Восхождение Королевы (ЛП) - Кроуфорд К. Н.

Пока шаги Салема эхом отдавались от камня, я невольно задумалась, что случится, если нас найдёт сумасшедший Король Тетра.

Глава 27

Аэнор

— Ты помнишь дорогу? — спросила я.

— Думаю, да. Вроде как, — пробормотал Салем, сворачивая на винтовую лестницу. Казалось, что мы спускались целую вечность. — Я просто ищу свою старую спальню.

— Что, если где-то здесь притаился Король Тетра?

— Ну, тогда мне придётся избавить этого раскисшего мудилу от страданий.

Добравшись до замшелой двери, встроенной прямо на лестнице, Салем остановился и прижал ладонь. В следующее мгновение дверь со скрипом отворилась. Я едва могла что-либо видеть во тьме этого нового помещения, пока очередная молния не осветила всё вокруг.

В этой вспышке я мельком увидела высокие окна и каменные колонны. Здесь воздух пахнул почвой, мхом и дубом, а над всеми этими земляными запахами витал сладкий аромат колокольчиков. Когда за окном снова полыхнула молния, я увидела, что на отдельных участках пола проросли полевые цветы и папоротники.

Салем опустил меня на огромную кровать с четырьмя столбиками, затянутую мхом. Я прислонилась к изголовью, а он сел на край и положил ладонь на моё бедро. Другую ладонь он прижал к моей груди, и жаркая магия полилась из его руки, струясь сквозь мои рёбра.

Наклонившись поближе, Салем прислонился своим лбом к моему.

— Мне нравится, что ты в моём старом доме, даже если над этим местом нужно хорошенько поработать.

Его успокаивающая магия растекалась по моему телу, и я почувствовалась, что расслабляюсь впервые за довольно долгое время. Салем распалял воздух вокруг меня, и от этого дождевая вода на моей коже тоже согрелась. Я хотела спросить, почему он так решительно настроен уйти, если ему нравилось видеть меня здесь. Но между нами по-прежнему стояла фантомная женщина. Его тайная жена.

— Похоже, нам надо найти тебе новую ведьму, раз предыдущую ты зарезала, — сказал он.

— Она сама напросилась.

— Я бы тоже так сказал. Жаль, что я не контролировал её разум. Ты бы уже была исцелена, — Салем убрал ладонь с моего бедра и провёл пальцами по предплечью. — Но проклятие выглядит чуточку получше. Она замедлила его продвижение, и теперь мы знаем, что ведьме по силам его исцелить. Просто надо найти кого-нибудь столь же могущественного.

— Это выиграло нам время.

Меж его бровей пролегла складка.

— Я думаю, что ты вновь должна стать королевой, Аэнор.

— Ты реально зациклился на этой идее, да?

— Так я буду знать, что ты защищена.

Я много раз думала об этом. Я представляла себе церемонию.

— В моей семье, семье Мериадок, была легенда. Там была статуя, древняя как сам Ис. Это резьба по камню, изображающая первого короля Ис, Карадока Корнуэльского. Легенда заключалась в том, что любой, кому удастся поднять корону статуи и водрузить на свою голову, будет признан истинным правителем Ис. Никто никогда не пытался это провернуть, но я всегда представляла, как беру каменную корону со статуи, надеваю на голову и потом шествую по улицам Ис. Вот только Ис больше не существует.

— А что насчёт Нова Ис?

Я прищурилась.

— Ты превратил эту статую в обломки. Я бродила по руинам Ис в поисках каменного воплощения Карадока, снова и снова, но всё пропало. Моё наследие обратилось в пыль. И они думают, что я — причина, по которой Ис затонул.

Глаза Салема сверкнули глубоким синим цветом.

— О, — ветерок ерошил его тёмные волосы. — А когда ты была маленькой девочкой, — тихо произнёс он, — ты хотела править Ис?

— Да, когда я была ребёнком, — в моём сознании промелькнул образ, как я стою на краю утёса в Ис. — Я делала себе короны из полевых цветов и вплетала в них ракушки. И я говорила другим детям, что они должны прислуживать мне. Боги, неудивительно, что у меня не было настоящих друзей, — я вздохнула. — Я бы спросила тебя, чего ты хотел в детстве, вот только ты никогда не был маленьким мальчиком.

