Девочка, ты попала! (СИ) - Янтарная Регина

— Не жалуюсь. Так о чём ты хотел со мной поговорить? — нетерпеливо вопросил я.

— Это правда, что у тебя с Юлей были отношения? — вдруг огорошил меня отец.

— Ты это к чему? Я же её даже в дом к вам привозил. Чего ты вдруг вспомнил, — нервно произнёс я.

— Нет, сын. А позже — после её увольнения вы долго встречались? — настаивал отец на своём.

— Пап, я что — то не пойму, зачем теперь это ворошить? Были — не были. Сейчас — нет. И точка. — Я не понял, откуда он узнал, что мы с Юлей встречались. — А откуда вообще ты узнал о том, что у нас были с ней отношения и после того, как она ушла из фирмы?

— Лана вас видела, — коротко бросил отец.

— Лана?! — офигел я. — А что ж она мне ничего не сказала, не спросила. Вот…

— Она не хотела лезть в твои личные дела, — защитил её отец.

— А зачем же тогда всем растрезвонила? — раздраженно проговорил я.

— Кому всем? Что ты несёшь. Отцу с матерью сказала, — обиженно ответил он.

— Ну, ладно. Узнали. И бог с ним. Что теперь старое ворошить? — нервно пробубнил я.

— Понимаешь, тут какое дело вышло, — виновато начал отец.

— Пока, нет. Не понимаю, — хмуро оборвал я. У меня не было ни малейшего желания обсуждать с ним свои несостоявшиеся отношения с Юлей. Если честно, было адски больно. И хотелось скорее прекратить эту муку.

— Помнишь, я тебе говорил про деньги, которые я перевёл на её счёт? — я кивнул. — И про то, что человек свой у меня работает в том отделении банка? — я снова кивнул. — На днях он мне позвонил, и, к слову, рассказал, что, когда Юлия туда приходила, выяснять про этот вклад, то интересовалась, как отправить обратно деньги вкладчику. На что ей ответили, что это тайна вклада, и имени они ей не раскроют. Она потопталась, потопталась и ушла, заявив, что деньги ей не нужны. Они так и лежат на счёте без движения. По крайней мере, пока. — Отец закончил свой рассказ. Я хмуро молчал. — Ты чего молчишь? — спросил он.

Сказать мне было нечего. Что я мог? Стукнуть по столу кулаком? Сказать ему, что он сломал мне жизнь? Но он был мой отец. В своё время он мне её дал. Да, я сейчас испытывал бурю чувств. В основном негативных. Сначала он придумал этот дурацкий контракт. Потом втянул в него молодую девчонку (Юлю). Потом перевёл ей деньги за «услуги». И сообщил это мне, объясняя тем, что хочет быть честным со мной. И всё этим поступком сломал нам с Юлькой!

Нет. Конечно. Я тоже хорош. Сначала дурил — линял из бизнеса по своим делам. Потом заигрался, на самом деле увлёкшись девушкой. Успел обидеть её по полной. Потом захотел от неё любви.

Запоздалые объяснения отца. Выходит, он понял, что его прошлая «правда» и желание быть честным на самом деле разрушила наши отношения с Юлей. Но ведь и я сам ещё тот. Я же скрывал свои отношения. Хотел уберечь. А вон как оно вышло! Глупо. Нелепо. Обидно.

А после всего случившегося я ещё и не дал шанса объяснить всё Юле. Не выслушал, не понял, взбесился. Я выгнал её. Кого винить надо больше всего в произошедшим?

Виноват только я сам. Я один.

— Ладно, отец. Я всё понял. Не мучай себя. Ты тут не при чём. Я сам во всем разберусь.

Внутри меня было пусто, холодно, мрачно. Словно можно было громко крикнуть, нет, завыть и звук разнесётся внутри меня гулким эхом. Мне нужна была только Юля. Только она одна. Теперь я понимал, как обидел её, как был с ней несправедлив. Снова обидел. И снова несправедлив. Да что я за человек такой? Эгоистичный тщеславный, думающий только о себе. Только о своих потревоженных чувствах, о своём задетом самолюбии.

Поверит ли она, что я изменился? Что мне можно верить? Что мне можно довериться? Сможет ли она меня простить? Я виноват. И виноват настолько, что заслужил все эти страдания, на которые сам себя обрёк. Я искупил свою вину? Вряд ли. Полгода жалел себя. Утешал тем, что плохая девочка Юля не заслуживает моей любви. И во всех моих мучениях виновата она. И только она.

