничего интересного не рассказывал? Он ведь за ним следил.

— Не за ним. За матерью Родиона. Володя следил за женщиной.

Уже садясь в машину, Полина спросила Светлану:

— Кстати, как эту гарпию зовут. Мамашу…

Женщина замолчала. Ей не хотелось упоминать, чью именно.

— Татьяна Ивановна, — ответила девушка.

Татьяна Ивановна. А что? Чем не красивое русское имя? Его еще Пушкин воспел. А может, встреча с женщиной и состоялась. Но совсем не с той, что думает Егорычев.

Светлана осталась сидеть в «девятке», а Полина" позвонила в аккуратный коттедж на два хозяина по улице Ленина. Дверь ей открыл еще крепкий низкорослый мужчина пенсионного возраста. Всматриваясь в его настороженное лицо, женщина мучалась вопросом: он или не он? Бодро поздоровавшись, сообщила:

— Я из милиции.

Старик недовольно протянул:

— Но-о-о у меня уже бы-ы-ы-л.., молодой человек из органов.

— Да-да. Мы знаем. Но я из другого отдела. Давайте пройдем в дом. Побеседуем, составим протокольчик.

— Но ведь уже…

— Еще раз. Еще раз. Теперь к вам часто будут ходить наши товарищи. Что ж вы? О таком важном деле заявили и хотите одной бумажкой отделаться, — верещала довольная Полина, тесня хозяина.

Тот не очень охотно провел ее в дом. Женщина достала из сумки блокнот, ручку и постаралась улыбнуться по-егорычевски, одними губами:

— Мы знаем, что вы заслуженный человек, ветеран труда, — продемонстрировала она свою осведомленность.

Старик с достоинством кивал.

— Кстати… Представьтесь. Я-то знаю, как вас зовут, но надо соблюдать формальности. Для протокола.

— Гвоздев Антон Трифонович.

— Расскажите нам, Антон Трифонович то, что видели. Для протокола.

— Пятого апреля вечером я шел по улице Чехова. На углу ее стоял молодой парень. Смуглый, крепкий такой. Неожиданно машина выскочила.

«Девятка». Она сбила парня. Когда «Жигули» притормозили, я узнал водителя — Светлану Николаевну Полунину. Девушка машину развернула и помчалась вперед. Да, еще вот что: «девятка» вишневого цвета.

С досадой Полина отметила, что Гвоздев говорит уверенно, не запинаясь, и вообще на выжившего из ума не похож.

— Вы с этой девушкой раньше встречались?

— Да. Она привозила мне посылку.

— От отца Анастасия? — как бы невзначай обронила Полина.

Старик бросил на гостью несколько растерянный взгляд и хмыкнул. Видимо, ждущие не проконсультировали деда, что следует ответить на этот простой вопрос.

— Я вижу, память у вас замечательная, несмотря на возраст.

Старик опять принялся согласно кивать.

— Кстати, откуда вы шли в тот вечер?

— Гулял.

— Но ведь улица Чехова далеко от вашего дома. А в тот день еще и дождичек поливал. Не помните?

Старик долго молчал. Наконец, промямлил;

— Забыл.

— Плохо. Плохо, что вы упускаете такие важные детали. Сразу возникает подозрение: если в этом месте напутали, может, и еще где.., не то чтобы соврали, а от истины уклонились. А Фемида, она ведь слепая, к тому же женщина. Сперва бьет, потом думает.

Старик бессмысленно таращил глаза.

— Я это к тому, драгоценный Антон Трифонович, что вас ведь можно и самого к уголовной ответственности привлечь. За лжесвидетельство.

Гвоздев сапнул.

— Да-да. И из этого вот уютного зальчика переместитесь вы на нары. А рядом насильники, киллеры, ворье — одни плохие люди. И закончите вы там свои заслуженные дни.

Антон Трифонович покраснел и засопел, как самовар:

— Зачем?.. Зачем вы это говорите?

— Исключительно для вашей же пользы. Признайтесь: не принуждал ли вас кто-нибудь к даче ложных показаний?

— Нет.

Говорил Гвоздев уже не так решительно, как в начале допроса. Ладонью с силой вытер вспотевший лоб и покрасневшие щеки. Кажется, дед начинал томиться своею ролью стукача.

— А вы подумайте, подумайте, дорогой Антон Трифонович. Может, молодой человек в больших очках на вас давил? Он, кстати, к вам когда приедет?

Гвоздев долго думал. Наконец, выдавил:

— Он ко мне не ходит.

— Жалко. А то бы вы его спросили: Родион Павлович, скажите как будущий юрист, сколько лет мне дадут за то, что я оболгал честную девушку?

Сироту, между прочим! — последнюю фразу Полина, все-таки не сдержавшись, выкрикнула. Но тут же собравшись, улыбнулась:

— И тогда бы гражданин Минеев ответил, что похоронят вас на тюремном кладбище. Потому, бесценный Антон Трифонович, получше подумайте над своими показаниями. Их ведь поменять еще не поздно. Сказать: машина была. И женщина была. Но другая… Татьяна Ивановна Минеева.

Старик захлопал глазами и бросил беспомощный взгляд на телефон. Полина встала и быстро пошла к выходу. Села в машину и немного проехала вперед. Остановившись, велела племяннице:

«Езжай домой на автобусе. А мне еще в одно место нужно. Потом расскажу». К счастью, девушка не стала задавать тетке всяческие «почему?». Покорно выбралась из «девятки» и упругим шагом пошла вверх по улице. Полина в задумчивости смотрела на удалявшуюся стройную фигурку. На самом деле женщина никуда не собиралась. Она просто приготовилась ждать появления новых гостей у Гвоздева. Светлане же видеть лишний раз братьев совсем ни к чему.

Сыщица не ошиблась в своих предположениях.

Через сорок минут к дому Антона Трифоновича подкатил жемчужно-серый «Опель». Полина снова поразилась, как аккуратно, по-женски водит машину Родя. Парень заскочил в дом. Наверное, хозяин передает ему свой содержательный разговор со странноватой дамой из милиции, жалуется брату и пытается выпытать, сколько дают за лжесвидетельство. А Родя покровительственно утешает деда: мы вас не бросим; будем посылки в тюрьму слать.

Полина набрала номер служебного телефона Егорычева. Пусть приедет и посмотрит, от кого его свидетель получает инструкции. Уж это заставит Владислава Степановича покопаться в «секстанских» делишках. Однако Егорычева на месте не оказалось. «Он по городу», — туманно ответил его коллега и положил трубку.