Призрачный город - Майкл Муркок

— Ты знаешь мою судьбу? — воскликнул Элрик. — Поведай же мне ее, Нуин-Который-Знал-Все.

Нуин открыл было рот, но потом крепко его сжал.

— Не могу, — сказал он, — забыл.

— Лжешь! — Элрик рванулся к старику. — Лжешь! Ты помнишь, я вижу, что ты помнишь!

Нуин понурил голову.

— Я забыл.

Ракхир взял Элрика за руку.

— Он на самом деле забыл, Элрик.

Элрик кивнул.

— Ладно. А помнишь ты, где находится Туннель-под-Болотом?

— Да. От Эмирона до Болота рукой подать. Идите вон туда. Как придете на место, отыщите статую орла из черного мрамора. У ее основания расположен вход в туннель.

Нуин словно попугай повторил всю фразу, а потом поднял голову и спросил:

— Что я вам говорил? Только что?

— Ты объяснил нам, как найти вход в Туннель-под-Болотом, — ответил Элрик.

— Правда? — Нуин хлопнул в ладоши. — Вот здорово. А я этого не помню. Кто вы?

— Про нас лучше забыть, — сказал Ракхир улыбаясь. — Прощай, Нуин, и спасибо тебе.

— Спасибо? За что?

— За то, что вспомнил и что забыл.

Они повернулись и пошли прочь от старого чародея, вдоль по улочкам жалкого города Эмирон, замечая гнусные рожи в дверных и оконных проемах, стараясь дышать так, чтобы как можно меньше нахвататься здешнего отвратительного воздуха.

— Пожалуй, я завидую только одному человеку среди всех жителей этого городка, — сказал Ракхир.

— Мне жаль его, — проговорил Элрик.

— Почему?

— Да мне пришло в голову, что, когда он позабудет все окончательно и бесповоротно, может случиться так, что он и не вспомнит, что волен покинуть Эмирон.

Ракхир засмеялся и хлопнул Элрика по скрытой черными доспехами спине.

— Ну и угрюм же ты, друг Элрик! У тебя что, все мысли такие?

— Боюсь, что да, — ответил Элрик с подобием улыбки на лице.

Долгим был их путь по печальному и сумеречному миру. Наконец они вышли к болоту. Болото было черным. Тут и там на его поверхности виднелись черные же колючие растения. Вода в болоте была холодной; над нею низко-низко нависал туман, от которого отделялись порой какие-то призрачные силуэты. Над туманом возвышалась черная фигура — наверняка та самая статуя, про которую говорил Нуин.

— Статуя есть, — Ракхир остановился и оперся на лук. — Она посреди болота, и тропинки, ведущей к ней, я не вижу. Что будем делать, друг Элрик?

Элрик осторожно опустил одну ногу в болото. Холод тут же пробрал его до костей. Мало того — от самого берега начиналась трясина. Кое-как Элрик освободился.

— Однако твой кузен как-то перебрался, — проговорил Ракхир.

Элрик оглянулся на Алого Лучника и пожал плечами.

— Кто знает, вдруг его спутниками были духи, которым нипочем любое болото?

Внезапно Элрик понял, что не стоит уже, а сидит на сыром камне. Исходившая от болота вонь пропитала его насквозь. Он чувствовал себя ослабевшим. Последний раз он пил свои отвары перед тем, как ступить в Ворота Теней, и теперь их действие понемногу начало проходить.

Ракхир подошел к Элрику. Он добродушно улыбался.

— А разве тебе, о Чародей, не под силу обзавестись такими же спутниками?

Элрик покачал головой.

— Я редко связывался с мелкими демонами и мало что знаю про них. Другое дело Йиркун: у него были и колдовские книги, и подходящие заклинания… Нет, жрец-воин из Фама, если мы хотим добраться до статуи, нам придется разыскать обычную тропу.

Алый Лучник извлек из-за пазухи красный платок и вытер пот со лба. Потом помог Элрику встать, и они пошли вдоль края болота, стараясь не терять из виду черную статую.

Тропу они все-таки нашли. Это была не естественная тропинка, а дорожка из черного мрамора, убегавшая во мрак, скользкая и покрытая пленкой болотной жижи.

— Не нравится она мне, — заявил Ракхир, стоя рядом с Элриком и глядя на дорожку, — однако выбора у нас нет.

— Идем, — сказал Элрик. Он поставил на мрамор сперва одну ногу, затем другую, а потом осторожными шажками двинулся вперед. В руке он держал факел — пучок камышовых стеблей, которые горели неприятным желтым пламенем и нещадно дымили.

Ракхир, насвистывая себе под нос какой-то мотивчик, двинулся за ним, всякий раз тыкая в мрамор одним концом лука, прежде чем поставить ногу. Любой из его соплеменников сразу признал бы мотив: это была «Песнь Сына Героя Вышнего Ада, который готов пожертвовать своей жизнью», весьма популярная в Фаме, особенно среди членов касты жрецов-воинов.

Элрика раздражал свист товарища, но он ничего не сказал, сосредоточив все внимание на том, чтобы не поскользнуться. Между тем осклизлая мраморная дорожка начала слегка покачиваться, как будто она плавала на поверхности болота.

Они прошли уже примерно половину пути до статуи, которая была теперь отчетливо видна, — огромная фигура орла, вонзившего когти в добычу, вырубленная из того же черного мрамора, что все сильнее раскачивался под ногами путников. Элрику подумалось вдруг, что статуя эта — надгробный памятник. Быть может, под ней гробница какого-нибудь героя прежних лет? Или склеп выстроили для того, чтобы не выпустить Черные Клинки обратно в мир людей?

Элрик покачнулся, факел заплясал у него в руке. Дорожка ушла из-под ног, он рухнул в болото и почти мгновенно по колени погрузился в жижу. Трясина чавкнула. Каким-то образом он ухитрился не выронить факел и при его свете разглядел красное платье лучника.

— Элрик?

— Я тут, Ракхир.

— Ты тонешь?

— Да, болото явно вознамерилось проглотить меня.

— Ты можешь лечь?

— Я могу наклониться вперед, но вот ноги у меня засосало, — Элрик сделал попытку пошевелиться. Что-то мелькнуло у него перед глазами и с глухим хохотом скрылось во мраке. К сердцу Элрика волной подкатил страх.

— Оставь меня тут, друг Ракхир.

— Что? А как же я тогда выберусь из этого мира? Ты зря считаешь меня бескорыстным, друг Элрик. Ну-ка…

Ракхир осторожно улегся на мрамор дорожки и протянул Элрику руку. Оба воина дрожали от холода, одежда обоих была в слизи. Элрик весь подался вперед, пытаясь ухватить руку друга, но не сумел. С каждой секундой он все глубже погружался в вонючую трясину.

Тогда Ракхир протянул ему лук.

— Хватайся за него, Элрик. Дотянешься?

Еле-еле, страшным напряжением мышц, Элрику удалось ухватиться за конец лука.

— Теперь моя… Ах! — Ракхир потянул было за лук, но внезапно поскользнулся сам, и дорожка под ним бешено закачалась. Одной рукой он вцепился в мрамор, а другой крепко сжал лук.

— Скорее, Элрик! Скорее!

Перехватываясь руками, Элрик умудрился вытащить из трясины одну ногу. Дорожка по-прежнему раскачивалась, и лицо Ракхира, старавшегося одновременно удержать лук и не упасть в болото, было почти таким же бледным, как и у Элрика. Наконец, весь в вонючей жиже, Элрик выполз на мрамор, все еще сжимая в руке факел. Он никак не мог отдышаться.