Пепелище славы - Ярослав Денисенко

Вода и сушеные фрукты, принесенные Нириэль, вернули немного сил, чтобы не упасть в грязь лицом (в самом прямом смысле) перед всей этой кучей длинноухих. Шенгар знал точно: хоть в бреду, хоть полуобмороке, он нашел бы в себе запас прочности не показать врагу беспомощности своего состояния. И все же он был сильно благодарен эльфийке за заботу, позволившую ему не думать сейчас о том, как бы не завалиться на бок от слабости.

- Где? В пещере, - сообщил охотник столь же честную, сколь бесполезную информацию. Пещер в Лесистых горах хватало с лишком. - А известно мне потому, что сам его туда приволок.

- Что ты сделал с ним, отродье?! - вскричал один из незнакомых эльфов, но тут же замолк под суровым взглядом каштановолосого. Шенгар решил, что это хороший повод испортить тощему стройную картинку единоличного допроса. Он широко улыбнулся:

- Вы думаете, это ходячее несчастье не в силах навредить себе само?

Тут уже не выдержала Нириэль.

- Ради всего святого, скажи хотя бы что с ним! - в прекрасных глазах эльфийки дрожали слезы.

- Упал со скалы. Сейчас он ничего не видит и не может передвигаться самостоятельно. Не думаю, что он долго протянет в одиночестве без пищи и воды.

- Откуда ты явился, урук-хай? - продолжал свою жесткую линию эльф с каштановыми волосами.

- Тебе с самого начала? - любезно поинтересовался Шенгар. Любой, кто общался с охотником больше пяти минут, заподозрил бы неладное, особенно приметив огонек, вспыхнувший в глубине алых орочьих глаз. Тощий огонька не увидел. "Наверное, забыл с голодухи, что не все бывает так серьезно, как кажется на первый взгляд", - сочувственно решил Шенгар и вдохнул, чтобы начать свой долгий рассказ.

Увы, молодой орк переоценил собственные возможности. Приступ тяжелого кашля скрутил его. Эльфам оставалось лишь нетерпеливо злиться в ожидании пока к Шенгару не вернулась способность разговаривать.

- Сначала было небо, - вдохновенно поведал он и обвел пространство широким жестом, характеризующим впечатляющие масштабы северной космогонии. - Одно только небо, без начала и конца. И не было на нем ни солнца, ни луны, ни звезд, ни облаков, ни ветра, что поднимает волны. А под небом было море, бездонное и бескрайнее. Ни рыб, ни водорослей, ни морских гадов не водилось в этих бесконечных…

- Хватит! - рявкнул худой эльф, сообразив, что над ним попросту издеваются. - Я хочу знать, что забыли орки в этих горах!

- Забыли? Я, вроде все помню, что надо. Если у тебя проблемы с памятью, могу посоветовать одну травку… С нее, правда, порой такое вспоминают, чего и в жизни не бывает, и в страшном сне не привидится, но в остальном помогает замечательно.

- Заткнись! - длинноухий, явно не привыкший к подобному обращению, уже порядком растерял былое хладнокровие.

Шенгар скорчил обиженную физиономию:

- Так мне заткнуться или отвечать? Кстати, мы здесь долго болтать можем. А вот художнику вашему ждать не приходится.

Последняя фраза достигла своего адресата. На этот раз Нириэль побледнела уже не от горя, а от ярости.

- Белондар! - воскликнула она резко. - Дорога каждая минута, ты разве не понимаешь! Ты задаешь свои вопросы, а Алангор может лишиться жизни!

- Если я не получу на них ответа, жизни можем лишиться мы все, - безжалостно отрезал худой эльф, названный Белондаром. - И не только мы.

- Ты так уверен, что я собираюсь на них отвечать? - вмешался Шенгар, отбросив образ дурачка, как кот отшвыривает когтистой лапой надоевшую игрушку.

- Не в твоем положении выбирать, урук-хай!

- Это еще почему? Я в любом положении тебе скажу, чтобы катился к своему Светлому Творцу и дорогу за собой подмел, чтоб эльфятиной не воняло!

Нириэль в отчаянии заломила руки:

- Прекратите ругаться, немедленно! Белондар, он был готов показать дорогу к Алангору, если бы не ты со своими дурацкими…

- В обмен на свободу?! - окончательно рассвирепел Белондар. - Ты что, не понимаешь?! Это предательство - отпускать такого пленника!

- Предательство - бросать в беде товарища! - вскричала эльфийка. - И отвечать на вопросы вроде тех, которые ты задаешь этому орку, тоже предательство! Во все времена и все войны не считалось зазорным менять жизнь на жизнь!

Шенгар демонстративно растянулся на полу "тюрьмы" и подгреб вместо подушки большой камень.

- Буду нужен - разбудите, - заявил он.

Белондар издавал время от времени звуки, обозначающие желание что-то сказать, но Нириэль так распалилась, что не давала ему вымолвить и слова.

