Операция начнётся в полдень - Олег Красин

— Кажется, я в тебя влюбилась, — сказала Маргарита, прерывисто дыша, когда оторвалась от Сергея.

Она смотрела на него широко открытыми карими глазами и эти глаза манили, притягивали как бездна космоса, если долго смотреть в ночное небо. Сергей не мог оторваться от этих сияющих глаз. Потом он встряхнул головой, словно хотел прийти в себя, очнуться от чарующего гипноза, потер рукой лицо и сказал тихо:

— Слушай, Ритка, ты мне совсем голову заморочила. У меня на работе куча дел, а я сижу здесь, с тобой…

— А я тебя не держу, — ответила Маргарита, лукаво улыбаясь, как улыбается женщина, почувствовавшая свою силу над мужчиной, — иди, иди, работай…

— Нет, не могу. Ты ведьмочка, совсем околдовала меня.

— А ты как думал, с нами, бабами связываться? Ты совсем вымок, поехали ко мне сушиться.

— Ты тоже вроде не сухая, — сказал Сергей, ответно ей улыбаясь, и посмотрел на ее выпирающую грудь, плотно обтянутую мокрым платьем.

Это платье само по себе, было довольно прозрачное, и когда его намочил дождь, оно словно растворилось, растаяло. Сквозь него четко проступил силуэт белого бюстгальтера. Он не смог сдержаться и положил свою горячую ладонь на её правую грудь.

Маргарита вспыхнула.

— Подожди, — почти шепотом сказала она, — подожди, доедем до дома.

Генерал Алексеев вызвал к себе полковника Шумилова для беседы о текущих делах отдела и тот заодно захватил документы на подпись. Алексеев читал, накладывал резолюции, разговаривал.

— Николай Поликарпович, чем у вас Забелин занимается? — недовольно спросил генерал, — он собирается выполнять решение Коллегии, готовить план соответствующих мероприятий? Срок, отведенный ему, истекает.

— Товарищ генерал, — ответил Шумилов, — у меня этот вопрос под контролем, но пока ничего не получается. Есть отдельные наметки, какая-то выборочная информация. К сожалению этого мало для планирования и организации работы.

— Я что, буду вас учить, что надо делать? — Алексеев нахмурился и нервно поставил резолюцию, — вы же закончили Академию ФСК в прошлом году, вы у нас сейчас самый умный. Я включил вас в резерв на выдвижение в заместители начальника Управления. Что же вы, давайте оправдывайте, так сказать, доверие!

— Мы приложим все силы, товарищ генерал, но я попросил бы вас скорректировать сроки. К срокам, указанным в решении Коллегии мы не успеем.

— Не знаю, не знаю… Если быть такими нерасторопными, то и заниматься оперативной работой ни к чему. Ведь само понятие «оперативная работа» подразумевает быструю работу, без проволочек, без бюрократических ухищрений и длительных согласований. Оперативник — человек, немедленно реагирующий на возникающие угрозы. Если это угрозы отдельным гражданам, то это милицейский оперативник, если угрозы государству, всему населению — то это мы.

Чтобы дальше не раздражать генерала, Шумилов попытался перевести разговор на другую тему.

Недавно сотрудники его отдела провели операцию по задержанию милицейского чина, работавшего в паспортном отделе города и оформлявшего за взятки паспорта разным сомнительным личностям. Один из них даже находился в федеральном розыске. Эту операцию проводили с участием собственной безопасности УВД по Уральской области. Большую помощь тогда им оказал заместитель начальника УВД полковник милиции Карпов.

Карпов отвечал в милицейском Управлении за работу криминальной милиции и, как оказалось, был хорошим приятелем Кислицына. Перед проведением совместной операции, Кислицын договорился о том, чтобы Карпов принял Шумилова.

— Меня попросил с вами встретиться Борис Иванович, — сказал тогда Карпов, неприятно хрустнув пальцами, — какую помощь мы вам можем оказать, естественно, в пределах наших возможностей и компетенции?

— Нам бы хотелось подключить вашу собственную безопасность для проведения операции по задержанию одного взяточника, работающего в паспортном столе.

— Вы уверены в его виновности?

— У нас достаточно материалов, — ответил твердо Шумилов, — этот человек фактически уже изобличен нами. Теперь это надо закрепить юридически.

— Да, коррупция страшный бич государства. Помните, совсем недавно, около десяти лет назад, мы смотрели сериал про комиссара Каттани, ужасались и негодовали. Никто не думал тогда, что такое будет возможно у нас. А теперь… — Карпов доверительно наклонился вперед, словно хотел сообщить Шумилову нечто конфиденциальное, — мы тоже периодически ловим за руку взяточников, этих предателей служебных интересов. Конечно, масштабы у нас побольше вашего будут, ну так у нас и личного состава больше.

