Непроницаемая тайна - Инга Берристер

– Да, – кивнул Гриффин, гладя ее нежный, женственно-округлый живот. – Если сегодня мы зачали ребенка, то нам придется пожениться. Мы оба хорошо знаем, что дети нуждаются в полноценной, крепкой семье.

– П-пожениться? – с запинкой пролепетала Бренда. – Но мы… но я…

– Пожалуй, нам даже стоило бы поторопиться со свадьбой. На всякий случай.

– Ты… ты хочешь жениться на мне на тот случай, если я беременна?

– Будь на то моя воля, – хрипло ответил Гриффин, – ты уже завтра стала бы моей женой, причем независимо от того, стали бы мы предохраняться или нет. Я очень хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я люблю тебя, Бренда, и мечтаю, чтобы ты всегда была со мной. Но я понимаю, с таким серьезным решением нельзя торопиться. Всего два дня назад ты еще не доверяла мне…

Бренда крепко обняла его и с грустью подумала, как больно ранила его своим недоверием. Но больше такое не повторится. Никогда!

8

– Ты не спишь?

– Сплю, – солгала Бренда, прижимаясь щекой к теплому плечу Гриффина, и затаенно улыбнулась, когда он протестующе застонал.

– Знаешь, что случится, если ты будешь действовать так и дальше?

– Не знаю, – с невинным видом ответила она. – Может быть, покажешь?

Поймав ее на слове, Гриффин принялся медленно ласкать ее нагое тело, нашептывая на ушко, что будет делать.

– Не надо! – взмолилась она, чувствуя, как желание разгорается в ней с новой силой. – Ты ведь сам говорил, что хочешь встать пораньше и поработать!

– Да, но теперь передумал, – отозвался Гриффин, ловя губами ее розовый напрягшийся сосок. – Потому что есть вещи и поважнее работы.

Бренда не стала спорить. В конце концов, ей самой вовсе не хотелось покидать его объятий.

Эти две недели пролетели с пугающей быстротой, думала она, проводя ладонью по мускулистой спине Гриффина. Еще три дня, и мне придется возвращаться домой. В прежнюю жизнь.

– Я не хочу отпускать тебя, – сказал он ей вчера вечером, когда после ужина Бренда свернулась калачиком на диване перед телевизором. – Если б ты осталась здесь, со мной навсегда…

– Но я должна уехать, – вздохнула она. – У меня есть дом и работа.

– Работать ты могла бы и здесь. – Он покачал головой, увидев на ее лице сомнение. – Я понимаю, тебе нужно время, чтобы все обдумать. – Знаешь, – вдруг усмехнулся он, – я уже жалею, что мы стали предохраняться. Вот если бы ты забеременела…

– Но, Гриффин, – взмолилась Бренда, – я ведь уезжаю не потому, что не хочу оставаться с тобой!

– Ну да, – мрачно согласился он, – просто ты еще не готова навсегда связать наши жизни.

– Брак – это слишком серьезный шаг. Я люблю тебя… но вот твоя работа… – Она осеклась. Ей не хотелось причинять возлюбленному боль, но и лгать она не могла. – Гриффин, я знаю, как важна для тебя деятельность центра, но мое отношение к ней…

– Я ведь и не требую, чтобы ты разделяла мое мнение, – ответил он. – В конце концов, ты же не ждешь, что я буду восторгаться всеми твоими проектами? Бренда, я не хочу изменить тебя. Любовь, если она настоящая, в этом не нуждается.

– Но в самом начале нашего знакомства ты говорил, что намерен трансформировать мои взгляды на мир, – напомнила ему Бренда. – И отчасти тебе это удалось. Теперь я верю, что ты искренне убежден в пользе и необходимости своей работы, но…

– Но по-прежнему не можешь до конца доверять мне, – с горечью закончил за нее Гриффин.

– Неправда! – горячо воскликнула она. – Конечно же, я доверяю тебе. Разве может быть иначе после того, как мы стали близки? Нет, Гриффин, я просто не могу…

– Не можешь отрешиться от прошлого, – заключил он, – и избавиться от опасений, что я окажусь таким же подлецом, как муж твоей подруги. Послушай, Бренда, личные качества людей никак не связаны с их профессией…

– Я знаю, но…

– Ты не в силах отказаться от старых стереотипов?

Она разочарованно покачала головой, так и не сумев объяснить своей позиции. Они не поссорились, но ночью между ними все время незримо вставала тень этого разговора, и, хотя ласки их были не менее исступленны, чем накануне, Бренда все время ощущала, что на душе у Гриффина остался неприятный осадок. Да и сама она чувствовала нечто подобное.

– Я должна уехать, – повторила девушка, – а когда вернусь, мне сразу же придется вылететь в командировку… К тому же в Дублине у меня есть деловые встречи, которые я не могу отменить… – Ох, Гриффин, как же я буду скучать по тебе! Больше всего на свете мне хочется остаться здесь, с тобой… Но нам ведь ни к чему торопиться.

– Ни к чему, – согласился он. – Однако дело вовсе не в этом, верно, Бренда? Просто ты по-прежнему не до конца веришь мне.

– Вовсе нет! – с пылающим лицом возразила она, хотя понимала, что он прав.

Она знала, что любит Гриффина, что он никогда не причинит ей боли и будет оберегать ее, и все-таки по-прежнему настороженно относилась ко всему, что было связано с его работой. Вот если бы он, как раньше, преподавал в университете…

Бренда пыталась убедить себя, что не должна обращать внимание на его профессию, потому что важнее всего человек, его характер, а не занятие, но червячок сомнения все-таки грыз ей душу. Когда Гриффин с воодушевлением говорил о своих планах на будущее, перед ее глазами тут же вставал Клайд, который давал людям ложные надежды, а потом причинял страдания. Она всей душой желала остаться с любимым мужчиной навсегда, но в то же время боялась решиться на это. А вдруг он окажется не таким идеальным, каким видится сейчас ее ослепленному любовью взору, и у него рано или поздно обнаружится тайный порок, который разрушит их счастье.

Перебороть страх потерпеть сокрушительное поражение девушка была не в состоянии.

– До чего же мне не хочется лететь в Индонезию, – громко сказала она, пытаясь отбросить эти неутешительные мысли. – Мне будет так тебя не хватать…

Гриффин нежно улыбнулся ей, поцеловал, но не предложил отменить поездку.

– Это всего лишь три недели, – сказал он. Бренда закрыла глаза. Стоит нам расстаться на несколько часов, как я уже начинаю изнывать от тоски, думала она. Так каково же будет мне эти три недели?.. Когда мы вместе, все прочее теряет значение и кажется, что ничто на свете не может встать между нами. Но реальный мир от этого не перестает существовать. Что же мне делать?..

– Знаешь, – мягко сказал Гриффин, – любить – еще не значит соглашаться с возлюбленным всегда и во всем. Мы ведь обычные люди со всеми присущими им слабостями и кое в чем неизбежно должны отличаться друг от друга.

– Да, конечно, – пробормотала Бренда. – Жаль только… – Она осеклась.

О чем я сожалею? – спрашивала себя девушка. О том, что Гриффин таков, каков он есть? Нет!