Подруга жизнь - Наталия Николаева

– Ладно, уговорил, только не долго, я устала очень, – сказала она и оседлала скутер. Вадик молча стоял рядом.

– Ну, и чего стоим, кого ждём? Садись давай! – скомандовала девушка. Парень неловко умостился сзади, и они помчались по направлению к излюбленной кафешке всех водителей трамвайно-троллейбусного депо номер два. Там подавали натуральный кофе в больших объемах, отвратительно жирно-масляные, но умопомрачительно вкусные пирожные, а некоторым особо желающим – и «два по сто в одну посуду».

Впереди шумел, рычал, гудел оживлённый, довольно сложный в плане проезда перекрёсток. А сегодня там творилось что-то и вовсе ненормальное: машины кучковались, чуть ли не сталкиваясь друг с другом, некоторые словно пытались объезжать какое-то препятствие. «Ну, наконец-то асфальт провалился!» – злорадно подумала Надежда. Подъехав ближе, девушка сбавила скорость до минимума, Вадик беспокойно заёрзал за спиной. Тренированный водительский взгляд, привычный к быстрому ориентированию на местности и оценке ситуации, почти сразу нашёл причину странного столпотворения на перекрёстке. Почти не раздумывая, Надежда рванула из рюкзака оранжевый сигнальный жилет, который все водители общественного транспорта обязаны были надевать, в случае какой-либо нештатной ситуации выходя из своей машины на проезжую часть. Жилет был совсем новый, и девушка предпочитала не оставлять его на работе, таскала с собой в рюкзаке во избежание «случайной» подмены на чей-нибудь старенький и потрёпанный. Бросила Вадиму:

– Держи скутер, я сейчас!

Не обращая внимания на окружавшие со всех сторон автомобили, маршрутки и автобусы, Надя выскочила на середину перекрестка и подняла вверх правую руку, как заправский регулировщик, сама офигевая от своей выходки. «Палка вверх устремлена – всем стоять велит она, – всплыл в памяти обалдевшего и одновременно восхищенного Вадима дурацкий стишок, помогающий, между прочим, запоминать правила дорожного движения начинающим водителям. – Если палка смотрит в рот – делай правый поворот, если палка смотрит вправо – ехать не имеешь права… Вот это баба! Огонь!».

Парень завороженно наблюдал, как на перекрёстке одна за другой останавливались машины, правда, конечно, не все. Некоторые, отчаянно сигналя, лавировали в плотном потоке и со злобным рёвом моторов мчались по своим делам. Но основная масса водителей подчинилась команде отчаянной девушки. Она тем временем метнулась под колеса маршрутки, стоявшей в самом центре автомобильного водоворота, и достала из-под неё нечто маленькое и чёрное, прижала к груди. Удивлённый водитель высунулся в окно чуть ли не по пояс:

– Эй, там чего – бомба? – испуганно прокричал он. Остальные водители, кто слышал, весело заржали.

– Не волнуйтесь, не бомба! Всем спасибо, счастливого пути! – прокричала в ответ Надя, резко повернулась на все четыре стороны, посылая воздушные поцелуи и приседая в шуточном реверансе – благодарила водителей. Прижимая к себе маленький чёрный комок, Надежда быстрым шагом направилась к своему скутеру. Автомобили, гудя, разъезжались, и через несколько минут движение на перекрёстке восстановилось. Как будто ничего и не произошло.

– Ты с ума сошла? А если бы тебя задавили? – Вадим пытался разглядеть, что такое у девушки в руках. – Что там у тебя, покажи?

– Да это просто котёнок, – Надя протянула его парню. – Смотри, какой хорошенький! Испугался, бедненький!

Котёнок был совсем ещё крошечным, только-только открыл глазки. Черно-серая свалявшаяся мокрая шерсть малыша была, скорее, младенческим пухом, глаза заплыли от гноя, нежные тоненькие лапки кровоточили. Он весь дрожал и жалобно, сипло пищал, широко раскрывая рот. На громкий крик сил, видимо, не было.

– Потерпи, малыш, сейчас домой поедем, покушаем, помоемся, – Надя сняла свой сигнальный жилет, затолкала его в рюкзак и осторожно засунула меховой комок под футболку, заправленную в джинсы. Котёнок свернулся клубком где-то на уровне живота и, постепенно согреваясь, переставал дрожать.

– Тебе не кажется, что он больной и довольно паршивенький? – осторожно спросил Вадим.

– Нет, не кажется, – отрезала она. – Ну, всё, Вадим, давай, пока. Нам ехать надо, лечиться, мыться и кушать. Кафешка отменяется.

– Как, совсем? – разочарованно протянул он.

– Ну ладно, будем считать, что переносится. Позвони мне, договоримся как-нибудь на следующей неделе. – Надя быстро достала блокнотик и начеркала номер телефона, радуясь, что сегодня спасённый котёнок избавил её от общения со странноватым поклонником. А потом, глядишь, придумается ещё какая отмазка, так и совсем отвертится. Девушка завела скутер, нажала на газ и была такова. Расстроенный Вадим долго смотрел ей вслед. Он был под большим впечатлением от её поступка и очень хотел встретиться снова.

Котёнок был слабеньким, плохо ел, но в всё-таки выжил и превратился со временем в большого, сильного, мускулистого, но изящного и ухоженного кота. Его угольно-черная шуба была гладкой, блестящей, как будто норковой. В жёлтых глазищах светился немалый разум. Он никогда не хулиганил, был очень послушным и ласковым, и прожил неплохую и очень даже долгую кошачью жизнь рядом с любимой хозяйкой.

Звали кота Квазимодо, а сокращённо Квази. Через несколько дней после чудесного спасения в гости к Наде и её питомцу забежала Маша. Котёнок уже чуточку освоился, но при появлении чужого человека в доме, конечно же, прятался. Под диван или ванну не залезал, там ему, наверно, было слишком холодно, темно и страшно. Самым надёжным укрытием для себя он считал подоконник в комнате, где сжимался в комок за плотной шторой в самом уголке – фиг найдёшь. На карнизе для штор у Нади висел китайский талисман фен-шуй «Музыка ветра», который она очень любила и таскала с собой с одной съёмной квартиры на другую уже несколько лет. И когда котёнок осторожно забирался на подоконник или сползал с него – талисман тихонько звенел, выдавая тайное убежище. Маша, разглядев тощего, облезлого котейку на дрожащих тоненьких лапках, тут же, смеясь, окрестила его Квазимодо. Да, он показался ей уродцем, при этом ещё и звонил в маленький колокольчик, совсем как герой романа Гюго «Собор Парижской богоматери», который она недавно прочитала. Надя совсем не обиделась на такое имя, котёнок – тем более.

А Вадик, между тем, про Надю не забывал, и, похоже, распалялся всё больше. Он несколько раз звонил, но она придумывала разные отговорки – работа, уехала в деревню, приболела. Но поклонник, вместо того, чтобы, по задумке, отстать, становился всё настойчивее, даже посмел напрашиваться в гости. К себе, конечно, Надя его приглашать не собиралась, мало ли что у него, такого странного, на уме. Потом Вадиму пришло в голову караулить её троллейбус на остановке и кататься с ней до конца смены, а затем пытаться провожать. Поскольку изменить маршрут Надя не могла, а позорно отступать и проситься на другой троллейбус считала ниже своего достоинства, она решила сказать ему всё начистоту и как-нибудь вежливо послать подальше. Но для этого надо было встретиться, в те времена ещё не принято было отшивать поклонников с помощью