— Вы имеете ввиду гаишников?

— Не только, — уклонился от прямого ответа Карпов и не стал дальше развивать скользкую тему о коррупции в собственных рядах, — мы окажем вам любую помощь. После неудачного опыта сотрудничества с Баранниковым, мне кажется, наш министр Ерин найдет общий язык со Степашиным.

После этих слов милицейский полковник вызвал начальника отдела собственной безопасности УВД Староконева, и Шумилов обговорил с ним детали предстоящей операции.

Услышав сейчас рассказ Шумилова, его искреннюю похвалу милиционерам, Алексеев тут же снял трубку и позвонил Карпову, поблагодарил за помощь.

— Сколько их развелось сейчас, этих взяточников! — посетовал генерал, поговорив с Карповым.

— Да, Владимир Георгиевич, сплошное лихоимство вокруг, коррупция, — согласился Шумилов.

— А вы, Николай Поликарпович, знаете, в чем отличие лихоимства от мздоимства? — вдруг спросил Алексеев.

Шумилов не знал этого, он пожал плечами.

— Мне кажется, это одно и то же.

— Совсем нет, — не согласился с ним генерал, — если мне не изменяет память, то в николаевском Уложении о наказаниях за уголовные преступления эти два понятия разграничивались. Мздоимство это взятка, которую берет чиновник за выполнение своих обязанностей.

— Вроде толкача, как в советские времена? — спросил Шумилов.

— В советские времена толкачами были снабженцы. А здесь чиновник быстрее исполняет то, что он и так бы сделал, только в отведенное законом время. Например, закон отводит месяц на оформление бумаг, чиновник, которому дали взятку, делает за день.

— В чем же тогда отличие от лихоимства?

— Лихоимство — это взятка за совершение должностным лицом действий вне его компетенции, того, что не положено. Видите, Николай Поликарпович, какая разница, а тут коррупция, коррупция…

Генерал невольно развел руками, недоумевая и удивляясь. Ему было непонятно почему надо использовать это иностранное слово, вместо своих, точно отражающих суть вопроса.

— И все-таки, — неожиданно вернулся он к началу разговора, — переговорите с Забелиным. Мне не нравиться, как он выполняет решение Коллегии. Чем он у вас там занимается? Решает свои дела вместо служебных? Что у него с Виккерс? До меня дошла информация, что он связался с этой дамой из бизнеса.

Последние слова Алексеев произнес жестко, с каким-то внутренним знанием и Шумилов невольно смешался — ему нечем было ответить.

— С Виккерс? Об их отношениях мне ничего не известно, — только и произнес он.

— И плохо! Очень плохо, Николай Поликарпович! Получается, что вы не контролируете обстановку в отделе, не владеете информацией.

Полковник не знал, что незадолго до его прихода, в кабинете начальника Управления побывал Кислицын с материалами проверки Забелина и Цыганкова.

Генерал ознакомился со сводками наружного наблюдения. Он сразу обратил внимание на подчеркнутую красным маркером фразу о том, что Забелин посещал квартиру Виккерс и делал это в рабочее время. Борис Иванович специально отметил это место в сводке наружного наблюдения, рассчитывая на негативную реакцию со стороны шефа.

Начальника Управления охватило раздражение после прочтения материалов.

Конечно, если эта связь была нужно для дела, то она не возбранялась, даже поощрялась. А если только для тела? Что было на самом деле, знал один Забелин. Однако того не было в этом кабинете, у него нельзя было спросить. Сейчас свое растущее раздражение генерал как ушат воды вылил на Шумилова.

— Что изработались? Устали? Кровь из носа течет? Пора просыпаться, Николай Поликарпович. Пора!

Алексеев говорил и говорил, распаляясь, переходя на повышенный тон, не давая возможности ответить и оправдаться.

Вернувшись после этого тяжелого разговора в кабинет, Шумилов замкнул его изнутри на ключ, открыл массивную скрипучую дверцу сейфа и налил себе рюмку коньяка. Он выпил его одним махом, как пьют водку, сел в кресло и попытался успокоить себя.

Внезапно полковник почувствовал, что веко левого глаза у него нервно задергалось. Шумилов приложил к нему ладонь, но нервный тик не проходил и он, чтобы попусту не тратить время, открыл правой рукой папки с делами, принялся читать документы. Так сидел он в своем кабинете долго — пока не стемнело.