Футарк. Первый атт - Кира Измайлова

– Гхм… Джордж, – произнес он, и я отсалютовал ему бокалом. А что оставалось товарищам по несчастью? – Так вот, найдете уж, чем заняться…

– Конечно, – сказал я. У меня мелькнула шалая мысль. – Хотите, покажу?

– Э-э… ну, покажите, – осторожно сказал инспектор, и я повел его в оранжерею.

Уж не знаю, что думал увидеть там Таусенд, может, мумифицированный труп моей выдуманной невесты Сибил, но точно не это…

– Ой… – вырвалось у него, и это было так забавно, что я чуть не рассмеялся, но вместо этого укоризненно сказал:

– А вы мне не поверили!

Через некоторое время мы распрощались, инспектор обещал держать меня в курсе дела, но лучше не по телефону, а то телефонистки имеют обыкновение подслушивать. Лучше уж он заедет по пути, пусть даже это породит новые слухи о нашем преступном сговоре. На том и сошлись.

Он уехал, а я задумался. Что-то общее было в наших историях. И как, спрашивается, мне теперь доказывать, что я совершенно невиновен? А может, и не надо? И от меня все отстанут раз и навсегда? Но тетушка Мейбл этого не переживет, вынужден был я признать… Значит, надо искать выход!

Пару дней я провел, как в раю: никто не присылал мне приглашений, не звонил, не являлся в гости, и я мог полностью отдаться уходу за моими крошками, явно соскучившимися за время моего отсутствия.

На третий день грянула буря.

В дверь решительно постучали, а поскольку я как раз спускался вниз, то застал момент, когда Ларример отворил неизвестным гостям.

На пороге воздвиглась тетушка Мейбл, за спиной которой маячил Сирил, нагруженный саквояжами, и я понял, что проблемы только начинаются.

– Вик, мальчик мой! – произнесла она, царственным жестом вручив Ларримеру лиловый зонтик, каковых (различных расцветок) у нее имелась целая коллекция. – Мне все известно!

Ну разумеется, неужели же за столько времени до тетушки не дошли бы слухи о моих прегрешениях! И что теперь будет, одному Господу известно…

И тут только до меня дошло, как именно она меня назвала. Тетушка Мейбл всю жизнь именовала меня «Виктором», с ударением на последний слог на французский манер, и полагала сокращенные имена уделом плебеев. Во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление. И тут вдруг – Вик… Ох, не к добру это…

– И кто только придумал подобную чушь! – продолжала она, снимая шляпку и не глядя передавая ее Ларримеру. – Негодяи! Так опорочить имя моего покойного брата и твое тоже… Да кто же поверит, что ты, мой дорогой, мог натворить что-то подобное?

– Так все поверили, матушка, – вставил Сирил, гнусненько ухмыляясь из-за ее спины.

– Помолчи, – приказала тетушка Мейбл, и кузен мгновенно умолк. Ухмыляться, правда, не перестал, и понятно, почему: обычно-то все шишки сыпались на него. А теперь оказалось, что все проделки Сирила суть мелкие шалости по сравнению с моими прегрешениями! Ну, пусть пока потешит душу… – Вик, милый, я прекрасно знаю, что ничего подобного ты не совершал!

– Да что вы, тетушка? – не удержался я. – Недавно, мне помнится, вы заявили, что я прекрасно обманывал отца, так неужели и в этом случае…

– Разумеется, ты обманывал Артура, – улыбнулась она. – Я ведь сказала, что он был непростительно простодушен для барристера. Но я также говорила, что провести меня ты не можешь!

– Неужели? – пробормотал я.

– Ну конечно, – ответила тетушка, с хозяйским видом проходя в гостиную и располагаясь на диване. Сирил так и топтался в прихожей с саквояжами, пока Ларример деликатно не освободил его от этой ноши. – Что за чушь, разве стал бы ты связываться с подделками и прочей гадостью? Ты не так воспитан, мой дорогой. Ну а что до прочего… Вик, милый, ты полагаешь, я никогда не была молодой и не живала в Париже?

Я поперхнулся.

– Видишь ли, ты уехал, и через некоторое время я решила написать тебе, но потеряла твой адрес, – сказала она. – Отец твой тоже был в отъезде, и я просто написала на адрес университета, его найти несложно. И оттуда ответили, что такого студента у них нет… Поступил, но давно уже отчислен, потому что ни разу не появился на занятиях. Однако твои письма исправно приходили из Парижа, и мне стало любопытно…

Я мысленно застонал.

– Я заехала к Артуру и попросила у него твои письма. Якобы я очень скучала по тебе, а мне ты писал редко и неохотно… Впрочем, почему «якобы»? Я действительно скучала! – продолжала тетушка Мейбл. – И я подметила одну странность: ты всегда писал на разной бумаге. А если ты жил в Париже в одном и том же месте, вряд ли бы ты метался по всему городу, чтобы купить бумагу иного качества! Там попадалась и дорогая, чуть не веленевая, и совсем грубая и, кажется, даже рисовая… это куда же тебя занесло, а?

Я всегда говорил, что по наблюдательности с пожилой дамой не сравнится ни один сыщик в мире!

– Далековато отсюда, – вынужден был я признать.

– Опять же, чернила разного качества… иногда совсем скверные, а ведь ты получал достаточное содержание, чтобы не бедствовать даже и в Париже! Одним словом, – улыбнулась она, – я сделала вывод, что ты не сидишь на месте, а пересылаешь письма через Францию лишь с тем, чтобы мы не волновались за тебя. Ну что, Вик, много ли стран ты объездил?

– Много, – вздохнул я и добавил, почти как инспектору недавно: – В Австралию только не попал. Не успел.

Сирил молча таращил глаза.

– Я так и знала, – удовлетворенно сказала тетушка Мейбл. – Наш с Артуром дедушка любил путешествия. Ты удался в него. Разумеется, Артуру я ничего не сказала, зачем огорчать его? Он вызвал бы тебя домой, случился бы скандал… Ну а в то, что ты станешь юристом, я никогда не верила. Не та у тебя натура.

– Спасибо, – пробормотал я.

– И когда я узнала об этих мерзких сплетнях, – тетушка вдруг поднялась во весь рост, и я поспешил вскочить следом, – я подумала, что тебе нужна помощь. Не беспокойся, Вик, я думаю, все в скором времени разрешится…

– Я надеюсь, – вздохнул я, а тетушка, притянув меня к себе, запечатлела на моем лбу поцелуй, для чего мне даже не пришлось сильно нагибаться: она была высока ростом, как все урожденные Кин, да и сложения соответствующего.

А еще я понял, отчего Сирил вырос настолько избалованным. Он не просто удался в отца, еще и матушка бросалась на любых его обидчиков с яростью тигрицы, и он привык к полной безнаказанности… Ну а теперь тетушка Мейбл решила, что защита необходима мне. Что ж, может быть, не так это и плохо. Я-то боялся, что она сляжет с сердечным приступом, узнав о слухах, но не тут-то было! Кины сделаны из прочного дерева…

– Я останусь у тебя ненадолго, – сказала она, и возражения как-то не предполагались. Тетушка обернулась: – Ларример, дорогой, приготовьте нам с Сирилом комнаты.