Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени - Диана Морьентес

— И папа к этому так спокойно относится? — подколола Наташа, чтобы хоть чем-то замаскировать свои чувства.

И Максим, испытательно глядя ей в глаза, ответил непринужденно:

— У папы уже давно руки чешутся свернуть Сане шею, и если будет, за что… Хотя, вряд ли Саня даст мне повод. Я говорил Кате, что ей не на что рассчитывать, а она не хочет верить.

— Мне насчет тебя тоже так все говорили в свое время! — улыбнулась Наташа и пошевелила обручальное колечко на его руке.

Катя сидела такая смущенная и разобиженная, что Дима не удержался и принялся ее успокаивать:

— Не стесняйся! У тебя хороший вкус: Саня симпатичный, и вроде бы, неплохой парень, вежливый.

Глядя на девочку, Наташе становилось стыдно за свою ревность. Это же детская любовь. Может, даже полноценная первая. Сане сейчас двадцать семь лет. Наташа обняла Катю за плечи:

— Котеночек, не обращай внимания на папины подколки. Он же мужчина, он просто не знает, как себя вести.

Катя всхлипнула и покосилась на отца.

— Что, сильно влюблена? — с сочувствием спросила Наташа.

Катя кивнула.

— А Саня знает об этом?

— Нет. И не говорите ему! — простонала девочка и грозно уставилась на папу.

Максим через стол взял ее за ручку.

— Зайчик, прости меня, пожалуйста. Только имей в виду, даже если никто из нас ему не скажет, все равно будь готова к тому, что он догадается сам. Он же взрослый человек.

Катя молчала, обиженная на отца. Потом деловито осведомилась:

— Вы поженились?

— Да, — ответил Максим.

— Поздравляю! Пойду к охранникам!

Катя вылезла из-за стола и гордо отправилась в коридор.

— И ты прости, — обратился Макс к Наташе. — Ревнуешь?

— Это ты ревнуешь! — огрызнулась она. — И знаешь, у меня эта любовь прошла давным-давно. У Кати тоже пройдет. И только ты один будешь мучиться, пока не разрешишь себе смотреть в будущее, а не в прошлое!

Дьявол не выносит запаха ладана. Наташа сказала Максиму об этом, когда, стоя под расписным куполом Сочинской Православной церкви, он пожаловался, что плохо себя здесь чувствует. Сегодня был жаркий, душный день, а Максиму пришлось еще надеть пиджак, а то с голыми руками венчаться неприлично. К тому же, на их свадьбе было полно народа, и все толпились здесь, протирая лица носовыми платками и сетуя на духоту. Наконец, священник закончил все необходимые приготовления, и толпа вежливо притихла.

То, что на свадьбе вообще не будет дружка и дружки, Наташа с Максимом решили в тот день, когда Яна, собрав чемодан, покинула их жилище. Максим даже позвонил в ресторан и предупредил, что стол для молодоженов надо накрывать исключительно на две персоны. А сегодня Максим просто спросил у своих друзей, кто хочет подержать корону над его головой во время венчания. Вызвался Андрей, крупный высокий здоровяк: корону надо держать на весу минут двадцать. А Наташа попросила свою маму. Больше ведь абсолютно некого. Так и стояли сейчас, пока поп на плохо понятном церковном наречии монотонно распевал какую-то аллилуйю. Андрей осторожно перекладывал корону из одной руки в другую, время от времени все же опуская ее Максиму на голову, а Евгения шептала дочери в затылок:

— Тяжелая…

Из всей речи священника Наташа разбирала только «рабу Божью Наталью» и «раба Божьего Максима», но, несмотря на это, до глубины души проникалась атмосферой. Держала в руках тоненькую свечу и смотрела на огонек. Брак, заключенный в церкви, не приемлет ни измен, ни разводов… То, что Максим согласился венчаться, что-нибудь значит? Переложить бы на Бога ответственность за их отношения… Может быть, религия — это слабость? Когда хочется знать, что если ты совершаешь ошибку, значит так угодно кому-то свыше, и вовсе не означает, что это ты сам что-то недодумал. На Наташином сердце лежит один очень страшный грех, о котором она боится рассказать даже Максиму. Но она сейчас стоит здесь и рассчитывает на благословление… И прекрасно себя чувствует даже несмотря на специфический и сильный запах ладана. Может быть, ей простили этот грех, когда крестили в девять лет? Это не важно. Все, чего она сейчас просит у Бога, это не личного счастья, а счастья мужчине, который стоит рядом… Который стоит рядом уже столько лет!

Дима — настоящий режиссер! — вертится возле оператора и ненавязчиво договаривается с ним, что и как они будут сегодня снимать. И тут же диктует шепотом, заглядывая в выдвижной экранчик видеокамеры:

— Давай Наталью крупным планом, пока она не видит, а то начнет работать на камеру.

