Вор Времени - Терри Пратчетт

— Простите, Дворник.

— Простите? Тебе не нужно извиняться. Не знаю, кто ты есть, сынок. Ты слишком быстр. Ты чувствовал себя там, как рыба в воде. Тебе не нужно учить все то, что занимает у других людей годы. Старый Шобланг, который, наверное, уже родился где-то тепленький и миленький, так вот даже он не мог сбалансировать груз до секунды. Именно так, до секунды. По всему чертовому миру! — он вздрогнул. — Вот тебе совет. Не показывай это. Люди могут странно отреагировать.

— Да, Дворник.

— И еще, — сказал Лю-Цзы, выходя на солнечный свет. — Из-за чего ты так волновался прямо перед тем, как разбуянились Удлинители? Ты почувствовал что-то?

— Не знаю. Я просто ощутил,… что на мгновение все пошло не так.

— Такое случалось прежде?

— Не-ет. Это было немного похоже на то, что случилось в зале Мандалы.

— Ну, не говори об этом больше никому. Многие из наших высокопоставленных сейчас даже не знают, как работают вертушки. Никого они больнее не волнуют. Никого не волнует то, что работает слишком исправно. Хотя раньше даже не разрешалось стать монахом, если ты не провел шесть месяцев в том зале, чтобы смазывать, чистить и таскать тяжелые ведра. И мы разбирались в этом! Сейчас всех учат послушанию и космической гармонии. Ну, в старые дни, ты учился этому в том зале. Ты быстро запоминал, что если не отпрыгнешь, когда кто-то кричит «Она сбрасывает!», становишься старше на пару лет в том месте, куда попадет, и что нет гармонии лучше, чем плавно вращающиеся цилиндры.

Галерея привела их в главный храмовый комплекс. По мере того как они приближались к залу Мандалы, вокруг становилось все больше суетящихся людей.

— Ты уверен, что сможешь увидеть ее еще раз?

— Да, Дворник.

— Хорошо. Тебе лучше знать.

Балкончики, выходящие в зал были переполнены монахами, но Лю-Цзы пробился вперед при помощи вежливого, хотя и решительного использования метлы. Главные монахи теснились ближе к краю.

Ринпо заметил его.

— А, Дворник, — сказал он. — Тебя пыль задержала?

— Цилиндры сорвались и набрали скорость, — пробормотал Лю-Цзы.

— Да, но тебя звал сам аббат, — сказал Помощник укоризненно.

— В мое время, — сказал Лю-Цзы. — Каждый из нас во весь опор помчался бы к Удлинителям, как только загремели гонги.

— Да, но…

— БРРРРбррррбррррр, — сказал аббат, и Лобзанг увидел, что он сидит в сумке на спине помощника в вышитом колпачке эльфа на голове, чтобы не подхватить простуду. — Лю-Цзы весьма искушен в решении практических вопросов БРРРбррр.

Он отрыгнул молоко на ухо помощника.

— Я рад, что проблема была решена, Лю-Цзы.

Дворник согнулся в поклоне, а аббат принялся неспешно лупить помощника деревянным медвежонком по голове.

— История повторяется, Лю-Цзы. ДумДумББББРРРРР…

— Стеклянные часы? — спросил Лю-Цзы.

Главные монахи пооткрывали рты.

— Откуда ты можешь это знать? — спросил Главный Помощник. — Мы еще не обращали Мандалу вспять!

— Как говорят: «Я как в воду глядел», — сказал Лю-Цзы. — И это был единственный раз, о котором я когда-либо слышал, когда взбесились сразу все вертушки. Они все вышли из-под контроля. Сдвиг времени. Кто-то воссоздает стеклянные часы.

— Этого не может быть, — сказал Помощник. — Мы уничтожили все следы.

— Ха! Не даром говорят: «Я не так глуп, как кажется!» — раздраженно ответил Лю-Цзы. — Нечто подобное вам не уничтожить. Оно просочиться. Через сны. Сказки. Рисунки в пещерах, через что угодно…

Лобзанг посмотрел вниз на Мандалу. У высоких цилиндров в дальнем углу зала сгрудились монахи. Цилиндры походили на Удлинители, но только один из них — маленький — мерно вращался. Остальные стояли неподвижно, демонстрируя множество символов, сверху донизу покрывавших их.

Хранилища узора. Мысль сама появилась в его голове. В них держали узоры Мандалы, и с помощью этих штук их можно было восстановить. Сегодняшние узоры на маленьком, а узоры за предыдущие времена — на больших.

Внизу под ним Мандала не прекращала волноваться, цветные кляксы и клочки узоров дрейфовали по ее поверхности. Один из монахов выкрикнул что-то из своего дальнего угла и маленький цилиндр остановился.

Катящиеся крупинки песка прекратили свой бег.

— Вот как она выглядела двадцать минут назад, — сказал Ринпо. — Видите там светло-синюю точку? А потом она увеличивается…

— Я знаю, на что глядеть, — мрачно сказал Лю-Цзы. — Она была там, когда это случилось в первый раз, приятель! Ваше преподобие, прикажите показать эпизод с прежними Стеклянными Часами! У нас не так много времени!

— На самом деле, я думаю… — начал Помощник, но был прерван ударом надувного резинового кубика.

— Хотюнаголсокхоттю если Лю-Цзы прав, мы не должны тратить время, джентльмены, а если не прав, у нас целая куча свободного, которое можно потратить, не так ли? Хотюнаголшохотюхотюхотю!

— Благодарю, — сказал дворник. Он сложил руки рупором:

— Эй! Вы там! Веретено второе, четвертый бинг, около девятнадцатой гупы! И пошевеливайтесь!

— Я вынужден выразить уважительный протест, ваше преподобие, — сказал Помощник. — Мы практиковали это только при крайней необходимости…

— Да, я знаю все о ваших практических методах при крайней необходимости, — сказал Лю-Цзы. — Всегда что-нибудь упускается.

— Это смешно! Мы прилагаем огромные усилия…

— Вы эту чертову крайнюю необходимость и упускаете, — сказал Лю-Цзы и повернулся обратно к залу и испуганным рабочим. — Готовы? Хорошо! Выкладывайте! Или я спущусь вниз! А я не хочу, чтобы мне пришлось это делать!

Люди вокруг цилиндров лихорадочно засуетились, и узоры под балконом принялись изменяться. Линии и кляксы были уже в других местах, но светло-синее пятно по-прежнему занимало центр.

— Вот, — сказал Лю-Цзы. — Это было меньше чем за десять дней до того, как ударили часы.

Со стороны монахов последовало молчание.

Лю-Цзы мрачно ухмыльнулся.

— А десять дней спустя…

— Время остановилось, — сказал Лобзанг.

— Можно сказать и так, — сказал Лю-Цзы. И покраснел.

Один из монахов положил руку ему на плечо.

— Все хорошо, Дворник, — успокаивающе проговорил он. — Мы знаем, что ты не мог добраться туда во время.

— Быть во время — и есть наша задача, — сказал Лю-Цзы. — Я был около этой чертовой двери, Чарли. Слишком много зaмков… так мало времени…

Мандала позади него вернулась к медленному воссозданию настоящего.