- Я бы поглядела, что был бы за пленник, если бы не мои стрелы! И я уже начинаю жалеть, что пустила их! Похоже, враг мог лучше позаботиться о нашем раненом товарище, чем начитавшиеся о подвигах предков глупцы вроде…

- Нириэль! - попытался вмешаться эльф с подбитым глазом, за что поплатился немедленно.

- А ты вообще молчи! - рявкнула светловолосая лучница. - Трое на одного, и без моей помощи справиться не могли!

- Один из этих троих умер от ран, нанесенных тем орком, которого ты так жаждешь отпустить! - сумел встрять Белондар. - Он тоже был твоим товарищем, таким же, как Алангор.

- Его не вернуть! А Алангора еще можно спасти! Белондар, я имею на этого пленника не меньше прав, чем ты!

- Но экспедицию возглавляю я, - напомнил каштановолосый.

- Еще бы ты ее не возглавлял! - неожиданно зло отозвалась Нириэль.

Тут уже не выдержали все четверо сопровождающих. Разговор сам собой перешел на эльфийский, но знание языка было совершенно необязательно, чтобы понять: в четыре голоса эльфы пытались урезонить рассвирепевшую воительницу.

Поднялся такой галдеж, что голова у Шенгара начала кружиться вдвое сильнее. "Ушастые меня без всяких мечей в могилу сведут", - мрачно подумал он. И все же у него в мыслях не укладывалось, как возможно хотя бы голос повысить на столь прекрасное и совершенное существо как Нириэль.

Известие о том, что она была стрелком, причинившим ему столько неприятностей, подняло эльфийку на такую высоту, что, заглянув с нее на бренную землю, лишь с превеликим трудом можно было различить муравья по имени Шенгар. Одно утешение - мусор вроде Белондара и его компании оттуда и вовсе не должен быть виден.

Тем временем эльфы немного утихли.

- Я сказал нет. Разговор окончен, - смог перевести Шенгар.

Нириэль вдруг живо напомнила ему давешнего барса - за несколько мгновений до смерти, когда зверь понял, что встретил противника не по зубам.

"Ах ты селедка пересушенная! - зло подумал он. - Ты заплатишь мне глотком крови за каждую ее слезинку!"

Шенгар глядел на солнце, неторопливо подползающее к цепи гор, и ему представлялось сияние шелковистых волос эльфийской лучницы.

Солнце скрылось, и наступили сумерки - а Нириэль все так и не пришла. На мгновение у охотника сложилась в голове красивая картинка: Алангор загибается от голода и жажды, он сам каким-то невероятным образом прорывается на свободу, вершит праведный суд над виновными в гибели художника, а Нириэль, пораженная этим героическим поступком, дарит ему свою любовь и верность.

Шенгар поспешил отогнать прочь этот заманчивый призрак. При всей внешней благообразности, идея явно отдавала гнильцой.

"К тому же, она эльф, - напомнил себе охотник. - Это наши девчонки сочли бы такой поступок геройским, а что скажет на это Нириэль…"

Внутреннее чутье подсказывало: ничего хорошего.

Сумерки сменились темнотой. Больше половины лета осталось позади, и ночь понемногу вступала в права. В бархатистом небе мерцали звезды. Скоро их загадочное перемигивание будет нарушено первыми росчерками сияния. Робкие белые сполохи, что обратятся к зиме завораживающим цветным заревом.

Шенгар стиснул зубы. Любым возможным способом он должен выбраться из западни.

Стоило ему это подумать, как на тропинке показалась знакомая фигура в облаке роскошных волос. Нириэль шла медленно, осторожно: сказывалось, что эльфы видят в темноте гораздо хуже орков. Наконец, лучница добралась до решетки.

- Презренные трусы! - прошипела она, оглядываясь в сторону лагеря. - Заставили меня сидеть в шатре и даже охрану выставили! Чтобы я, видите ли, не наделала глупостей!

- Так вот в чем дело… - проговорил Шенгар.

От звука его голоса эльфийка поспешно отступила на шаг назад. Охотник невесело усмехнулся. Нириэль нахмурилась.

- Может быть, тебе смешно… - начала она свирепо.

- Еще бы, - фыркнул Шенгар. - Вы все так меня боитесь. Раненого и безоружного.

- Это неправда!

- Конечно, неправда. Там, кстати, елка сзади. Будешь пятиться дальше, прямо в нее угодишь.

Эльфийка обернулась и едва не уткнулась носом в густые иголки. Ее лицо сделалось немного ярче - так в ночном зрении выглядела кровь, прихлынувшая к щекам.

Бывшие подруги нередко обижались на Шенгара за язвительные замечания вроде этой елки. Как правило, их обида только усиливала желание отпускать колкости… "Придержи язык, дурачина!" - подумал охотник и поспешил замять тему.