Дима просчитался: весь Наташин задумчивый взгляд как раз и был «на камеру». Привычка.

После церкви поехали кататься по городу. Наташа, противница всяких устоев, сама выбирала маршрут: никаких памятников и мемориалов, никаких поездок по родительским домам за хлебом-солью, никаких стандартов! Только море, горы, и друзья! И, если можно, билет на солнце в один конец.

Максим к своей и Наташиной радости снял пиджак. Наташа запретила ему одеваться официально, но черно-белые тона, чисто случайно, были соблюдены. Белыми были штаны, а тоненькая темно-вишневая, почти черная рубашка так очаровательно облегала его восхитительное тело, что Наташа ну никак не могла удержаться от соблазна поглазеть на это совершенство. В свадебной машине кроме них был только водитель. Невеста позволила себе забраться на заднее сиденье с ногами и беззастенчиво раздевала Максима. Он так и ходил в расстегнутой насквозь рубашке до самого вечера. Целовались всю дорогу, изредка сходя на землю полюбоваться природой. Оператор под чутким Димкиным руководством свешивался из окна своей машины и пытался камерой заглянуть на заднее сиденье свадебного автомобиля.

Нашли красивое место: высокий мыс с маяком в виде церковного креста. Маяк был виден только с моря, поэтому многие гости, не бывавшие в плаваниях на Костиной яхте, об этом уголке города Сочи не знали. Утес обрывался прямо над морем, огромным, как любит Наташа. Место при этом не было обделено цивилизацией: сюда был хороший подъезд, стоянка, где свободно разместились пять машин, лавочки и питьевой фонтанчик. И рядом — трухлявый частный домик — здесь кто-то живет.

— Люди! — кричал Максим, забравшись ногами на лавку и раскинув руки в стороны, ловя ветер. — Люди, завидуйте, я счастлив!

Когда несколько недель назад выбирали место празднования свадьбы, то исходили из двух требований. Во-первых, ресторан должен быть либо в отеле, либо в непосредственной близости от него, чтобы сразу оттуда молодожены могли отправиться в номер. А во-вторых, отель должен быть достаточно комфортабельным, и наверно, недешевым, чтобы в отличном качестве можно было не сомневаться. В подарок за то, что Максим заказал номер в пентхаузе, руководство отеля разрешило закрыть ресторан для посторонних посетителей. Так что сейчас в этом потрясающем, современном, по-свадебному украшенном зале были только приглашенные гости и никаких людей «с улицы». Все с нетерпением ждали, когда же с самого верхнего этажа, из своего номера, сюда, на первый, спустятся молодожены. Столы были красиво накрыты, и гости жадно поглядывали на яства.

Наташа усложнила задачу парню-тамаде: заявила, что никаких караваев и традиционных биений тарелок на счастье не хочет. К тому же, поскольку свидетели на этой свадьбе не предусмотрены, тамаде пришлось адаптировать некоторые конкурсы под простых смертных. А Максим, исходя из своего опыта и опыта своих друзей, попросил, чтобы тамада развлекал гостей и поменьше обращал внимание на молодоженов.

— Вдруг мы захотим уединиться, поболтать, — объяснял ему Макс. — Или просто захотим поесть, а не стоять с улыбками и поднятыми бокалами, наслаждаясь всеобщим вниманием. Попытайтесь сделать так, чтобы и гостям было весело, и мы не устали, отрабатывая свою свадьбу.

Дима, сделав разведку по холлу отеля, позвонил Максиму на сотовый и попросил, чтобы на лифте они доехали только до второго этажа, а на первый спустились по шикарной каменной лестнице. Это будет красиво выглядеть на экране. Остальные указания Дима дал уже видеооператору.

Жениха с невестой в зале гости приветствовали по отмашке тамады радостными голодными аплодисментами. Дима успел предупредить и гостей, чтобы, когда молодожены только войдут в зал, гости, у которых есть фотоаппараты, сделали по несколько снимков со вспышкой.

— Представляете, — Дима красиво изобразил момент: — Вспышки, вспышки, вспышки… И наша пара в лучах славы, как будто они только что вышли из лимузина, а мы, журналисты и поклонники, их караулили здесь с самого утра, чтобы увидеть настоящих звезд своими глазами…

Оператор сначала сторонился Дмитрия, наверное, из-за его нескрываемой ориентации и постоянных лестных слов в адрес малознакомых мужчин. Но все-таки у Димы есть разум и парень во Франции, так что свое поведение он постоянно старается держать в рамках приличий. Теперь, к вечеру, режиссер и оператор уже настолько спелись, что, никого не стесняясь, постоянно придумывали вместе, как из этой свадьбы сделать не простую документальную съемку, а полноценный художественный фильм.