— Нет. Я начал свою жизнь на Земле как взрослый сломленный мужчина, — его глаза встретились с моими — яркие пламенные оттенки во тьме. — Королева Аэнор… что ж, ты будешь моей королевой до конца моих дней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вот как? — я покачала головой, когда другое старое воспоминание расцвело в моём сознании. — Знаешь что? Не думаю, что я хотела быть королевой. Я думала, что должна этого хотеть, поэтому играла свою роль. Я хотела мира и тишины. Я недостаточно идеальна, чтобы быть королевой. Во мне много недостатков; и мне нравилось находиться в присутствии других несовершенных вещей.

— Например?

— Возле одного из утёсов рос корнуэльский дуб. Он был корявым, согнувшимся от ветров, покрытым наростами, и я его обожала. По одну сторону были зазубренные скалы, выходившие к морю, но с другой стороны росла мягкая трава. Мне нравилось забираться под него в поисках умиротворения и тишины, и я брала с собой книгу. Я очень часто засыпала там.

— То есть, вместо статуса королевы тебе хотелось заботиться о корявых деревьях?

— Я бы с удовольствием. И я помню, что мне хотелось стать пекарем. Я бы пекла самые расчудесные корявенькие тортики.

Когда мои глаза начали адаптироваться к темноте, я смогла различить идеальные черты его лица и лёгкую улыбку на губах.

— Думаю, единственная абсурдная вещь в твоих словах — это заявление, что суверены должны быть идеальными. Зачастую они — полная противоположность идеала.

— Наверное.

— То есть, ты годами пекла свои комковатые торты?

Его целительная магия струилась по моим конечностям, горячая и покалывающая. Моя шея выгнулась сама собой, когда я поддалась этому удовольствию.

— Пока что нет. Но ещё есть время научиться, Салем. Когда мне исполнится сто шестьдесят лет, я сделаю самый прекрасный и неряшливый торт, который видел этот мир. Я украшу его лютиками и аконитом изумительного оттенка индиго.

— Оба ядовитые. Мне нравится твой стиль — красота и смерть в одном флаконе.

— О. Пожалуй, мне надо раздобыть книгу по полевым цветам, прежде чем начинать готовить из них, — тёплая эйфория растекалась по моим мышцам. Я не хотела, чтобы исцеление заканчивалось.

— Я не понимаю, почему именно ты не хотела править.

— Потому что это была мамина работа. Правление означало бы смерть моей матери, а я этого никогда не хотела.

Его пальцы дрогнули на моей груди.

— А… ну, — он прочистил горло. — Я не умею справляться с раскаянием. Оно подобно тёмному когтю в моей груди. Когда я ничего не чувствовал, было проще, — Салем убрал руку, и тепло его магии покинуло меня. Теперь моя нога казалась полностью исцелённой, но когда он отодвинулся, холод сырого замкового воздуха пронёсся по моей коже.

Серебристый лунный свет лился в окна, подсвечивая пустой камин напротив нас — его каменная полка была украшена резными горгульями. На мгновение я представила, как Салем разводит там огонь. Вообразила, как мы создаём тёплый дом в месте вроде этого.

Но Салем даже без огня делал это помещение уютным.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь переварить случившееся, а он отошёл к окнам. Дождь всё ещё барабанил по стёклам.

Салем посмотрел в окно и на мгновение застыл. Его настроение превратилось в нечто тёмное, мучительное. Поток лунного света обрамлял контур его широкоплечей фигуры. Его плечи казались сгорбившимися, и он посмотрел на собственные ладони. Я никогда прежде не видела его таким поверженным.

— Ты всё ещё теряешь кровь, — заметила я. — Давай я попробую тебя исцелить.

Он не шевелился, просто продолжал смотреть на свои руки.

— Думаю, Ришель была права. Я не могу вознестись на небеса таким, какой я сейчас. Это вяжется со всем, что мне известно… — мука многих тысячелетий слышалась в его голосе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я резко втянула воздух.

— Ты не можешь отказаться от этой идеи всего лишь из-за одной пророчицы.

— Я бы никогда не навредил тебе по своей воле. Я бы не смог. И всё же я стану твоей погибелью, потому что кое-кто очень могущественный хочет, чтобы это произошло. Мы найдём лекарство от яда в твоей крови. Я в этом уверен. Мы найдём ведьму, которая тебя исцелит. Но если я не покину этот мир, я стану твоей погибелью. Именно так написана история, потому что наша история — это трагедия.