Одаренный: князь (СИ) - Тим Волков

И контратаковал.

Наши клинки начали стремительный смертельный танец. Лезвия встречались друг с другом с жутким скрежещущим звуком, высекая искры. Оба сплетенные из конструктов, они способны были разрезать любую плоть и сталь. Но встречаясь с другим конструктом, создавали плотные эманации, которые неприятной отдачей били по рукам.

Я мог надеяться только на своих бойцов и на то, что они не подпустят к нам противника.

Выпад. Удар. Обманный уход. Перенос тела на другую ногу, наклон.

Невзоров бился удивительно хорошо. Он обладал знаниями, которые мне были еще не подвластны. И потому вскоре из атакующей манеры боя я перешел на оборону. Противник наступал смело, порой сильно рискуя. Но воспользоваться ошибкой врага мне не удавалось — тот был слишком стремителен и быстр.

Кончик лезвия резанул по рукаву, едва не лишив меня конечности, только в последний момент я увернулся от удара.

— Тебе конец! — злобно прошипел Невзоров, выписывая в воздухе «восьмерку».

Отвечать ему я не стал утруждаться. Вместо этого рванул вперед, пытаясь нанести прямо удар сверху.

Невзоров отбил атаку, резко развернулся и сделал мне подножку.

Я шатнулся, но смог бы сохранить равновесие, если бы не один из солдат Невзорова. Желая помочь своему предводителю, он кинув в меня огнешар. За что и поплатился — один из моих бойцов красным многоточие в груди оборвал его жизнь.

Огнешар взорвался у меня прямо под ногами. Меня подбросило в воздух. Невзоров тут же провел удар кулаком, вбивая из моих легких пыль.

Я упал на землю. Потянулся за мечом, который упал рядом, но Невзоров ловким ударом ноги отпнул его в сторону.

А потом занес свой меч над моей головой.

* * *

Невзоров занес меч над моей головой, готовый наказать меня за ошибку и удить.

— Эй, ты! — крикнул вдруг кто-то и Невзоров невольно обернулся.

Он узнал этот голос. Его узнал и я. И потому тоже повернул голову.

На возвышенности стоял человек. Я пригляделся и…

Охиндо! Это был он!

Старик стоял в стороне, взирая на развернувшееся поле битвы невозмутимым строгим взглядом. Не сразу я понял, что меня смутило. И только когда во второй раз взглянул на старика, вдруг осознал, что он стоит! На своих двоих ногах, хотя до это все время ездил на инвалидной коляске. И даже когда спасал Камчатку от извержения вулкана был на коляске.

Сейчас же его ноги прекрасно его держали. Хотя… я пригляделся. Без помощи конструктов здесь не обошлось. Место силы, которое посетил шаман, видимо щедро наградило его, потому что он каким-то образом смог создать формулы, которые подняли его на ноги. Колени и стопы светились полупрозрачным янтарным светом.

— Шаман! — злобно прорычал Невзоров, стиснул кулаки.

И только сейчас я понял причину столь быстрой атаки и нежелания ждать четыре дня. Невзоров каким-то образом понял — или ему доложили его шпионы, — что шаман не умер и пропал не бесследно. Возможно даже он узнал, что Охиндо намерен вернуться. А это сломало бы все его планы. Поэтому он и вышел раньше, чтобы опередить старика. И убить меня.

Но не вышло. И я дал отпор, и сам шаман явился как никогда вовремя.

И теперь Невзоров нервничал. Он глянул на шамана, прорычал:

— Зачем ты вернулся?

— Ты активировал зов, — невозмутимо ответил Охиндо. — Вот я и пришел. Разве не того требуют правила Совета?

Невзоров по звериному оскалился. И вдруг швырнул синеватый конструкт в сторону шамана. Я невольно подумал, что Охиндо сейчас просто превратиться в прах — настолько мощным был конструкт. Но шаман ловко увернулся. И улыбнулся.

— Не такой встречи я ожидал! — произнес он. — Я — один из четырех членов Совета. И я пришел на зов. Вовремя. Ведь у меня в запасе согласно правил есть четыре дня. Это время не прошло. Так почему же ты швыряешься заклятиями? Лучше огласи вопрос, по которому т созвал всех. И мы проголосуем. А потом и будет решать что делать дальше по результатам голосования.

— Голосование уже прошло! — прорычал Невзоров.

— Без меня? Тогда оно не стоит и копейки.

— Не лезь в это дело, шамана! — сказал Невзоров. — Иначе будет хуже.

— Хуже будет, если я не буду лезть в это дело. Александр Федорович, — обратился он ко мне. — Что заставило Невзорова созвать совет, вам известно?

— Известно, — кивнул я, стирая с лица кровь. — Он хочет продать руду американцам.

Шамана улыбнулся.

— Давно мечтает, — кинул он Невзорову. — И вот теперь видимо решил решить вопрос окончательно.

Шаман начал медленно приближаться к нам. Казалось, он не идет, а плывет.

— Руда цена. И сила ее должна быть подарена только нам, никому другому. Тем, кто несет светлое. Но сила руды, используемая в черное дело, погубит всех. А тебе прекрасно известно для каких целей руда иноземцам. Деньги затмили твой разум. И кроме них ты ничего уже не видишь. А видеть надо больше. И глубже.

Шаман приближался все ближе. Но никто из противников даже не посмел вскинуть руку или швырнуть в него конструкт, все были словно загипнотизированы им. Охиндо остановился.

— Так что же. Слушай мой голос, Невзоров. Слушайте все, кто здесь есть. И свидетельствуйте когда будет спрос. Я против. Мой голос, голос одного из четырех членов Тати, голос Охиндо — против. А значит вопрос решен. Продажи руды не будет.

— Ты пожалеешь о своем решении! — сквозь зубы прорычал Невзоров.

— Я никогда не жалею о своих решения, — ответил ему Охиндо. — Потому что делаю взвешенно, не озираясь на сиюминутное и уходящее. В отличие от тебя. И потому Сочувствую тебе, потому что сегодня твоя жизнь оборвется.

— Это ты зря! — ухмыльнулся Невзоров. — Это мы еще посмотрим чья жизнь сегодня оборвется.

И двинул на шамана.

Тот стоял недвижимо. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Шаман готов был поставить точку в этой бойне — убить Невзорова. Или умереть самому…

Глава 17. Шаман (II)

Понимая, что лучшего шанса не будет, я кувырнулся в сторону, схватил меч и поднялся на ноги. Ударил слева, но Невзоров оказался на чек, поставил блок. Лезвия сухо щелкнули, высекая искру. Я вывернул руку, намереваясь ударить еще раз, хитро и в другой бок.

Но Невзоров каким-то удивительным способом успел создать конструкт и метнул в меня черное облачко.

Страшная боль обожгла разум. Меня откинуло в сторону и упал на землю, пробороздив затылком пару метров. Я понял, что помочь Охиндо не успею, потому что сам едва понимал где нахожусь из-за боли, врезающейся