А плохой парень нашёлся. И это я.

Оправдывает ли меня то, что я, по — прежнему, люблю Юлю? Вряд ли. Но время, прожитое без неё, будто я и не жил. Поэтому я буду бороться за свою любовь. Я не сдамся без боя. Я найду её. На коленях буду молить о прощении. Я докажу ей, как сильно её люблю. Окружу её такой заботой, теплотой, нежностью, что она не сможет не поверить мне. Милая родная любимая моя Юлька.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})***

И я начал искать Юлю. Но теперь я приступил к этому системно. Так сказать, с аналитическим подходом.

Итак, что я имею. Юля съехала со съёмной квартиры. Куда? Вряд ли она поехала на другую съёмную квартиру. Выходит, либо она вернулась в дом к отцу. Либо она переехала на одну из его квартир. О как! Выходит, я должен прошерстить все эти варианты. Но для начала, надо дождаться начала учёбы. Уж там она появится точно.

В первый день учебного года я снова подкатил к универу и ждал появления Юли. Я крутился прямо возле парадного крыльца, не скрываясь, всё время был на виду. Юлю я не увидел. Может, я её пропустил, не узнал? Может, она так успела измениться за эти месяцы, проведённые врозь? Я нервничал, ёрзал, думал всякое. Может, увидев меня издалека, она вошла через другой вход в здание, чтобы избежать со мною встречи? Не хотела меня видеть. Так и не увидев Юлю, я психанул и уехал на работу.

Но после рабочего дня я поехал по старому адресу. Конечно, я знал, что Юли там больше нет. Но хотел получить от её подруги координаты места нахождения Юли, что значительно облегчило бы задачу поиска «исчезнувшей».

Дверь открыла Лена. Плохие новости. Она смотрела на меня неприветливо исподлобья. Понятно. Считала меня последней сво…

— Лен, привет, — поздоровался я и улыбнулся одной из очаровательных улыбок из своего арсенала. — Можно, я пройду в квартиру?

— Зачем? — настороженно спросила она. Понятно. Личное обаяние не сработало. И я для неё враг. — Юля здесь больше не живёт, — она сделала попытку закрыть дверь. Но я успел поставить ногу возле косяка двери. И попытка её не увенчалась успехом. — Убери ногу, — грозно сказала она.

Глава 17

Макс

— Что будет, если не уберу? — хмуро спросил я, перестав глупо улыбаться.

— Я закричу…на весь подъезд, — воинственно выдала она.

— Кричи, — упрямо не сдавался я.

Кричать Лена не стала.

— Я же тебе всё объяснила, — не менее упрямо заявила она. — Юля здесь больше не живёт. Давно съехала. Ещё зимой. Её родители увезли. Куда — не знаю, — предвосхитила она мой вопрос.

— Я тебе не верю, — жёстко сказал я. — Никогда не поверю, что ты не знаешь, где она сейчас.

— Это твои проблемы, — нагло ответила она. — Ты что пытать меня будешь, добиваясь того, чего я не знаю?

Я мрачно смотрел на неё. Я видел, что она лжёт. Я был уверен, что она знает, где находится Юля. Почему она не хочет об этом говорить мне? Юля не разрешила? Она ненавидит меня. Да чего там. Они обе ненавидят меня.

— Лена, — голос мой задрожал. — Почему Юля не появилась на учёбе в универе? — с отчаянной надеждой я смотрел ей в глаза.

— Так ты и в универе её подкарауливал? — нервно вопросила она. — Зря. Она ещё долго там не появится. Если появится вообще, — и, словно проболтавшись, закрыла себе рот руками. Но слова уже вылетели. И я их услышал.

— Что случилось с Юлей? Она больна? — взволнованно спросил я.

— Слушай, Ольховский! — впервые Лена обратилась ко мне по фамилии. Наверное, это должно было означать ту степень презрения, которую испытывала она ко мне. Но мне было на это всё — равно. Главное, было то, что с Юлей что — то случилось. Что?? — Ты бы ещё в следующей жизни пришёл. Не морочь ты ей голову. Она и так еле успокоилась. Дай ей жить своей жизнью. Это мой совет тебе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это Юля тебе запретила, говорить мне, где она? — холодно спросил я и убрал ногу.

— Да, — коротко ответила Лена и захлопнула дверь.

Я развернулся и пошёл к лифту. Затем резко передумал. И медленно начал спускаться по ступенькам вниз.